Ваше благородие

В данном случае отходящие от взаимно сближающихся поисковых цепей люди окажутся на окруженной со всех сторон просеке.

— Находясь между двумя цепями, бандиты начнут стрелять в обе стороны, смогут тем самым спровоцировать огонь на взаимное поражение подразделений. Ночью тем более ничего не видно, не разберешься, кто стреляет, — высказал опасения Львов.

— Бандиты могут стрелять сколько угодно долго. Мы же открываем огонь только в случае попыток прорыва, появления боевиков в пределах видимости и лишь прицельно. Деревья вдоль просеки крупные, защита для бойцов надежная. После выхода к просеке по сигналу руководителя группы поиска командиры взводов предупреждают находящихся перед их фронтом людей не двигаться, ждать рассвета. При попытке прорыва или приблизиться к опушке по ним будет вестись огонь на поражение. Наступит утро, разберемся, кто оказался в ловушке.

— Как будут прикрыты выходы по просеке на фланги? Туда ведь могут уйти бандиты.

— С каждой стороны по взводу от резервной роты. Товарищ Шикерин, как с расчетом сил для этого варианта?

— Нормально. Четыре роты с западной, столько же с восточной стороны. Но только есть одно «но».

— Слушаю.

— Ночью прочесывание не ведется. Оно только для дневных условий. Мною же сделан расчет для группы поиска с интервалом в цепи до десяти шагов.

— Формулируя замысел, я говорил о группе поиска, — ответил Бодров. — А если все-таки организовать поиск с севера на юг?

— У нас для этого нет достаточного количества людей.

— Утверждаем ночной двухсторонний поиск.

После определения замысла начальник оперативного отделения поручил Мухову и Шикерину подобрать замысел, оформить его графически на рабочей карте и схеме местности, сформировать проект приказа на операцию.

— Рассчитайте время начала операции так, чтобы к просеке подойти перед рассветом.

— Как с утечкой информации в Горобцах? — напомнил Львов.

— Александр Анатольевич, эта задача поручается вам после принятия решения.

Ближе к обеду в «Рощу» прибыл полковник Волынов. Планировался переезд штаба войск НКВД. Подготовленными для него и подразделениями отряда новыми и отремонтированными немецкими землянками он остался доволен, отдал распоряжение о сооружении для начальника войск бункера в пять накатов.

Николай Михайлович согласился, что замысел и решение хорошие, однако сделал существенное замечание. Южная и северная опушки леса оказались без внимания.

— Это что же получается? — говорил он. — Мало-мальски сообразительный главарь банды, услышав приближающуюся цепь, выйдет из леса, пропустит ее и вновь возвратится. Чтобы этого избежать, необходимо с северной и южной сторон блокировать лес «Темный», для чего потребуются дополнительно четыре роты, которых у нас нет.

— Замысел придется менять, — удрученно сказал Бодров. — Оставили мы фланги без внимания.

— Не стоит от него отказываться. Задумано неплохо. Надо лишь одну внести поправку: операцию провести днем. В этом случае резервные отделения фланговых рот будут идти параллельно опушке и не допустят ухода из леса бандгрупп или одиночных граждан.

— Поторопились, выходит.

— Идею провести двухсторонний поиск ночью мы осуществим в следующий раз, посмотрим, что получится. Разработанные документы сохрани.

К вечеру перестроенные замысел и решение были представлены на рассмотрение начальнику штаба. Расчет производился на оперативное время «Д», то есть день начала операции, который мог назначить только начальник войск.

— Нам надо знать о нем не позже чем за сутки, чтобы своевременно провести мероприятия по дезинформации населения в Горобцах.

