Бог есть

Владимир Григорьевич Кренев

БОГ ЕСТЬ

«Я… даже у Господа Бога дураком быть не хочу…»

(Ломоносов)

«Нынче и ад и рай набиты дураками до отказа — больше туда не пускают».

(Ходжа Насреддин)

ПРЕДИСЛОВИЕ

Я писал для себя, движимый двумя противоположными, возможно, чувствами: страхом Божьим и жаждой истины.

Меня мучили два главных сомнения, позиция Церкви по двум вопросам. Первый: отношение к рабству (рабы и господа, крепостные и помещики, а также сегодняшние завуалированные формы порабощения). Второй: какова, по мнению Церкви, участь на том свете нескольких поколений советских людей, в частности коммуниста Юрия Гагарина, невоцерковленного Василия Шукшина? И какова участь язычника Дерсу Узала?

Мой личный опыт меня ведет к Богу или, правильнее сказать, к вере в Бога. Точка зрения Церкви на эти вопросы (каковой она доходила до меня окольными путями) стала для меня препятствием, ибо «кому Церковь не мать, тому Бог не Отец» (свт. Киприан Карфагенский). Я спокойно говорю об этом, но на самом деле я испытывал настоящие душевные муки. Поэтому я захотел попытаться найти ответы на эти вопросы в первоисточниках: современная православная литература, святоотеческая литература, Новый Завет. Чтение я по-привычке сопровождал собственными комментариями. Так появились эти записи (выговорился, и легче стало, но хорошо ли это). Оставалось лишь собрать их воедино и разбить на главы. Обнародовать записи я решил потому, что они дополняют повесть «Над пропастью», опубликованную мною ранее.

Курсивом выделены цитаты из Библии, высказывания святых отцов, старцев, священнослужителей, ученых-богословов и названия их трудов. В квадратных скобках — мои пояснения или замечания внутри приводимых цитат.

О СВЯТООТЕЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

После прочтения «Святые отцы о грехе гордости. Поучения. Наставления. Советы» дерзну задаться вопросом: поучать, наставлять, советовать, а в сущности, читать морали — это не гордость, не «оставление христоподражательного смирения и молчания»? Да еще так многословно! Возьмешься перечитать все святоотеческие писания — и жизни не хватит (кроме этого есть дела). И ведь наверняка повторяются — одни и те же прописные истины «в лоб», в одной многословной (чуть не сказал пустословной) риторической манере, в одном поучительном стиле, в одном безапелляционном духе: что это — нежелание слышать (читать) и желание говорить (писать)? Желание уподобиться прославленным? Но тогда это точно гордость.

«О любви не говори, о ней всё сказано». Так и тут.

Тем более что давно известно: мало толку от чтения моралей. Лучшее поучение: личный пример. Лучший воспитательный метод: делай как я.

Человеку с научным складом ума досадна расплывчатость, неточность, неполнота многословных формулировок и объяснений, которыми изобилуют труды святителей, старцев. Ненаучный склад ума или туманность предмета тому виной, не знаю.

Иоанн Крестьянкин: «Чтобы ум был светел, надо ежедневно читать Святое Евангелие и видеть жизнь и оценивать в свете Евангельских истин».

Слыша такое (а подобных авторитетных высказываний масса), я все время представляю Сергея Королева, Юрия Гагарина, Василия Шукшина, других замечательных советских русских людей — маяков человеческой цивилизации, которые не читали ежедневно Святого Евангелия, и пытаюсь примерить услышанное к ним. Не получается. Утруждал ли автор себя таким элементарным логическим анализом или нет, прежде чем утверждать такое,— вопрос интересный. (Даже Достоевский, у которого с Церковью полное обоюдное согласие, больше любил играть в рулетку в монте-карлах. И после очередного проигрыша доставал друзей письмами с просьбой выслать денег. И негодовал, когда Иван Тургенев выслал половину просимой суммы.)

«Человек, не верящий в Бога, не будет считаться ни со своими родителями, ни с семьей, ни с односельчанами, ни с Отечеством» (Паисий Святогорец).

Да что они, совсем без ума, что ли? Кто же тогда победил фашистов, кто отдал свои жизни, защищая Родину? Паисий Святогорец, Фаддей Витовницкий, Иоанн Крестьянкин? Нет, хотя все были призывного возраста в 1941-м. Комсомолка Зоя Космодемьянская, коммунист Дмитрий Карбышев…

В «День народного единства» по телеканалу «Спас ТВ» показали очередной опус, разъединяющий народ на советский и не советский (дореволюционный). Может, там коснулись и постсоветских «благостных» времен — не знаю, не захотел дальше смотреть. Вообще же фильм об иконе Казанской Божией Матери. Вроде рассказывают о православной святыне и тут же начинают сравнивать православных (царских времен) воинов и советских воинов, через призму веры вознося одних и унижая других. Не буду пересказывать все их разглагольствования, да я их и не запоминал. Приведу лишь одну фразу, озвученную замечательным актером, сыгравшем Ивана в фильме Тарковского о войне: «Православные воины в бой шли с иконами впереди войска, а советских воинов в бой гнали пулеметы НКВД, поставленные позади войска». Они бы еще вспомнили, что на могилах советских солдат стояли звезды, а на могилах фашистов — кресты, и сделали бы из этого свои идиотские обобщения-выводы. Эти люди (авторы, исполнители, руководители) называют себя русскими, православными и являются таковыми, вот что обидно. Вроде бы на государственном уровне решено: подвиг советского народа в Великой Отечественной войне — это святое. Но ради политики, ради идеологии, ради укрепления существующего режима очернили и этот подвиг. А ты их не суди да не судим будешь.

