Страница 24 из 85
— У тебя был такой мужчина? Прошу тебя, Нанни, расскажи о своем первом мужчине. Мне очень важно это знать.
— Понимаешь, он… — Я вдруг почувствовала, что никогда и никому не смогу рассказать о том, как меня ласкал Леня. Для этого нет подходящих слов ни в одном из тех языков, которыми я владела. — Он был очень красивый. И он меня здорово хотел. И я хотела его… — Я вспомнила сцену на пляже в Феодосии и напряглась. — Я соврала тебе, Милли. Меня изнасиловали на пляже. Их было несколько человек. К счастью, я была пьяная в стельку. Я с горя напилась.
Камилла внезапно обняла меня, прижала к себе и стала гладить по голове.
— Бедная моя девочка. Как ты пережила такое. Святая Мадонна, я ненавижу мужчин.
Я затихла, вдыхая душистое тепло ее тела. Оказывается, мне тоже нужна подруга. Во мне за эти годы так много накопилось всего…
— Ты их тоже возненавидела? — допытывалась она, продолжая гладить меня по голове.
— Нет. Я влюбилась. И со мной сыграли злую шутку.
Я рассказала Камилле о Патрике и Джордане. Она слушала затаив дыхание.
— Хочешь, мы им отомстим? Этому индюку Джордану Хэрлоу в первую очередь? Это наверняка была его идея. Твой муж самый обыкновенный болван. Можно такое придумать…
— Не стоит, Милли. Мне кажется, если я увижу Джордана, я ни за что не смогу устоять.
— Ты продолжаешь любить его после всего того, что он с тобой сделал?
Камилла отстранилась и пытливо посмотрела на меня расширенными от изумления глазами.
— Это не любовь, Милли. Это что-то другое. Наверное, я не совсем нормальная.
— Может, это потому, что тебе было хорошо с ним в постели? — допытывалась Камилла.
— Наверное. Но не только потому. Понимаешь, я как бы видела нас со стороны, и это было такое красивое зрелище. Знаешь, это очень возбуждает. Меня вообще возбуждает красота.
— Меня тоже. Но я такая уродка. Красивый мужчина никогда не сможет меня полюбить. Если он и женится на мне, то только ради моих денег. У меня трезвый ум и обмануть меня невозможно. Тем более Рафаэлло художник и любит все красивое. Вот ты ему очень понравишься. Вы влюбитесь друг в друга, — сказала Камилла тоном, в котором я не услышала ни ревности, ни зависти.
— Рафаэлло? Это твой жених?
— Мы с ним помолвлены. Но я все время тяну со свадьбой. Я боюсь. Я всего боюсь: первой брачной ночи, его неверности, притворства. Я очень рациональное существо, понимаешь?
— Ты еще не занималась с ним любовью?
— Нет. Мы только целовались. Я догадываюсь, у Рафаэлло есть женщины — мужчины не могут обходиться без женщин. Хотя, возможно, они всего лишь оправдывают этим свою распущенность. Я так и не смогла отдаться Рафаэлло, хотя однажды мы оказались одни в очень романтичной обстановке. Он очень хотел, чтоб я отдалась ему. Но рассудок подсказывал мне, что он завелся от шампанского, что он любит не меня, а мои деньги. У меня вдруг пропало всякое желание и даже появился страх. Я заперлась от него в спальне. Знаешь, Нанни, у моего брата Энрико есть друг, который влюблен в меня по-настоящему. Это какое-то духовное чувство. Он серьезный парень, настоящий ученый, но его лицо обезображено родимым пятном. Меня это отталкивает. Я не смогла бы отдаться мужчине, внешность которого мне не нравится. Поэтому я понимаю, что и меня не сможет полюбить красивый мужчина. Какой-то заколдованный крут. Я даже подумывала одно время о пластической операции. Но боюсь боли, да и шрамы останутся. К тому же я знаю наперед, что возненавижу свое новое лицо, даже если оно станет таким же прекрасным, как у Орнеллы Мути. Это уже будет не мое лицо, понимаешь?..
Мы проговорили до самого рассвета. Я рассказала Камилле про Никиту.
Мы завтракали возле камина, то и дело пожимая друг другу руки. Один раз Камилла вскочила, обняла меня за шею и поцеловала в макушку.
— Что бы я делала без тебя, Нанни? Меня сейчас ужас охватил — а вдруг бы твой самолет не посадили в Париже? Сегодня едем в оперу. Не возражаешь? Но сперва посетим салон кого-нибудь из этих маэстро высокой моды.
