Страница 26 из 81
– О да.
– Я не ожидал, что ты будешь такой… сильной.
В легком свете от приборной панели черты его лица казались такими же
сексуальными, как и всегда, и Марисса вспомнила его лицо, когда он возбуждался,
наполовину закрывая карие глаза, он становился таким серьезным, а тело замирало перед
оргазмом.
– Я хочу заняться сексом, когда мы вернемся домой, – сказала она.
Он повернул голову так резко, что седан съехал с полосы.
– Ну, вот так дела. Это мы точно устроим.
– Меня грызет совесть из-за этого.
– Не надо. – Он встретил ее взгляд. – Это вполне естественно. Перед лицом смерти ты
хочешь почувствовать себя живой… это не значит, что ты не скорбишь по девочке, или
каким-то образом оскорбляешь ее память. Твое желание не исключает этого.
– Ты такой умный.
– Просто опытный в подобных вопросах.
Откинувшись в кресле, она позволила знакомым, сексуальным ощущениям
прокатиться по ее телу… и представила, как опускается в его объятия, расстегивает ширинку
на брюках и обхватывает его плоть, пока он управляет автомобилем.
Но он никогда не позволит ей.
К тому же, когда они перебрались через Гудзон, ее мысли пошли в ином направлении.
– Пожалуйста, не трогай его.
– Кого? Твоего брата?
– Да.
– Я буду джентльменом от и до.
Она посмотрела на него.
– Я серьезно.
– Я тоже. – Он сжал ее руку. – Тебе не о чем беспокоиться. Я не поступлю так с
тобой… и значит, он чертовски везучий парень.
Бутч следовал указаниям, направленным ей по смс, когда она спросила, как проехать
на машине, и примерно через пятнадцать минут они уже тряслись по грунтовой дороге,
пробираясь сквозь лес. В этот раз входным зданием служил скромный двухэтажный
фермерский домик, на подъездной дорожке из гальки было припарковано несколько седанов.
Они вышли из машины и направились к, казалось, хозяйственному блоку для тракторного
оборудования, который на самом деле оказался ларьком, который она видела ранее этим
вечером.
Процедура была стандартной: проверка через камеру, внутрь, сканирование лазерами.
А потом стена с инструментами отъехала, открывая лифт, ведущий под землю.
– Наверное, эта постройка влетела в круглую сумму, – пробормотала она, когда они
оба уставились на мигающие цифры над дверью. – Четыре этажа вниз? Вау.
– Клинику было необходимо выстроить.
Она посмотрела на него.
– Погоди, ты знал о новой клинике? Почему мне не сказал?
Бутч пожал плечами:
– Я не хотел расстраивать тебя напоминанием о брате. – Он многозначительно
посмотрел на нее. – Скажи, Хэйверс хорошо себя вел, когда ты приехала сюда в первый раз?
– Да.
Его супруг кивнул и подтянул свои добротные черные брюки. Как и всегда бывало,
когда он не был на смене, ее хэллрен-коп-из-Саути одевался словно с обложки каталога
«Нейман Маркус»38, кипенно-белая рубашка и тончайший пиджак из замши был таким же
дорогим, насколько выглядел. От него также очень хорошо пахло, благодаря связующему
запаху, а не одеколону… и его часы от «Пьяже» и большой золотой крест были сексуальны и
без излишеств.И все же, Бутч был прав. Если бы он захотел, то убил бы ее брата голыми
руками… а он, наверное, этого хотел. Но она верила ему, когда он сказал, что никогда бы не
сделал такого у нее на глазах.
– Он удивительно внимателен к своим пациентам, – пробормотала Марисса.
– С этим никогда не было проблем.
Да, с этим – не было.
Лифт рывком остановился, и они вышли в другой зал для ожиданий, меньше и более
обособленный, чем тот, в котором бывала она.
Регистратор сначала посмотрела на Бутча… потом еще раз окинула его взглядом. Хотя
он на это не обратил внимания.
– Добро пожаловать, – сказала женщина. – Доктор знает, что вы прибыли. Я могу
сделать вам кофе, пока вы ожидаете?
«Или что-то по серьезнее?» – предлагал ее тон.
