Адский рай

Владимир Колычев

Адский рай

© Колычев В., 2017

© Оформление. ООО «Издательство «Э», 2017

Часть первая

Глава 1

Выходишь из машины, вытаскиваешь из багажника чемоданы, со всей поклажей тащишься к поезду в разнонаправленном людском потоке, лавируешь, весь в напряжении. У вагона становишься в очередь, предъявляешь билет и документы проводнику, с багажом по узкому коридору подползаешь к своему купе. И все в темпе вальса – не быстро, но и не медленно. Путь неблизкий – нужно разместиться, расположиться, переодеться. Но вся эта чехарда уже позади. Можно спокойно сесть и облегченно вздохнуть. И настроиться на курортную волну. Это в Москве прохладно, тучи по небу ходят волчьими стаями, а на юге – солнце, жара. И море!

Но море будет только завтра, а отпуск уже начался. Предстартовая беготня позади, в наличии – двухместное купе класса «люкс», в планах на самое ближайшее время – симпатичная соседка. Бутылка хорошего коньяка на всякий случай припасена. Сначала вагон-ресторан, а потом уже уютные посиделки на двоих.

Олег Пахомов уже вышел из того возраста, когда его привлекали юные девушки. В свои тридцать шесть лет он с тем же интересом относился к молодым и не очень женщинам, а это хоть и незначительно, но все же увеличивало шансы на приятное соседство.

Дверь открылась, и в проходе, в ореоле дневного света перед ним предстала русоволосая девушка незаурядной внешности. Волнующая линия от бровей к носу, пышные от природы ресницы, голубые глаза, маленький, чуточку вздернутый носик, веселые ямочки на щеках, изящные губки, белозубая улыбка. Тонкие лямочки сарафана облегали красивые ключицы, а струящиеся к плечам волнистые волосы подчеркивали гибкость в меру длинной шеи. Яркие от природы глаза весело искрились, юный восторг в них и наивная радость ожидания. Казалось, девушка только что вырвалась из какого-то глухого забытья в большой шумный мир, который нужно было как можно скорее познать и освоить. А может, она просто радовалась тому, что поезд увезет ее из пасмурной реальности в солнечное лето. И еще в ее взгляде Пахомов уловил интерес к собственной персоне. И понял, что путешествие в компании с этой особой может стать самым ярким событием за весь отпуск.

– Ева! Не сюда!

Сначала послышался мужской голос, а потом за спиной девушки появился и его обладатель. Невысокий щуплый мужчина протискивался между девушкой и окном, один чемодан он нес на вытянутой руке, а другой катил за собой. Вместе с багажом он увлек за собой и Еву. Олег слышал, как громыхнула дверь в купе неподалеку.

Вот тебе и яркое событие. Путешествие на юг еще толком не стартовало, а обломы уже начались.

Олег вышел из купе, встал у окна, глянул в сторону, куда скрылось чудное создание. Ева не заставила себя долго ждать. Она вышла из купе все в том же сарафане с открытыми плечами. Яркая, фееричная, восторженно-наивная. Она поймала его взгляд, весело улыбнулась, но тут же в легком смущении отвела взгляд в сторону. Из купе вышел мужчина лет тридцати пяти – лохматый, лопоухий, горбоносый, с лицом нездорового цвета. Ни лицом не вышел, ни статью… И как это Ева с ее внешностью умудрилась выйти за него? Или он ей не муж? Может, отец? Или брат?..

Горбоносый зыркнул на Олега и, схватив Еву за руку, затащил ее в купе. И ревность в его взгляде была направлена не столько конкретно к Олегу, сколько ко всем мужчинам, на которых могла засматриваться Ева. Видимо, Пахомов далеко не первый, кто заинтересовал эту ясноглазую диву.

Курица, завернутая в газету, яйцо в кульке, соль в спичечном коробке, огурцы, помидоры. Все это, конечно, хорошо, но почему-то раздражает. И все же улыбка не сходит с лица. Заряд хорошего настроения не иссяк, а стремительное движение поезда еще и поддерживает его. Впереди море соленой воды и океан восторга. Ева еще никогда не видела моря, но уже полюбила его. Всей душой полюбила. А когда окунется, то полюбит еще и телом.

– Кушай! – Федор оторвал от курицы ножку и протянул ей.

