Сын обкомовского работника

"Да ни за что!" - сказала она Мойше. - Наш единственный сын, наше сокровище, наш Додичек никогда, ты слышишь, Мойша, никогда не сядет на один горшок с этими оборванцами!" Кого она имела в виду, как раз таки было понятно. И всё же, если бы Додик пошёл в детский садик, то именно в тот, куда ходил сын обкомовского работника.

Часть вторая

ШКОЛА.

Так случилось, что на весь городок была только одна приличная школа. Нет, она вообще была одна. И поскольку в ней учился сын обкомовского работника и сын завбазой, она не могла быть иной, неприличной. А поскольку она, к тому же, была одной единственной на весь городок, не считая подпольных еврейских, туда попал и маленький Йосиф. Так они и учились в одном классе.

Ким сидел за одной партой с Йосей, ибо чтение книг сделало из Йосифа маленького вундеркинда, в то время, как сын обкомовского работника был настоящим болваном. К тому же он был ленив, агрессивен и маленькому Йосе часто доставалось от злобного Кима, что называется, запросто так. Йося пахал за себя и за того парня. Давид сидел за следующей партой позади Кима и Йоси и не особенно водил с ними дружбу. Учился он и сам неплохо, хоть звёзд с неба и не хватал.

Папа-завбазой привозил учителям сетки с продовольственными товарами, поэтому Давид был, практически, отличником. Он свысока смотрел на своего двоюродного брата и редко-редко заговаривал с ним о чём-либо, только в случае крайней необходимости.

Папа обкомовский работник тоже иногда приезжал поговорить с директором школы, но, как человек порядочный, всегда предупреждал о приезде звонком. И тогда в школе начинался такой шмон, что словами не передать. Дырки от туалета блестели, как буд-то дети вообще были небесными созданиями и справлять естественную нужду им не было никакой надобности. Зато в тот день, когда Кимкин папа приезжал в школу, все кусты вокруг школы становились общественным туалетом, и директору оставалось молиться, чтобы ветер дул в нужную сторону и чтобы запахи из этих кустов не проникали непосредственно в саму школу. Именно поэтому возле кустов дежурили учителя и гоняли мальчишек на всякий случай, а вдруг уже едет САМ!

Угадайте с трёх раз, кто таки получил золотую медаль, когда мальчишкам пришла пора выходить в большую жизнь? С третьей попытки вы догадались, что это был Ким, сын обкомовского работника. Нужно сказать, что за десять лет учёбы Ким превратился в настоящего бандита: от него страдали буквально все, кто с ним соприкасался. Особенно плакали от его проделок девчонки и учителя. И когда на одном из родительских собраний бедный учитель осмелился поставить вопрос о проделках несносного парня, случилось нечто странное: он просто исчез в неизвестном направлении.

Умные люди поговаривали, что его отправили на Колыму, а глупые люди предполагали, что его вообще могли убить. Открыто об этом никто не говорил, так как время было неспокойное, но мы с вами будем умными людьми и дадим шанс выжить бедному учителю, осмелившемуся сказать правду.

В институт Ким поступил безо всяких проблем, а так как сыну обкомовского работника нужна была рабочая лошадь, в этот же институт, на этот же факультет, исторический, был принят и Йосиф, сын бедного сапожника Хаима. Сын завбазой маленького городка в институт не поступил вообще, хоть и не был совсем уж дурнем. Не помогла даже взятка, которую повёз в город Мойша. Не взяли и всё тут.

Вернулся Давид под крыло к своей мамочке, Енте, которая чуть было не умерла от горя, когда узнала, что Йосиф был принят, а её маленький, сладенький Додичек провалил первый же экзамен.

- Успокойся, Ента, - утешал жену Мойша. Я поднакоплю деньжат и вот увидишь, наш Давид таки станет учёным! Скажи но мне, что такое эта история? Тьфу на неё! Наплевать и растереть. Разве это наука! Сегодня так, завтра эдак. Кому она нужна будет, если завтра война?

