Страница 21 из 33
Только после тяжелых моральных переживаний в течение 13 лет и бесполезных попыток добиться правды я принуждена обратиться в самый Высочайший Орган Коммунистической партии - Президиум XXIII съезда КПСС с просьбой восстановить справедливость человеку, отдавшему всю свою жизнь и личное благополучие на пользу больных.
Мое положение в обществе весьма трагично. После награждения меня орденом Ленина, связанного с созданием "дела о врачах", было широкое оповещение в печати и последующее оповещение в центральной печати об ошибочном награждении меня орденом Ленина, связанном с реабилитацией всех обвиненных врачей, без каких-либо дополнительных объяснений, поддерживающих мою безусловную непричастность к данному делу, [что] вызвало у большинства людей впечатление о клевете, к тому же разбор закрытого письма Н.С. Хрущева в 1956 г. привел к утверждению мнения не в пользу справедливости.
Я не буду описывать, каким обидным и несправедливым упрекам я подвергаюсь, когда произносится мое имя, такое положение больше существовать не может.
Прошу Президиум ХХIII съезда КПСС внести ясность и справедливость в это беспрецедентное "дело".
Врач
Л. ТИМАШУК
Адрес мой: Москва 19, ул. Фрунзе, 7, кв. 1.
АП РФ. Архивная коллекция составителя. Копия
Еврейские врачи кремлевской больницы стали преследовать Тимашук, заставляя отказаться от сделанного ею правильного диагноза, а когда это не получилось, уволили ее. В 1952 году, отталкиваясь от диагноза Тимашук, следственные органы под руководством М.Д. Рюмина выявили серьезные нарушения в организации лечения членов правительства и других лиц, принадлежавших к высшим эшелонам власти.
Из записки С.Д. Игнатьева И.В. Сталину о следственном деле С.Е. Карпай
02.04.1952
Совершенно секретно
Товарищу СТАЛИНУ
Докладываю Вам, что МГБ СССР закончены следствием следующие дела
[...]
4. Следственное дело на КАРПАЙ Софью Ефимовну, бывшего врача Центральной поликлиники Министерства здравоохранения, 1903 года рождения, еврейку, бывшего члена ВКП(б).
Обвиняется в проведении террористической деятельности. С 1930 года поддерживала связь с особо опасным государственным преступником ЭТИНГЕРОМ Я.Г., знала об отдельных его вражеских проявлениях. Проведенной по делу медицинской экспертизой установлено, что КАРПАЙ были неправильно расшифрованы электрокардиограммы А.А. Жданова1, и у него не был обнаружен инфаркт миокарда, в результате чего режим лечения А.А. Жданова был нарушен. Установлено также, что в 1941 году КАРПАЙ, являясь лечащим врачом М.И. Калинина, выписала ему увеличенную в 10 раз, по сравнению с положенной, дозу стрихнина, которая не была выдана больному лишь благодаря вмешательству работников аптеки.
КАРПАЙ, отрицая наличие в ее действиях террористического умысла, заявляет, что рецепт с увеличенной дозой стрихнина она выписала М.И. Калинину по ошибке, а выводы медицинской экспертизы по электрокардиограмме А.А. Жданова считает неправильными.
Продолжать следствие по делу КАРПАЙ не было возможности из-за ее тяжелого болезненного состояния. Дело КАРПАЙ целесообразно направить на рассмотрение Особого совещания при МГБ СССР и осудить КАРПАЙ на 10 лет тюремного заключения.
С. ИГНАТЬЕВ
На документе помета: "Отпечатано 5 экз. Разослано: товарищам Маленкову, Берия, секретариату МГБ СССР, секретариату следчасти по особо важным делам. Исполнитель т. Коняхин".
ЦА ФСБ РФ. Архивная коллекция. Копия.
Протокол допроса В.Н. Виноградова
17.11.1952
ВИНОГРАДОВ В.H., 1882 года рождения, уроженец гор. Ельца, Орловской области, беспартийный, бывший директор терапевтической клиники 1-го Московского Медицинского института и профессор-консультант Лечсанупра Кремля.
Допрос начат в 12 часов.
ВОПРОС: В течение двух недель вы уклоняетесь от прямых ответов, хитрите, передергиваете факты, одним словом, не хотите сказать правду о совершенных вами преступлениях и назвать своих сообщников. Не злоупотребляйте терпением следствия!
ОТВЕТ: На те вопросы, которые мне задаются, я стараюсь отвечать как можно полнее.
ВОПРОС: Но не говорите правду.
ОТВЕТ: Я показываю то, что знаю.
ВОПРОС: Вы признаете, что умертвили товарища Жданова А.А.1
ОТВЕТ: Я признаю, что по моей вине жизнь А.А. Жданова была сокращена. При лечении я допустил ошибку в диагностике, приведшую к тяжелым последствиям, а затем к его смерти. Злого умысла в моих действиях не было.