Она кивнула в знак благодарности, взяла ножку за косточку. Зубы легко пронзили прожаренную до хруста шкурку, но увязли в жестком мясе. Курица домашняя, взрослая, а потому жуется туго. У магазинных бройлеров мясо и мягче, и вкусней, но Федора в этом не убедишь. У него все должно быть свое. Свой самогон, свое сало, свои огурчики, своя закатка. И в отпуск он отправился со своей молодой женой.

Федор – мужчина зажиточный. У него и земли не одна сотня гектаров, и домашнее хозяйство – более чем: скотина, птица, огород – мало не покажется. До недавнего времени он был первым женихом на деревне, это Еву и прельстило. А что? Дом у него большой, кирпичный, и машина – ни у кого лучше нет. Все подруги ей завидовали, когда она за Федора выходила. И он таким важным казался. Шутка ли, самый богатый мужик на всю округу.

А после свадьбы начался медовый месяц, и Ева впервые приехала в Москву. В городе она провела не больше двух часов, но успела впечатлиться масштабами. А какие здесь мужчины! На каких они ездят машинах! А как одеты! И как здорово выглядят! Федор на их фоне – жалкий неудачник. Не зря же в нем ревность взыграла. Осознал свою ущербность, и злость его взяла. Хмурится, смотрит исподлобья. А Ева что-то не хочет уверять его в том, что ей нужен только он. Она и раньше так не думала, а сейчас тем более… Ошиблась она с мужем, что уж тут говорить. Может, это и не роковая ошибка, но хочется ее поскорее исправить.

– Скажу, чтобы чаю принесли!

Ева положила куриную ножку на стол, поднялась, оправляя сарафан, шагнула к двери.

– Сиди, я сам!

Федор хотел ее опередить, но Ева первая вышла из купе. И по коридору – к проводнику, мимо купе, в котором затаился интересный мужчина.

А дверь в купе открыта. И мужчина на месте. Сидит, скрестив на груди руки, о чем-то думает. Увидел Еву, взбодрился, с затаенным интересом глянул на нее. Но даже не шелохнулся, чтобы выйти из купе вслед за ней. А ведь его никто не держал. Он один в купе – ни жены, ни соседей. И обручального кольца на пальце у него нет. Золотая печатка есть, а кольца нет.

Печатка у него массивная, дорогая. На крупном крепком пальце печатка. А толстая золотая цепь украшает мощную шею. От него и от самого веет силой и цепким обаянием. Вряд ли он младше Федора, но как же он хорошо выглядит по сравнению с ним. Федор – пропитанный духом земли мужик, а этот не похож на семижильного работягу, но и неженкой его не назовешь. Мощный, матерый, наэлектризованный. Черты лица жесткие, взгляд сильный, но мягкий. Широкие скулы, крепкий нос, волевой подбородок – все как у мужчины со стальным стержнем внутри. Но при всей его внутренней матерости в нем чувствовалось и нечто интеллигентное. И одевался он хорошо. Вроде бы все, как у Федора – футболка, шорты, но по качеству эти вещи не сравнишь. Один покупал себе обнову в сельпо, а другой – в фирменном бутике. Глаз у Евы не наметанный, но очевидное она замечает. Отличие просто в глаза бросается.

Ева сходила к проводнице, заказала пару чая, на обратном пути бросила взгляд в пятое купе. Мужчина на прежнем месте, а мог бы и пересесть, повернуться к ней лицом. И не улыбнулся, и не подмигнул. Но все же она заметила интерес в его глазах. А как он смотрел на нее, когда она переступила порог его купе. Она же помнила, как он обрадовался. Но, видимо, он заметил обручальное кольцо на ее руке. И мужа он тоже видел. Может, потому и потерял к ней интерес. Он хоть и крутой с виду мужик, но чувствуется, что не хам какой-то или наглец. Видимо, он не считает нормальным волочиться за женой при живом муже. Все это правильно. Но все равно обидно.

Ева вернулась в купе, но дверь закрывать не стала. Это сделал за нее Федор. Она глянула на него с легкой улыбкой на губах. Ревнует. А зря. Она не собирается изменять ему, во всяком случае, до тех пор, пока не разведется и снова не выйдет замуж. А как можно изменить старому мужу с новым?