Вообще же кастовость (высокомерное, пренебрежительное, уничижительное отношение к «не своим»), похоже, присуща всем мировым религиям. И на их фоне выгодно отличаются истинной веротерпимостью всеми ими ругаемые язычники, чьи верования так и не оформились в мировую религию, не обросли идеологией и не обзавелись разветвленной кастой жрецов: Дерсу Узала не делил людей по религиозному признаку, у него были другие критерии оценок, продиктованные самой жизнью. «К китайцам ходи не хочу — их работу моя понимай нету». Однако «трудами своей охоты он одинаково делился со всеми соседями, независимо от национальности». Вера Дерсу не оторвана от повседневной жизни. Он верил в сотворившего мир доброго бога неба Эндури, в черта, в их присутствие здесь, а не где-то там (именно такой веры не хватает многим священникам,— говорил один из иереев, имея ввиду, конечно, присутствие или, точнее, вездесущность триединого Бога), верил в неразрывность контакта живых и умерших людей, которых мы помним, и чьи души иногда подают нам ответные знаки. Он с большим вниманием и почтением относился к любым знакам свыше и реагировал в соответствии со своим пониманием, со сложившимися за века и тысячелетия у его народа религиозными представлениями и обычаями, которые «высококультурные» народы или, по крайней мере, их заинтересованные представители называют примитивными. Была по тому же «Спас ТВ» передача, в которой ну очень молодой человек разоблачал суеверия, сохранившиеся с языческих времен. Право, смешно было слушать, как 20–25-летний юноша разносит в пух и прах многотысячелетний опыт целого народа (народов), разрушает, так сказать, фундамент старой веры и возводит новый на абсолютно тех же принципах.

Иоанн Крестьянкин: «Душа — это та часть естества нашего, которой мы познаем Бога, молимся Ему, обращаемся к Нему во всех наших жизненных обстоятельствах (молитва — это пища нашей души)».

Атеисты — бездушные твари?

Иоанн Крестьянкин: «Душа — это та разумная часть нашего естества, которой мы способны распознавать добро и зло, выбирать свой жизненный путь».

Возражений нет. Определения на любой вкус. Как я уже говорил: им, похоже, неважно, насколько они точны, полны, убедительны и убедительны ли вообще в своих определениях. Может, они по-своему и правы. Верующий поймет, а неверующему хоть в лоб, хоть по лбу. Потому что вера — это не наука, а вера. И вряд ли к ней можно прийти через чтение умных и тем более неумных книг. Святой равноапостольный князь Владимир духовных академий не кончал, а духовные наставники у него, бесспорно, были. И были знаки свыше, если верить преданиям. Так же как были знаки свыше армянскому и болгарскому царям-крестителям, если верить преданиям. Не имея строго научной опоры и не имея знаков свыше, нетрудно впасть в подозрение, что священники сговорились и две тысячи(!) лет морочат всем головы. Поэтому, думается мне, неправы некоторые современные академики-богословы, упрекающие иных верующих в излишнем внимании к знакам свыше, «сводящим православие к вере в чудеса» (не понял), из-за чего «суеверие подменяет собой веру, создавая иллюзию духовной жизни и созерцания неисповедимых “путей Господних”, а на практике оборачиваясь элементарным оккультным аутотренингом — неким самовнушением, которое, к сожалению, удовлетворяет многих христиан, но заслоняет от них более глубокие стороны в познании собственной веры». Звучит солидно. Следовало бы разобраться, что они подразумевают под чудесами и суевериями: многократное явление Пресвятой Богородицы преподобному Серафиму Саровскому (в которое, как в Бога, можно верить или не верить) или появление на небе светящегося креста перед кончиной Ивана Грозного (метеорологическое явление, объясненное наукой)? С точки зрения современной медицины и даже ученых-богословов случаи с князем Владимиром, армянским и болгарским царями не выглядят чем-то таким уж невероятным (хотя свою роль они сыграли). А про Серафима Саровского советские (а может, и постсоветские) врачи-психиатры наверняка сказали бы: наш человек (тогда я тоже — их человек). Что они думают о вере вообще, не знаю. В интернете мне попалась вражья статья эдакого циничного врача-психиатра, якобы христианина (или якобы сочувствующего), могущего за пять минут диагностировать тип шизофрении у любого отдельно взятого верующего или у всех вместе взятых («О религиозной паранойе и религиозной истерии»; ключевая мысль статьи: каждый, кому в голову приходят мысли о спасении России,— параноик, хотя бы внешне и выглядящий нормальным).