Страница 8 из 25
– Но она не может тянуть эту проклятую работу, я ее понимаю.
– Как это не может, все люди работают. Пусть делает аборт и все!
Я понимал маму, но ярость ее нападок напомнила мне историю с Ирой, и я в свою очередь рассердился.
– Ну все, хватит, я уже взрослый и сам могу решить что делать.
Я пришел домой и объявил Наташе:
– Никакого аборта, будешь рожать!
Наташа подошла ко мне, обняла, прижавшись всем телом и сладко–сладко поцеловала в губы.
ЗАПОВЕДИ
Я был принят инженером на черновицкий электронный завод, помог хороший человек – без блата евреев на работу не брали – они ведь были неблагодарными, дашь им работу, зарплату рублей 120, а они возьмут да и подадут документы на выезд за границу. И начальнику того и гляди по шапке дадут – плохо мол воспитательную работу с кадрами ведешь! Гораздо безопаснее взять «местного» кадра, что в основном и делалось.
Первый месяц я должен был отработать на стройке – завод строил новый цех, рабочих рук не хватало, часть новичков, посылали на стройку. Мне было не привыкать – и в институте, и после учебы я почти каждый год ехал или на уборку урожая, или на стройку.
Бригада электриков, которой я должен был помогать, базировалась в новом цехе. Я переоделся в рабочую одежду в новой просторной раздевалке и пошел долбить ломом бетон, как приказал бригадир.
Мой напарник был молодой еврейский парень из конструкторского бюро по имени Иосиф – высокий, тонкий, с бледным лицом.
Лом был тяжелый, бетон прочный, и вскоре, выбившись из сил, мы сели отдохнуть.
–Неужели нельзя было заранее предусмотреть это углубление, до заливки бетона, а не после? – я был усталый и злой. Иосиф улыбнулся:
–Надо же было оставить какую–то работу двум евреям – бездельникам.
Я саркастически удивился:
–А что разве нельзя устроить так, чтобы строители делали свою работу, а мы свою?
–А что ты считаешь своей работой?
Почувствовав подвох, я неуверенно ответил:
– Ремонт и наладка компьютеров…
–А я думаю, что у евреев есть более важная работа, которая им поручена три с половиной тысячи лет назад.
–Какая же это работа? – я мало знал о религии, хотя она меня всегда интересовала.
– Нести Божьи заповеди людям.
– Ты имеешь в виду те 10 заповедей, которые Моисей получил от Бога? Я помню там было «не убий», «не завидуй», «чти родителей» и что–то еще. Ты думаешь и сейчас кто–то может не знать, что убивать плохо?
–В наше цивилизованное время убивают множество людей.
–Так ты считаешь эти заповеди были даны евреям не только для того, чтобы следовать им, но и передать их другим народам?
– Тора ясно говорит, что евреи избраны нести знание о Боге всем народам – включая знание о том что Бог един и о его заповедях.
– Ты не находишь, что иудеи нашли странный путь для этого, – я был рад случаю высказать вслух то, о чем я так много размышлял.
– Ведь самый прямой путь к этому состоит в принятии в иудейскую веру всех, кто желает этого. Но все было наоборот – иудеи всегда отговаривали желающих от перехода, всячески затрудняли им дорогу в иудаизм.
Иосиф помолчал, лицо его вдруг как бы постарело.
–Ты прав, за тысячу лет существования еврейских государств заповеди оставались известными только евреям. Иудеи, гордясь своей избранностью, забыли о своей миссии.
Тогда Бог руками римлян уничтожил второй храм и рассеял евреев по миру, и народы увидели среди себя избранный народ, гонимый и беззащитный.
Они решили, что Бог отвернулся от евреев и есть шанс занять их место.
Появились новые религии, чьи последователи объявляли себя новыми избранниками божьими, при этом они включали часть иудейского канона в свою религию. Так заповеди и знание о едином Боге стали частью новых мировых религий.
– Почему, – удивился я, – ты считаешь, что для Бога так важно распространять свои заповеди?
