Страница 65 из 82
Подойдя к слону, ростовщик потрогал клык и сказал, обращаясь к спасенному:
- Этот клык настоящее сокровище!
Слон покачал головой, словно соглашаясь с этой оценкой, а затем, повернувшись, с царственным достоинством удалился.
Человек же, не заходя в свою хижину, отправился на рыночную площадь в ряд резчиков по кости. Обращаясь к мастерам, он спросил:
- Скажите, дорого ли стоят бивни живого слона?
- Клыки живого слона стоят вдвое дороже клыков мертвого слона, ответил старший мастер и назвал цену.
Вскоре после этого спасенный вернулся в лес и нашел там убежище одинокого слона.
- Ты снова заблудился? - воскликнул бодхисатва удивленно.
- Нет, - ответил человек. - Я пришел к тебе за помощью.
- Чем теперь я могу тебе помочь? - спросил слон с готовностью.
- Видишь ли, я бедный человек и мне не на что жить. У тебя же два клыка, а ты можешь обойтись одним. Дай мне клык, я его продам и буду кормиться.
- Что ж, - сказал слон. - Сходи за пилой.
- Я её захватил, - сказал человек, сбрасывая со спины мешок, который зазвенел.
Слон подогнул ноги, чтобы человеку было удобно работать, и тот отпилил один клык, а потом, подумав, и другой.
- Ты не думай, - сказал слон, поднимаясь, - что клыки мне не дороги. Знай: с их помощью можно достигнуть спасения и просветления.
Но человек, кажется, не понял смысла сказанного. Он засунул бивни в мешок и, взвалив его на спину, зашагал к городу.
В городе он продал клыки по обещанной ему цене, рассчитался с ростовщиком и некоторое время жил в роскоши. Когда же золото кончилось, он вновь пошел в лес и, отыскав слона, сказал ему:
- Почтенный! Я продал твои клыки. Но деньги пришлось отдать за долги. И снова мне нечего есть. Дай мне остатки твоих клыков.
- Возьми, - сказал слон, опускаясь на землю.
Человек достал пилу и, срезав остатки клыков, отправился восвояси.
Через некоторое время он пришел ещё раз и потребовал корни клыков.
Слон молча лег на землю. Неблагодарный забрался по хоботу слона, как по серебряной цепи, на голову, напоминавшую снежную вершину, и стал пяткой отбивать корни клыков. Потекла кровь. Видимо, слону было больно, но он не пошевелился, не застонал. Отбив корни клыков, негодяй ушел. Но недалеко. Земля, выдержавшая тяжесть гор, дрогнула под его ногами. Донесся отвратительный запах человеческих нечистот. Из трещины вырвалось пламя в форме хобота и, схватив предателя, швырнуло в бездонную пропасть.
Бодхисатва тогда сказал:
Глаза неблагодарного повсюду так и рыскают.
Всем миром не насытится душа людская низкая.
Любовник
Давным-давно, когда в Варанаси правил юный царь Шамба, бодхисатва возродился в облике нага и царствовал над подобными себе в Серумадине.
Однажды он явился в Варанаси, чтобы померяться с Шамбой искусством игры в кости. И застучали кости о доску. Началась азартная игра. Наблюдавшие за игрой служанки царицы отправились к ней, прелестной Суссонди, и, поклонившись, сказали:
- Наш господин играет в кости с каким-то красавцем. Как бы он не проиграл ему царство.
Принарядившись, царица явилась в игральную комнату со своей свитой, но игра и судьба царства её не интересовали. Она не отводила глаз от прекрасного юноши. Почувствовав это, бодхисатва оглянулся, увидел лицо несравненной красоты, вдохнул аромат неведомых ему благовоний и потерял голову от любви.
Уловив в глазах царицы зов, он силой своего колдовства поднял в городе ураган. Люди свиты, опасаясь, что обрушится дворец, разбежались. Затем, наведя тьму, царь нагов подхватил Суссонди и скрылся. И никто не знал, как и куда исчезла царица. Иногда бодхисатва вновь появлялся во дворце, чтобы продолжить игру, а остальное время наслаждался с Суссонди любовью.
Был у Шамбы музыкант по имени Сагга, которому он доверял больше, чем другим слугам. Призвал он его к себе и сказал:
- Вот тебе деньги на дорогу. Обойди сушу, оплыви моря, разыщи царицу.
