Страница 23 из 85
— Я хочу, чтоб он называл тебя отцом.
— Что за прихоть? Так, как он меня зовет, мне нравится больше.
— Лав — по-английски любовь. Но ведь он этого не знает.
— Он знает больше, чем знаем мы.
Мы не возвращались к этой теме.
Не знаю, хотел ли Леня близости со мной — ведь он прекрасно владел каждой мышцей своего тела. Что касается меня, то, доведенная его умелыми ласками чуть ли не до оргазма, я вдруг понимала, что не смогу ему отдаться. Я видела в это время волнующе прекрасное лицо Джордана. Мне не хотелось притворяться перед Леней.
— Я приеду к тебе, — сказала я накануне разлуки. Мы лежали в моей постели. Я лежала на Лене сверху, зажав между ног его фаллос, и водила кончиком языка по его губам.
— Не надо, инфанта.
Он высунул кончик языка и коснулся моего.
— У тебя кто-то есть?
— У меня нет слуг.
— Но есть кто-то, кто выполняет роль служанки.
— Там чувствуешь себя очень одиноким.
— Я так и знала. — Я слезла с него и отвернулась к стенке. — Вечной любви не бывает.
— Ошибаешься, инфанта.
— Тем более на нее не может рассчитывать шлюха.
— Я тебя сейчас выпорю. На правах шута.
— Она красивая? — продолжала травить собственную душу я.
— Не настолько, чтобы я мог забыть тебя.
— Ты собираешься на ней жениться?
— Шуту за откровенность могут отрубить голову.
— Не паясничай. Отвечай: собираешься?
— Нет, инфанта.
— Ты говоришь правду?
— Да, инфанта.
— Ты сказал ей, что любишь меня?
— Нет, инфанта.
У меня чесались руки дать ему по физиономии. Я сказала ему об этом.
Леня долго смеялся. И мне вдруг тоже стало смешно. Потом мы сплелись в объятьях и долго-долго занимались любовью. Это оказалось совсем не похожим на то, что было у меня с Джорданом. А ведь мне казалось, что я люблю того мерзавца.
— Как глупо, что мы потеряли столько времени, — сказала я под утро.
— Не надо жалеть о том, чего не вернешь, инфанта.
— Неужели ты сможешь после меня…
Мне вдруг пришло в голову, что я — смогу. Я осеклась.
Он поднялся надо мной на вытянутых руках, потом медленно опустился и долго поцеловал в губы.
— Береги себя, инфанта, — сказал он. — Без тебя этот мир станет очень скучным.
Наш самолет из-за технических неполадок посадили в Париже.
Я думаю, вмешалась госпожа Судьба собственной персоной.
Я очутилась в самолете компании «Эр Франс», к тому же в бизнес-классе. Едва он успел набрать высоту, как я уже познакомилась с Камиллой.
— Мне страшно, — сказала по-итальянски девушка, сидевшая справа от меня возле окна. — Вы не согласились бы поменяться со мной местами?
Я согласилась. Я верю в судьбу и совсем не боюсь летать.
Девушка была примерно моих лет. Типичная итальянка с профилем римской статуи и неважной фигурой, дефекты которой тщательно маскировал элегантный костюм из жемчужно-серого шелка долларов за пятьсот, если не больше. А еще масса золотых украшений — на пальцах, запястьях, шее, в ушах. К тому времени я уже научилась отличать подделки от истинных драгоценностей. Определенно девушка была богата.
— Камилла Флавиньи, — представилась она, вымученно улыбаясь. — Мне кажется, самолет изобрел дьявол. Но вы, я вижу, совсем его не боитесь.
Я тоже представилась.
— О, так вы англичанка? — Камилла была приятно удивлена. — Я почему-то приняла вас за француженку. Вы летите домой?
— Не совсем так. Я не хочу возвращаться к мужу. Я думаю снять квартиру и поступить на службу.
— Мне, наверное, помогла Мадонна. Я тоже собираюсь снять квартиру либо дом в каком-нибудь уютном местечке на южном побережье и заняться всерьез английским. А что, если нам поселиться вместе?
Она смотрела на меня дружелюбно и с интересом. Еще я поняла, что эта девушка откровенно мной любуется.
— Согласна, — сказала я со свойственным мне авантюризмом. — Только я не смогу платить много денег.
