Адский рай

Дом под сто пятым номером по улице Солнечной находился метрах в двадцати от особняка Красухиной. Между домами ущелье, по дну которого к морю стекал ручей. Но спуститься вниз – целая проблема. Во-первых, мешал забор из сетки-рабицы, во-вторых, склоны сплошь были опутаны тем самым колючим кустарником, который позавчера помешал Олегу пробраться к месту, с которого открывался вид на дом Красухиной. Да и зачем Диме туда спускаться? Разве что с моста кто-то его скинул?

Пахомов стоял на мосту, глядя вниз. Не похоже, что на кусты недавно кто-то падал. Глаз у него острый, и даже с высоты он смог бы заметить обломанные ветки и сорванные листья. Дима мог упасть прямо в ручей, но водному потоку не хватило бы мощи, чтобы унести тело к морю. Впрочем, тело могли забрать.

Он скорее почувствовал, чем увидел, как ворота к дому Красухиной поползли в сторону. Появился белый «Мерседес». Уходить было поздно, да и некуда. Олег остался на месте.

Красухина не могла проехать мимо него. Автомобиль остановился. Полина опустила стекло, приподняла очки, снизу-вверх оглядела Пахомова.

– Что-то интересное увидели? – спросила она.

– Ручей.

– Это сейчас ручей, а после сильных ливней – река.

– Позавчера дождей не было.

– Думаете, Диму могло унести в море?

– Или просто унести. Кем-то.

– Значит, домой он не вернулся, – вздохнула Полина.

– И вам не позвонил, – Пахомов сдержал усмешку.

О Диме Красухина должна была спросить сразу, но не сделала этого, а почему? Возможно, она знала, что Дима никогда уже не вернется домой.

– Не позвонил.

– Он мог увлечься какой-нибудь курортницей.

– Да, был за ним такой грех.

– Почему был?

– Потому что мы с Димой расстались.

– Да, вы говорили.

– И еще я говорила, что ты интересный мужчина, Олег… – Полина перешла на «ты». – Тебя подвезти? Мне как раз на Морскую улицу.

– Да нет, я пешком пройдусь.

Не понравилось Олегу кокетство в ее взгляде. Казалось, Полина заигрывала с ним нарочно, чтобы отвлечь от поисков. Возможно, ее пугала его активность. Вдруг обнаружит следы Мулярова, вдруг по ним выйдет на нее. Что-то не то в Красухиной, поэтому лучше держаться от нее подальше. И на заигрывания не отвечать, и самому активность не проявлять. Нет смысла вести хитрую игру после того, как карты раскрыты.

– Жарко.

– Ничего. – Пахомов щелкнул себя по козырьку бейсболки.

Солнечный удар ему не грозит, и ладно. Тем более на море – солнце и жара за счастье.

– Ну, как знаете… Если что, заходите! – Красухина мило улыбнулась, но во взгляде мелькнуло что-то недоброе.

– Может быть.

Полина подняла стекло и сорвала машину с места. «Мерседес» стремительно набрал ход, но вскоре сбавил скорость и свернул на Виноградную улицу. Похоже, она действительно ехала в свой мини-отель на Морской улице. В мини-отель «Вояж», где проживала Ева со своим мужем.

«Эдемский сад» казался раем на Земле, по нему можно было гулять весь день напролет – голышом, босиком по траве. Рукотворное озеро вокруг «древа познания» – достаточно глубокое для того, чтобы купаться, вода в нем холодная и чистая. Проточная вода из горной речушки. Если вдруг стало жарко, искупалась, обтерлась, и дальше гулять. И побегать можно. От Адама. Как курочка от петушка. Если на него найдет, он может взять где угодно – у дерева, под кустом, на траве.

Все классно. Только вот отпуск заканчивался.

– Сегодня у меня поезд, – сказала Олеся.

– Я же сказал, забудь, – как-то не очень весело посмотрел на нее Адам.

Они сидели на террасе в туниках, которые следовало снимать перед тем, как спуститься в сад. Сидели в тростниковых креслах, пили кофе.

– Но у меня работа.

– Какая работа? Выйдешь за меня замуж, будешь жить здесь.

– Но ты же не сделал мне предложение.

– Сделаю. Сегодня вечером… Сегодня у нас будет романтический ужин. Тебе понравится, – загадочно улыбнулся он.

– Не сомневаюсь.