Обходя Индию, Сагга дошел до портового города Бхригукагчхи, где купцы снаряжали корабль. Подойдя к ним, он сказал:
- Возьмите меня на борт. Я вам заплачу и буду играть на вине, ибо я музыкант.
- Поднимайся! - отозвались купцы. - В долгие дни плавания нам музыки не хватает.
Когда берег скрылся из виду, купцы позвали Саггу и сказали:
- Развесели нас музыкой.
- Я готов, - ответил Сагга. - Но знайте, что развеселятся не только ваши сердца, но и сердца тех, что живут в океане.
- Ты смертный человек? - спросили купцы.
- Да, - ответил певец.
- Тогда играй. Игра смертного не может привлечь рыб.
- Пеняйте на себя, - сказал Сагга, настраивая вину. Затем, не заглушая своего голоса музыкой, запел:
Просьба несчастного Шамбы на сердце моем, как гиря.
Сумею ли отыскать я красавицу, первую в мире?
Опьяненные мелодией, рыбы пришли в движение, и многие из них высунули морды из волн, а неповоротливая Макара прыгнула на корабль и разбила его. Сагга схватился за одну из досок и, лежа на ней, по ветру доплыл до Магадиппы.
Это произошло как раз в то время, когда Будда играл с Шамбой в кости, а его супруга, скучая, бродила по берегу, вглядываясь, не подойдет ли какой-нибудь корабль. Увидев вместо корабля доску и сидящего на ней обнаженного мужчину, она подбежала и, узнав в спасшемся певца Саггу, воскликнула:
- Тебя послал ко мне сам Кама!
Сагга рассказал Суссонди свою историю и поделился опасениями, что царь нагов, узнав о его появлении, может с ним расправиться.
- Не бойся! - сказала Суссонди. - Его сейчас нет, а когда он вернется, я тебя спрячу.
После этого Суссонди повела Саггу во дворец, дала ему сытной пищи, омыла его в благоуханной воде, умастила благовониями, украсила яркими цветами и отвела в спальню на свое широкое ложе. Там она наслаждалась с ним любовью и ухаживала за ним, а когда её супруг возвращался, прятала, чтобы затем снова с ним наслаждаться, когда царь отправлялся играть.
Когда прошел месяц и ещё полмесяца, купцы из Варанаси высадились на острове, у подножья баньяна, чтобы запастись водой и топливом. Сагга сел с ними на корабль, вернулся в Варанаси и увидел двух царей, увлеченных игрой. Тогда он взял вину и, ударив по струнам, запел первую строфу:
Шумит неумолчное море, благоухает тимира.
Далеко отсюда Суссонди, красавица первая мира.
Услыхав это, наг пропел вторую строфу:
Но как ты попал на остров, что посреди Океана.
И как ты встретился, Сагга, с Суссонди, моею желанной?
И тогда Сагга пропел три строфы:
От Бхригукагчхи отплыли купцы за наживой с товаром.
Я спасся один, когда судно разбила рыба-Макара.
Сжимая в жарких объятьях, благоухая сандалом,
Суссонди по-матерински, как сына, меня обласкала.
Дала царица сама мне одежду, питье и ложе.
Узнай же об этом царь Шамба, владыка острова, тоже.
В то время, когда певец пел, царь нагов преисполнился раскаяния. "Хотя я жил на далеком острове, где не было людей, я не сохранил верность Суссонди. И она поступила так же. Зачем мне эта распутница?" И он принес её обратно, отдал царю и больше не возвращался, чтобы играть в кости.
Богач
В одной из своих жизней был бодхисатва богачом, обладателем величайших сокровищ, оставаясь при этом человеком непорочным и незлобливым, готовым прийти на помощь любому. Многие пользовались его щедростью, так что богатыми стали все, кому он не уставал давать.
Однажды в час трапезы, когда бодхисатва вкушал яства, приготовленные опытным и благородным поваром, к его жилищу подошел нищий, сжегший огнем своей мудрости все, что могло поддерживать пламень нечистых страстей, и пожелавший общением с бодхисатвой умножить его мощь.
Стоял нищий спокойно, безмятежно, с выражением доброты и твердости на лице, держа в руках чашу для подаяний. Видя это, Мара, не выносивший щедрости бодхисатвы, создал между почтенным пришельцем и порогом дома глубочайшую пропасть, откуда поднимались языки пламени и слышался зловещий гул.