ВОПРОС: Будем изобличать вас. Для начала сошлемся на некоторые обстоятельства умерщвления товарища Жданова А.А. Перед направлением товарища Жданова А.А. в 1948 году в Валдай вы выполнили по отношению к больному хотя бы элементарные требования медицины?
ОТВЕТ: Нет. До направления А.А. Жданова в Валдай я и имевшие отношение к его лечению ЕГОРОВ и МАЙОРОВ не обеспечили за больным нужного ухода, хотя они, так же как и я видели, что болезнь его прогрессировала. Перед отъездом А.А. Жданова из Москвы в Валдай в июле 1948 года мы не произвели всестороннего врачебного обследования больного, которое позволило бы еще тогда более точно определить характер его заболевания и назначить нужное лечение. В период нахождения А.А. Жданова в Валдае мною, ЕГОРОВЫМ, МАЙОРОВЫМ совместно с ВАСИЛЕНКО также не соблюдались элементарные медицинские правила, больной не подвергался надлежащим обследованиям, несмотря на то, что в Валдае имелись все возможности произвести лабораторное, электрокардиографическое и рентгеновское исследования.
ВОПРОС: Почему же вы так преступно относились к больному товарищу Жданову А.А.?
ОТВЕТ: Могу сказать только, что я виновен полностью.
ВОПРОС: Пойдем дальше. Вы знали, что электрокардиограммы, снятые у товарища Жданова А.А., указывали на наличие у него инфаркта миокарда.
ОТВЕТ: Знал.
ВОПРОС: Вы отвергли эти данные?
ОТВЕТ: Да, отверг.
ВОПРОС: Почему?
ОТВЕТ: 25 июля 1948 года электрокардиограммы, снятые врачом КАРПАЙ, не были типичными для инфаркта миокарда, в связи с чем я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВ и КАРПАЙ после обсуждения между собой приняли решение инфаркт миокарда не диагностировать. Не буду скрывать, что главная вина за это ложится на меня, так как в определении характера болезни А.А. Жданова мне принадлежало решающее слово.
ВОПРОС: Врач ТИМАШУК, снимавшая у товарища Жданова А.А. электрокардиограммы после КАРПАЙ, сигнализировала вам, что у больного инфаркт миокарда и вы своим лечением наносите ему непоправимый вред?
ОТВЕТ: Такой сигнал был.
ВОПРОС: Как вы поступили?
ОТВЕТ: Мы не послушали ТИМАШУК.
ВОПРОС: Больше того, вы постарались ее дискредитировать.
ОТВЕТ: Признаю. Я, ЕГОРОВ, ВАСИЛЕНКО и МАЙОРОВ 28 августа 1948 года, накануне второго сердечного приступа, случившегося у больного А.А. Жданова, в ответ на заявление ТИМАШУК, что лечение А.А. Жданова ведется неправильно, коллективно обвинили ее в невежестве и снова отвергли диагноз инфаркта миокарда. Тогда же мы настояли на том, чтобы ТИМАШУК не писала об инфаркте в заключении по электрокардиограмме. После смерти А.А. Жданова мы 6 сентября 1948 года устроили специальное совещание, на котором, опираясь на данные вскрытия тела А.А. Жданова, сделали все, чтобы дискредитировать ТИМАШУК и доказать, что она была не права.
ВОПРОС: В клиническом диагнозе 20 августа 1948 года вы записали:
"Принимая во внимание клиническую картину и данные повторных электрокардиографических исследований, необходимо признать наличие... миомалятических очагов".
Нет логики. Вы отвергали инфаркты миокарда и в то же время в завуалированной форме признали их, коль указали на очаги миомаляции.
ОТВЕТ: Мне сказать в оправдание нечего. Эти факты изобличают неопровержимо. Но, тем не менее, я все-таки настаиваю, что лично в моих действиях нет злого умысла. Было так. 25 июля, недооценив электрокардиографические данные, я совершил медицинскую ошибку. 28 августа, когда вторично электрокардиограммы, снятые врачом ТИМАШУК, подтвердили, что у А.А. Жданова инфаркт миокарда, а 29 августа с больным случился второй сердечный приступ, я понял, что моя ошибка привела к неправильному лечению А.А. Жданова и грозит больному трагическими последствиями. Начиная с этого момента я стал делать все для того, чтобы скрыть свою ошибку, выгородить себя и принимавших участие в лечении А.А. Жданова ЕГОРОВА, ВАСИЛЕНКО, МАЙОРОВА и КАРПАЙ, для которых не было секретом, что мы все виновны в преждевременной смерти А.А. Жданова.