Ангелы не умирают

Машина под управлением Энджела резко сорвалась с места.

– Эй! Полегче!

Но он только рассмеялся, перестраиваясь из одного ряда в другой таким образом, что со всех сторон визжали тормоза и неслись злые гудки.

– Какого черта ты творишь?! – закричала Ирис, хватаясь руками за переднюю панель. – Мы разобьёмся!

– Пристегнись, если боишься, – снова засмеялся он.

Его веселили опасность, риск, её страх.

А Ирис было нисколечко не весело.

– Сбавь скорость!

– Не люблю плестись, как беременная улитка. Для чего машине лошадиные силы, если не для того, чтобы их использовать?

На спидометре стрелка почти переползла за отметку 75 миль и Ирис почти взмолилась:

– У моей машины лысая резина. На дороге гололедица. А я не кошка! У меня нет десяти жизней. Энджел, пожалуйста, сбавь скорость, я тебя прошу!

– Какая ты, оказывается, трусиха? – покачал он головой.

– Ты бы тоже трусил, если бы у тебя мозги не были затуманены алкоголем. Если нас остановит полиция, что я буду им говорить?

– Как вариант – помолчать, предоставив право голоса мне?

– Куда мы хоть едем?

– Сейчас увидишь.

Ирис смирилась с тем, что влиять на ситуацию не может и откинувшись на спинку сиденья, постаралась хоть немного расслабиться.

Сделать это было сложно. Потому что хоть уходил от возможного столкновения Энджел виртуозно (реакция у него отменная), но пассажир рядом с таким водителем чувствовал себя смертником камикадзе.

Со скоростью кометы пролетали за окном дома, мосты.

Особенно жутко было в Офортском туннеле. С бешенной скоростью мелькали бетонные перекрытия, мигающие лампочки, высокие бордюры.

Дорога вывела к ряду небоскрёбов.

Ирис понятия не имела, что в Эллиндже вообще есть такие узкие высокие башни, перстом упирающиеся в небо с дерзким вызовом.

Мотор стих.

– Ну что, принцесса. Как насчёт подняться повыше к небесам? Рискнёшь?

– А у меня, что? – скривилась она. – Есть выбор?

– Есть. Ты можешь сделать это без моего маленького ментального воздействия, упростив нам обоим задачу.

Ирис поглядела на него с опасением.

– Зачем нам туда подниматься? Хочешь столкнуть меня или спрыгнуть сам с моем присутствии?

Энджел рассмеялся, пожав плечами:

– Не решил ещё, определюсь, когда поднимемся. Пошли.

– Как-то не слишком вдохновляет на подвиги. Надеюсь, в твои садистские планы не входит подниматься пешком?

– Ну, такие подвиги совершенно ни к чему.

Ирис вздрогнула, ощутив прикосновение его пальцев к своему локтю.

Холодный ужас словно приковал ноги к земле.

Она стояла и смотрела на белое, красивое, нет, даже прекрасное, как у ангела, лицо. И сердце падало вниз, как автомобиль, сорвавшийся с откоса.

Вниз – вниз.

Безнадёжно вниз.

– Энджел, я не хочу. Мне правда очень страшно, – обхватила она себя руками. – И холодно.

В лице его что-то дрогнуло.

– Чего ты боишься, Ирис. Смерти? Что? Действительно веришь, будто смогу тебя столкнуть вниз.

– Нет, в это я не верю. Но ты сумасшедший. Я не знаю, что от тебя можно ждать. Это-то в тебе и пугает.

– Как погляжу, тебя привлекают собственные страхи? Или из всех твоих страхов тебя привлекаю только я?

Ирис вздохнула, намереваясь ответить.

– Тс-с! Тихо! – приложил он палец к её губам. – Не говори ничего пока хорошенько не подумаешь – стоит ли? Будь добра ко мне. Тогда я буду добрым к тебе. Убеди меня не поднимать наверх.

– Как?

– Ну, придумай что-нибудь.

Знакомая усмешка вновь вернулась на его лицо Энджела.

Взгляд выразительно скользнул по полным губам Ирис.

– Ты думаешь, я кинусь тебя целовать после всего, что услышала?! – возмутилась она.

– Ну, может быть и не кинешься. Может быть тебе действительно нравятся попытки ухватиться руками за облака на вершине вон той миленькой башни. Откуда же мне знать? Женщины народ непредсказуемый. Ты хотела выбора. Я его тебе предоставил. Так что выбирай: поцелуй или бездна?