Гарнизон в Горобцах взвод автоматчиков от первой резервной роты — размещен в здании сельского совета. В кирпичном доме, некогда принадлежавшем местному купцу, шесть комнат с окнами на все четыре стороны. Служба патрулирования и постов наблюдения в поселке особой сложности не представляет. Командир взвода, младший лейтенант Лисячко, с черными усиками на миловидном юношеском лице, сидел на перилах невысокого крыльца, посматривая на проходивших мимо людей. Знакомых в поселке не было. Внимательнее вглядывался, естественно, в девичьи лица. Потянуло его посидеть на скамейке у калитки. Погода способствовала хорошему настроению. Большими белыми пушинками неслышно, будто в немом кино, медленно оседали снежные хлопья. Лисячко подставил ладонь, на ее поверхность оседали только маленькие капельки. Он закурил, выпустил папиросный дым навстречу опускавшимся на лицо снежинкам, они тут же исчезли, будто опасались никотиновой отравы. Увлекшись, младший лейтенант неожиданно обнаружил, что перед ним стоит совсем юная девушка и тоже наблюдает за исчезающими в дыму хлопьями. Теперь он уже для гостьи начал повторять фокус.

— Здорово! — сказала она, будто собеседники только что прервали разговор, чтобы полюбоваться зрелищем.

— Сам не ожидал. Как, по-твоему, отчего это так получается? Летит, летит снежинка и вдруг пропадает.

— Наверное, прячется. Она ведь испачкается о дым, совестно перед другими.

— Глупость ты говоришь. Дым тоже чистый. Как тебя зовут, знахарь?

— Марина, — протянула она звук «м».

— Красивое имя, а ты как-то неуважительно назвалась.

— У нас в Горобцах одни Марины да Оксаны. А тебя как?

— Устим.

— Фу, — фыркнула Марина. — Как-то не по-нашенскому. Но имя интересное. Как же тебя жена будет звать, когда надо? Устим, Устим? Знаешь, кого так кличут?

— Ничего ты не понимаешь. Устя — станет она меня называть.

— Я тоже буду Устей называть, ладно?

Лисячко глядел в круглое в мелких веснушках лицо девушки, на неугасающую улыбку, по-детски расширенные от любопытства глаза и невольно возникло чувство, будто он всегда знал, даже любил это создание. Природой так устроено, раскрываются навстречу души, когда встречаются предрасположенные друг к другу люди. Не под силу ученым выяснить, отчего так происходит. Минутой раньше они не догадывались о взаимном существовании, но будто вмиг стали близкими, даже очень.

Знала Марина, опасность грозит, и немалая, если увидят недобрые люди ее милую беседу с офицером войск НКВД. Но сердцу не прикажешь. Не хотелось уходить. Возник в памяти и погас услышанный разговор двух мужиков за плетнем: «Сегодня ночью долбанем гарнизон. Ровно в полночь. Сосунок там командует». — «Мы будем готовы».

Она не придала тогда значения словам. Услышала и дальше пошла. Сейчас кроме Устима ее сердце ничего не воспринимало. Но неожиданно возникло неясное беспокойство. Вечерело, вокруг ни души. Марина посмотрела по сторонам. Сразу всплыли в памяти услышанные фразы. Она даже замолкла на полуслове.

— Ты чего?

— Что такое «гарнизон»?

— Это я со своими бойцами.

— А «долбанем»?

— Уничтожим, значит. Отчего вдруг такие слова появились?

— Ой! — воскликнула девушка, прижав кулачки к губам.

— Что такое? Отшатнулась, как от прокаженного?

— Ой-ой-ой… — всхлипнула Марина.

— Как тебя понять? — Устим взял девушку за руки, заглянул в глаза.

— На вас сегодня в полночь нападут, слышала разговор за плетнем.

— Кто?

— Не знаю, — сникшим голосом ответила Марина. — Пойду. Мать теперь заждалась.

— Марина, если тебе стало известно о нападении и об этом кто-либо знает, не стоит идти домой. Останься с нами до утра.

— Что ты, бог с тобой, — заторопилась девушка, пониже прикрыв лицо пуховым платком.

— Никому ни слова о нашем разговоре. За такое не прощают.

До полуночи оставалось еще шесть часов. Лисячко в одиночестве посидел какое-то время на лавочке, закурил еще раз в темноте. Надеялся тем самым отвлечь внимание, если за гарнизоном ведется наблюдение, в чем он нисколько не сомневался. Уверен был, что говорившие за плетнем люди догадались, что Марина слышала их диалог. Если он после ухода девушки заспешит, она попадет под подозрение.

Начальник гарнизона передал по радио дежурному по отряду сигнал, означающий «Угроза нападения». Срочное сообщение немедленно доставили Бодрову.