И дом у Адама просто чудо, и сад – настоящий рай, но и сам по себе он такой потрясный! И каждый вечер с ним – романтический.

В постели он к ней не приставал. В постели они просто спали. А секс – только на природе, в саду, голышом. На яхте Адам даже не пробовал, видимо, не получалось. Может, он мог только в своем «Эдеме». Может быть, потому он и разбил этот сад. Но с кем он проводил здесь время до Олеси? Может быть, он снимал и привозил сюда девчонок, проводил с ними время. Скорее всего так и было. Но предложение он сделает только Олесе. И женится на ней. А разве она не лучшая?

– Пошли гулять? – поднимаясь, спросил он.

– Пошли!

Они вышли в сад, скинули туники, Адам взял ее за руку, и они пошли по траве босиком. Этот момент, когда прогулка начиналась, казался Олесе самым возбуждающим – как для нее, так и для него. Но сейчас Адам, похоже, ничего не почувствовал. Возможно, он придумывал сценарий для романтического вечера.

Но, возможно, все уже началось. Об этом Олеся подумала, когда они оказались на острове, у «древа познания». Она увидела на ветке яблоко – сочное, краснобокое, блестящее. И висело оно на нитке. Ясно, что появилось оно неспроста.

За садом постоянно ухаживали, но люди, которые это делали, не попадались на глаза. Олеся видела только женщину, которая следила за домом. А рабочие жили где-то рядом с домом. Адам объяснял, что им нельзя ходить по саду, когда Олеся гуляет там голышом. Никто не имел права подсматривать за ними.

– И что это значит? – спросила она.

– А ты думаешь, почему Бог изгнал Адама и Еву из рая?

– За то, что Ева съела запретный плод.

– Запретный плод – это метафора. Запретный плод на самом деле означает плотскую любовь. Платоническая любовь – пожалуйста, а плотская – только на грешной земле. Туда Бог Адама и Еву отправил. Поженил их и отправил.

– Поженил?

– А как же иначе? – Адам выразительно смотрел на нее.

И Олеся все поняла. Пока она не съест яблоко, Адам не женится на ней. И не сделает ей предложения. Значит, она поняла все правильно – романтический вечер начался с утра.

– И что мне делать? – спросила она.

Адам удивленно повел бровью. Неужели она не догадалась?

– Поезд сегодня вечером, – сказал он.

– И до вечера нам нужно определиться?

Он кивнул с поощрительной улыбкой на губах. Да, она поняла все правильно. Она съест яблоко, и Адам сделает ей предложение. Тогда она успокоится и уже больше не будет помышлять об отъезде. Позвонит домой, скажет родителям, чтобы не волновались, и останется. А с работы ее уволят автоматически. И без нее найдется кому на ресепшене стоять и раздаривать дебильные дежурные улыбки.

– Это так романтично! – Она приподняла руку, собираясь сорвать яблоко, но замерла.

Может, она не так поняла Адама?

– Не останавливайся. – Он смотрел на Олесю, как влюбленный мужчина на свою невесту, надевая на ее палец обручальное кольцо.

Она кивнула, сорвала яблоко и вгрызлась в него зубами. Яблоко сочное, сладкое. Значит, и ее жизнь с Адамом будет сочной и сладкой. А чтобы они прожили вместе до самой старости, яблоко нужно съесть целиком.

Адам весело улыбался, глядя на нее.

– Ну как?

– Вкусно! – Она зажмурилась от удовольствия.

– Ты должна что-то узнать. – Он взял ее за руку и повел к дому.

У Олеси будто крылья выросли за спиной. Сейчас они оденутся, приведут себя в порядок, и он сделает ей предложение.

Но легкость в движениях вдруг исчезла, ноги стали слабеть, шаг замедлился. Адам же свернул в сторону от тропинки, которая вела к дому.

– Куда мы идем? – останавливаясь, спросила она.

– Я же тебе сказал, ты должна что-то узнать.

– Можно, я отдохну?

Она опустилась на пенек. Устала она. В ногах слабость, дыхание тяжелое. Что-то не то с ней.

– Тебе плохо? – спросил он.

– Да что-то устала.

– Может, яблоко отравлено было?

– Ты шутишь?

– А если оно отравлено грязью грешной жизни? – Адам продолжал улыбаться, но в его глазах мерцали недобрые огоньки.