…Мы сидели вдвоем в ложе, и на нас обращали внимание.
— На тебя смотрят, — сказала Камилла, наклонившись ко мне. — Но я не отдам им тебя. С тобой хорошо, куда ни пойдешь. Помнишь, как они обступили тебя у «Диора»? Ведь у тебя тело настоящей манекенщицы. А я купаюсь в лучах твоей красоты. — Она вдруг крепко стиснула мое плечо. — А что, если нам устроить небольшой маскарад?
Мне очень шли узкие брюки из «Манчестера» и белая рубашка с кружевным жабо. Я подросла за последнее время — у меня 178 сантиметров, а лицо без косметики казалось еще моложе. Правда, стоило Камилле отойти от меня на несколько минут в картинной галерее, и ко мне стал клеиться голубенький. Но Камилла мгновенно пришла мне на помощь.
— Ты выглядишь моложе меня. Но это даже здорово. Мне все завидуют. Думают: ну и повезло же этой страшиле.
Камилла была вовсе не такой уж и страшной — думаю, у нее попросту развился комплекс.
— Интересно, если мы пригласим к себе Рафаэлло, он догадается, что ты — девушка? — размышляла Камилла, когда мы обедали в дорогом ресторане. — Я сгораю от любопытства, как он прореагирует на все это.
— Тогда нам придется спать в разных комнатах — Рафаэлло не потерпит, чтоб его невеста спала с другим.
Камилла задумалась. Ненадолго.
— Мы его ловко обведем вокруг пальца. — Она рассмеялась. — Мы положим его в нашей спальне, а сами займем те две, что выходят в сад. Между ними есть дверь — она замаскирована с одной стороны этажеркой со всяким хламом, с другой — каким-то вьющимся цветком. О, я уверена, хозяева этого дома люди с богатым воображением. Я поеду встречать Рафаэлло в аэропорт. А ты потом приедешь на такси из Лондона. С букетом цветов. Для меня твой приезд будет полной неожиданностью. Разумеется, приятной. Дальше пойдет сплошная импровизация. Обожаю импровизации.
Камилла оживилась и стала почти красивой. Я сказала ей об этом.
— Знаю: в моей жизни не хватает вдохновения. Ты — мое вдохновение, Нанни.
Рафаэлло был высоким красивым итальянцем артистической наружности. Я застала их с Камиллой за ужином при свечах. Камилла нарядилась в темно-розовое шифоновое платье, которое мы с ней выбрали специально для этого вечера. Я ввалилась в дом с огромным букетом бледно-розовых хризантем.
— Пол! — Камилла с неподдельной радостью вскочила мне навстречу. — Я тебя сегодня не ждала. У меня гости. Пол Макаллен, Рафаэлло Джиротти, — представила она нас друг другу. — Какие дивные цветы. Пол, ты так расточителен.
Камилла держалась с изящной непринужденностью великосветской дамы, и я старалась перенять ее манеры. Обожаю учиться полезным вещам.
Рафаэлло окинул меня оценивающим взглядом. Он был выше сантиметров на пять-шесть. И, разумеется, пошире в плечах. Он улыбнулся, пожимая мою руку.
Ужин прошел вполне сносно. Камилла кокетничала с нами обоими, отдавая явное предпочтение мне. Рафаэлло потихоньку ревновал, но был очень со мной любезен. Мы говорили исключительно по-английски — таково оказалось желание Камиллы, нашей единственной дамы. Рафаэлло отчаянно путался во временах, и я ненавязчиво приходила ему на помощь. Я решила завязать с этим парнем дружбу — это могло придать ситуации особую пикантность и двусмысленность тоже.
Потом мы танцевали под медленные мелодичные аранжировки Джеймса Ласта, по очереди приглашая Камиллу. Она в тот вечер была хороша без всяких натяжек.
Я видела, как прижимался к ней во время танца Рафаэлло. Он здорово набрался шампанского, и ему захотелось женщину.
Когда Камилла отлучилась ненадолго, он бросил как бы между прочим:
— Я ее жених. Надеюсь, она сказала тебе об этом?
Я кивнула.
— Я хочу, чтоб мы как можно скорей поженились. Мы уже два года как помолвлены.
Я молчала.
— Тебе это не по вкусу? — начал задираться Рафаэлло. — Придется, парень, пережить. Я давно люблю Камиллу.
Я вздохнула.
— У вас с ней что-то было? — Теперь лицо Рафаэлло выражало озабоченность. — Имей в виду, если ты и Камилла…