– В заповедях изложены основные правила человеческой жизни, без их исполнения люди оставались бы стадом разумных обезьян, они бы никогда не смогли создать современную цивилизацию.
– И почему он просто не приказал всем людям принять их, он ведь всемогущий?
– Приказать он не может, потому что он создал людей со свободной волей. Он мог бы их всех уничтожить, например наслать всемирный потоп, но это уже было и новые люди, родившиеся от праведника Ноя, стали грешить, как и прежде, вот он решил попробовать обходной путь – найти преданного ему человека – Авраама – и из него создать преданный ему народ, несущий его заповеди людям.
– А затем, – продолжил я, – Бог демонстративно отвернулся от евреев, чтобы другие народы, ограбив их, включили иудейские священные книги, включая заповеди, в свой канон. Может тогда ему государство Израиль не нужно?
– Наверное теперь, после Холокоста, он решил, что нужно.
День был предпраздничный и когда, отработав до конца рабочего дня, мы вернулись в новый цех, там уже почти никого не было, рабочих отпустили домой пораньше.
Я стоял у закрытых на замок дверей раздевалки.
– Где бригада электриков? – крикнул я пробегающему вблизи прорабу.
– Всех отпустили домой, – ответил он, не останавливаясь, и побежал дальше.
Деваться было некуда, мы не могли ехать домой через весь город в грязной рабочей одежде. К тому же заперты были деньги на проезд и пропуска на завод. Надо было что–то делать.
Я подобрал, валяющийся неподалеку топор, и стал рубить дверь. Через несколько минут после очередного могучего удара дверь распахнулась.
Я победно повернулся к немногочисленным зрителям, собравшимся за моей спиной, рука с топором торжествующе поднята вверх, и увидел что в цех молча входит моя бригаду. Оказалось, что они еще не ушли, просто задержались на объекте.
–Так, помощнички… – голос бригадира был полон яда, – Убивать таких надо… Умники тут собрались…
– Какое счастье, – сказал я Иосифу, выйдя из цеха, – Что он слышал что–то про «Не убий».
КВАРТИРА
Наш сын, Миша, родился в январе 1980–го года. Через несколько месяцев заселили дом, который мы так ждали. Но нам место там не нашлось. Свой отказ администрация объяснила тем, что некоторые семьи, стоявшие впереди нас в очереди, не получили квартиры.
Как мы выяснили, они отказались сами, так как квартиры были очень маленькие и, получившие их, снимались с очереди на жилье. Поэтому они решили подождать большей квартиры. Но мы–то хотели хоть какое–нибудь жилье, но ничего не получили. Наверное, какие–то семьи, стоявшие в очереди позади нас, получили там квартиру, но все было шито–крыто, никакой информации не было, администрация могла делать, что хотела.
Я поехал в Москву добиваться правды. Я повидал приемные ЦК КПСС, Президиума Верховного Совета, Комитета Зашиты Советских Женщин и многие другие.
Везде меня принимали без малейших проволочек, вернее не меня, а мою письменную жалобу.
Со мной никто не разговаривал. Аккуратно одетые люди, сидя за барьерами с окошками, быстро принимали мою жалобу, выдавали расписку с обещанием дать ответ в срок до шести недель.
После этого я должен был тихо уйти, если я пытался продолжить разговор подходили вежливые молодые люди, которые легко и быстро помогали найти дверь на улицу.
Я вернулся домой не добившись ничего, через пару месяцев пришли отказы на наши заявления, подходил к концу Наташин декретный отпуск, надо было что–то делать.
В конце 80–го года я поехал в Тулу искать помощи у друзей своей студенческой юности. Я остановился на квартире одного из самых близких мне в прошлом людей, поскольку он стал позже довольно известным местным политиком, назовем его просто Вася.
Вася был старше нас на несколько лет, простой русский парень с негромким голосом, он был всеобщим любимцем в группе, где мы с ним учились.
Мы с ним прожили год или два в одной комнате в общежитии, вместе даже писали стихи, поздравляя девочек группы с 8 Марта, каждой девочке по стиху.