– Нет, спасибо. – Бутч взял Мариссу под руку и провел к стульям, выстроенным в ряд
у дальней стены.
Они устроились, и Марисса обрадовалась, когда Бутч взял ее руку.
– Так, как прошла первая ночь учебной программы? – спросила она, чтобы завязать
разговор и потому, что ей было интересно.
Его брови сошлись на переносице.
– Хорошо… никто серьезно не пострадал. По результатам отбора осталось семь
новобранцев. Они проведут у нас этот день… в основном потому, что мы не хотим, чтобы их
родители видели их такими потрепанными. Также это хорошая возможность для ребят
познакомиться поближе. Я проведу первое занятие завтра вечером, потом их отпустят домой
после тренировки.
– Я очень рада, что все прошло хорошо.
– Поживем-увидим. Хм, ты же знаешь дочь Абалона, Пэрадайз? Которая помогала нам
с аудиенциями?
– О, милая девочка.
– Она продержалась дольше всех. У нее железный характер.
– Абалон, должно быть, гордиться ею.
– Он будет.
Они замолчали. Потом Марисса снова заговорила:
– Кажется, меня сейчас стошнит.
Бутч мгновенно подскочил, но она похлопала его по руке. – Это скорее выражение
такое, а не реальное действие.
– Хочешь вернуться в машину? Я заберу прах за тебя.
Марисса покачала головой.
– Нет, она моя. Пока мы не найдем ее семью, я за нее отвечаю.
Бутч обнял ее за плечи и прижал к себе.
– Будь готова, что ничего не изменится, даже когда ты вернешь останки ее родным.
38
– Так всегда было… когда ты работал, ты всегда это чувствовал?
– Абсолютно с каждой из моих жертв. – Он медленно и устало выдохнул. – Они
никогда не отпускали меня. Даже сейчас, когда я не могу уснуть, я вижу их лица на потолке
над нашей кроватью. Я помню, как они выглядели при жизни и не могу забыть их мертвые
тела. Это выжжено в моем мозгу.
Смотря на его профиль, его жесткий, далеко не идеальный профиль, Марисса
призвала всю свою любовь:
– Почему ты не будишь меня, не говоришь со мной, когда такое происходит?
Натянутой улыбкой он старался преуменьшить всю важность этого.
– У тебя тоже есть работа.
– Да, но я…
– Не важно. Сейчас все в прошлом.
Нет, если оно не отпускает тебя, подумала она.
– Мы с тобой так похожи, – прошептала Марисса. – Мы оба спрятали в шкафу наши
прошлые жизни.
– Звучит так, будто это плохо.
Прежде чем она успела ответить, дверь напротив открылась, и оттуда вышла
медсестра в белой униформе с черной коробкой в руках, которая абсурдно… и неуместно…
напомнила Мариссе о шпильках от «Стюарт Вайцман»39, которые ей привезли на днях. Того
же размера.Она ожидала, что контейнер будет больше. Или меньше. Другой.
Боже, она не знала.
– Мы скорбим о вашей потере, – сказала медсестра, протягивая коробку Бутчу.
Марисса вышла вперед и взяла ее. Казалось, она весила меньше, чем она ожидала. С
другой стороны, в ней ведь только прах.
– Спасибо.
Медсестра покраснела от несоблюдения обычая: Марисса, происходившая из Семьи
Основателей, не должна прикасаться ни к чему, связанному со смертью: в Старом Свете
подобное прикосновение было не к добру, особенно для беременной и женщины детородного
возраста.
Но к черту все.
– Что-то еще осталось из ее вещей? – спросила Марисса.
Медсестра прокашлялась, будто пыталась проглотить неодобрение и подавилась.
– На самом деле, есть кое-что. – Она посмотрела на Бутча, ожидая, что он вразумит
свою супругу. – Эм…
К его чести, Бутч удивленно выгнул бровь, будто не понимал, к чему она клонит.
Медсестра снова прокашлялась.
– Ну, кое-что осталось. Единственная личная вещь, которую мы нашли… ее засунули
в ее…
– В ее что? – настаивала Марисса.
– В ее бюстье. – Медсестра запустила руку в карман своей формы и достала что-то