— Вы будете моей гостьей, — заявила Камилла. — Что, в Европе сейчас в моде короткая стрижка? Мы живем на задворках цивилизации. С длинными волосами столько мороки. Постригусь. Нанни, как ты думаешь, мне пойдет короткая стрижка?
В аэропорту Камиллу встречал лимузин с шофером. У нее с собой оказалось несколько огромных кофров. Так, я знала, путешествуют по-настоящему состоятельные люди.
— Где мы будем жить? — спросила она, давая тем самым понять, что право выбора принадлежит мне.
— Брайтон, — наугад заявила я.
— Прекрасно. У тебя там есть знакомые?
— Ненавижу бывать там, где меня кто-то знает. Это похоже на возвращение в прошлое.
Камилле понравился мой афоризм.
Я чувствовала, я сама ей очень понравилась.
Мы поселились в особняке неподалеку от побережья. В Брайтоне ключом била жизнь, несмотря на межсезонье. Камилла попросила меня позвонить в агентство, и через два часа нам прислали горничную. Моя новая подруга, судя по всему, была опытной путешественницей.
— Я хочу, чтоб ты работала у меня секретаршей, — сказала она вечером. Мы ужинали в большой, стильно обставленной столовой окнами на Ла-Манш. — В этом нет ничего обидного, правда? — Она протянула руку и коснулась моей. — Ты будешь помогать мне с английским — я говорю на нем медленно и плохо. Мы будем ездить куда захочется, болтать, веселиться. Мне так хочется пооткровенничать с тобой. У меня три брата, мама давно умерла, отцу до нас нет дела, хоть он и любит своих детей. У меня никогда не было подруги. Знаешь, почти все итальянки помешаны на сексе, и с ними больше не о чем говорить, кроме секса. Я занималась два года психологией, меня интересуют музыка, живопись. Мне кажется, тебя тоже интересует искусство. Я буду платить тебе тысячу долларов в месяц. Все остальное беру на себя. Согласна?
Я кивнула и улыбнулась Камилле. Эта девушка начинала мне нравиться.
В доме, который сняла Камилла, была одна большая — супружеская — спальня с высокой массивной кроватью в стиле какой-то королевской династии и две спальни для гостей-одиночек. Я думала занять одну из них, но Камилла распорядилась иначе.
— Мы будем спать вместе. Только ты не подумай, что я лесбиянка. Я их терпеть не могу. Просто я люблю болтать, лежа в темноте. Засыпать, просыпаться, снова болтать. Я хочу, чтоб мы побольше узнали друг о друге.
Камилла подарила мне изумительной красоты пижаму — нежно-голубой батист, вышитый синим шелком. И настоящий каскад невесомых кружев.
— Какое у тебя замечательное тело, — сказала Камилла, как-то войдя без стука в ванную. — Не стесняйся меня, пожалуйста. Я люблю женское тело, но это сугубо эстетическое чувство. Наверное, мужчины тебе прохода не дают. Когда-нибудь ты расскажешь мне о своих приключениях. Как хорошо, что мы встретились с тобой, Нанни. Спасибо святой Мадонне.
Я проснулась от того, что на меня кто-то смотрит. В окно заглядывала полная луна. У меня мурашки забегали по коже — с детства боюсь полной луны. Мне кажется, она превращает меня во что-то безвольное. Я вспомнила, что наша горничная опустила на ночь портьеры. Кто-то их поднял. Я опустила с кровати ноги и попыталась встать.
— Не надо, — услышала я шепот Камиллы. — Сейчас полнолуние. Луна всегда дает мне энергию. Я уже давно не сплю. Знаешь, у меня какая-то странная связь с луной. Я смотрю на нее и не могу оторваться. Нанни, лежи спокойно, прошу тебя.
Я повернулась на другой бок. Луна отражалась в большом зеркале возле стены. В нем она казалась еще ярче.
Я натянула на голову одеяло.
— Нанни, скажи: это страшно — отдаваться мужчине? — тихо спросила Камилла.
— Если ты его любишь, это очень приятно.
Она громко вздохнула.
— Не знаю, люблю я его или нет. Он красивый. И очень нежный. Но мне рассказывала одна знакомая девушка, что в постели мужчины становятся грубыми и часто делают девушкам больно. Это правда, Нанни?
— Как тебе сказать… Встречаются мужчины, которые думают в первую очередь о том, чтоб было хорошо женщине.