– Ты это серьёзно? Серьёзно шантажируешь меня?

– Шантажирую, да. Не то, чтобы всерьёз. Это ты у нас девушка серьёзная. Я – игрок. Мне нравится играть всем, что имею. Иногда даже и тем, чего не имею. Ну так что? Целоваться будем? Или к чёрту на рога полезем?

– К чёрту на рога полезем! – зло прошипела Ирис.

– Вот правильный ответ истинно добродетельной девы, ставившей превыше всего собственный гонор. Ну что ж? Пошли.

Ирис облизала губы.

Во рту остался неприятный, сладкий привкус помады.

Она надеялась, что они не смогут войти в закрытые двери домофона.

Проклятый Кинг сумел договориться с электроникой. Ирис не поняла, что он там сделал, но дверь поддалась его руке словно по волшебству.

Консьерж поднял голову покосившись на распахнувшуюся настежь входную дверь. Но тут же уткнулся обратно в журнал с кроссвордами, будто ничего, кроме сквозняка и не было.

Никто из людей, находящихся в этот момент в вестибюле коридора не глядел в их сторону. С учётом завораживающей внешности обоих факт необъяснимой ничем, кроме очередного ментального трюка.

Ирис потянулась было к кому-то из людей, справедливо полагая, что её прикосновение развеет морок, но Энджел перехватил её руку, подтвердив правильность её догадки – его воздействие можно разрушить или нейтрализовать.

– Ай-яй-яй! Даже и не думай.

С этими словами он толкнул её в зеркальное нутро не вовремя подоспевшего лифта.

– Энджел, не надо! – рванулась Ирис, попав в капкан его безжалостных рук и безнадёжно насмешливых глаз.

– Да ладно тебе, Фиалка? Разве тебе никогда не хотелось посмотреть на мир с высоты птичьего полёта?

– Я не хочу умирать!

Он рассмеялся. Беззлобно.

– Я не хочу… – начала снова Ирис.

– Чего? – взлетели тонкие тёмные брови всё с той же издевательской иронией. – Хотя, чего бы ты там не хотела, на самом деле это твои проблемы. Потому что для меня имеют значения только мои желания.

– Это-то и пугает.

Ирис не привыкла бояться. На самом деле по-настоящему страшно ей было один единственный раз в жизни – когда погибли в автокатастрофе родные.

С тех пор машины внушали ей опасения.

Крыш до сих пор ей и в голове бояться не приходило. А сейчас обрывками, не до конца формируясь, в голове мелькали хвосты мыслей.

Что, если этот Артур, кем бы он там ни был, не сам спрыгнул? Что, если его столкнули? Что, если Энджел не притворяется, а и вправду сумасшедший, и она следующая?

Она ничего не может сделать. Она совершенно перед ним беспомощна. Ни красота, ни ум, ни хитрость на сей раз её не спасут.

Раньше, читая или слыша в новостях об убитых или изнасилованных женщинах, Ирис всегда пропускала информацию мимо ушей с чувством полного превосходства. Она привыкла считать, что это их вина. С умной рассудительной женщиной беды не случаются – только несчастные случаи.

Но она и впрямь сглупила. Причём за последний час несколько раз. Не следовало подслушивать. Не стоило оставаться с Энджелом. Нужно было сделать всё, что угодно, но не попадать с ним в эту зеркальную клетку.

Хотя у Ирис не было полной уверенности в том, что ему удалось бы противостоять, даже если бы она попыталась.

Как так случилось, что она, вечная любимица судьбы, оказалась в роли мышки в когтях у коварного кота?

Как ни неприятно, но, кажется, придётся унижаться и просить о снисхождении и пощаде.

Только ещё помогло!

Улыбка, играющая на губах Энджела, полная насмешливого превосходства и уверенности в своей силе и безнаказанности бесила Ирис. Но страх впервые в её жизни был сильнее гордости и спеси.

– Не надо, Кинг. Ты уже достаточно меня проучил. Я же сразу сказала, что готова принести извинения? К чему всё это?

– Я не пытаюсь тебя проучить. Никогда не испытывал тяги к преподавательской деятельности.

Двери лифта беззвучно разъехались, открывая длинный коридор гостиничного типа, с множеством квартир и ковровой дорожкой на полу.