Слухи о войне давно бродили по Черняхову, но вслух никто это слово не произносил. Боялись отправиться за школьным учителем. Помните, как в анекдоте того времени:

- Ви знали Рабиновича, шо жил напротив тюрьмы?

- Знал и шо с ним?

-Таки сейчас он живёт напротив своего дома...

Именно поэтому все опасались говорить о войне открыто, хотя слухи о том, что творится в Европе, уже достигли этого Б-гом забытого местечка.

Всё обговаривалось в очень конспиративном виде, скорее вопросами, чем ответами на них:

- Ицик, ну шо там?

- Да шо там может быть?

- Совсем таки да?

- Говорят, шо таки да.

- И шо?

- И шо....

Часть третья

ВОЙНА

22 июня 1941 года гитлеровская свора напала на Советский Союз без всякого объявления войны. Семья сапожника Хаима успела эвакуироваться и только Йосиф был мобилизован в советскую армию, где умный и толковый Йося стал военным корреспондентом. Брат Хаима, завбазой Мойша с женой Ентой эвакуироваться не успели. Все думали тогда, что обойдётся и наши быстренько разобьют врага на всю его больную голову. Поэтому Мойша с Ентой и Давидом остались в городке.

Нужно отдать должное, обкомовский работник оказался не такой уж сволочью! Он подал прошение идти воевать против фашистов и это прошение было удовлетворено. С ним, как и положено, воевать отправилась и его жена. Бабушка и дедушка Кима, родители жены обкомовского работника, уехали в неизвестном направлении и больше их никто никогда не видел. И только Ким лёг в больничку, сказавшись больным и непригодным для воинской службы.

Город Черняхов был оккупирован в первые дни войны и это стало трагедией для всех оставшихся в нём евреев. Завбазой Хаим собрал всё, что у него было, а было у него много, и отнёс всё богатство к своему водителю Василию, попросив спрятать у себя Давида. Василий взял богатство за милую душу и спрятал Додика в старом, полуразрушенном сарае, где было холодно и сыро. Но, тем не менее, это был шанс для Давида. Сам Мойша, его жена Ента и почти все евреи Черняхова были расстреляны фашистами почти сразу, в первые же дни. Можно сказать, что им повезло: они хотя бы не мучились. К началу зимы евреев в Черняхове уже не было и только Давидка, да ещё некоторые спрятавшиеся еврейские дети отсиживались в сараях и на чердаках тех, кто за еврейские деньги рисковал жизнью и своими семьями.

Дорогие мои, сейчас я хочу расставить некоторые акценты, чтобы у вас не возникало неловкости, которая почему-то возникает у меня, когда я описываю те события.

Во-первых, все истории происходили на Украине, как сейчас принято говорить в Украине.

Поэтому если речь идёт о не евреях, то это как правило люди украинской национальности.

Нет надобности говорить, что слово "предатель" национальности не имеет.

Нет надобности говорить, что были те, которые предавали, а были те, кто спасал, рискуя своими семьями.

Во- вторых, если евреев спасали за их же деньги, то честь и хвала тем людям, независимо от того, сколько стоило само спасение. Задайте себе вопрос: а вы бы отдали всё, что у вас есть, чтобы спасти своего ребёнка? Несомненною. Трусы бы сняли с себя последние и отдали бы. Но ведь были и те, кто ни за какие деньги рисковать не хотел!

Поэтому всех, кто спасал евреев во время Второй мировой войны называют Праведниками Мира.

В Яд-Вашеме, под Иерусалимом, есть мемориал памяти жертв Второй мировой войны. В честь каждого Праведника Мира там посажено дерево. И нигде, вы слышите, нигде не сказано, спасали они бедных евреев за деньги или абсолютно даром. Спасли - низкий вам поклон! Взяли что-то - это на вашей совести, но сам факт спасения перевешивает всё остальное. Поэтому попрошу без осуждения.