Разлом

– Другие способы связаться со Штабом есть? – спросил он, ковырнув ножом дымящееся мясо.

– Если только через Министерство иных миров, – пожал плечами Иван. – Готир, твой дядя сможет встретиться с нами сегодня?

– Не знаю… – протянул клондалец. – После обеда он обычно работает с бумагами, а посетителей принимает только дважды в неделю…

– Думаю, для нас он найдет время, – положил конец его сомнениям Ударник. Что ни говори, советник Гольм был многим обязан пограничникам еще с тех времен, когда заставой заправлял Старик, и, хотя уже частично оплатил свои долги в прошлом, сейчас мог оказаться крайне полезен. – Перекусим и нанесем дружеский визит в министерство.

– То есть ты уже все за нас решил, – размеренно работая челюстями, подытожил Алекс. – Верно?

– Да. Как командир заставы решения здесь принимаю я.

– Слушай, Иван, – не слишком доброжелательным тоном произнес Алекс и опрокинул в рот очередную стопку водки, кажется, уже третью или четвертую по счету, – скажи-ка мне, за какие такие заслуги тебя в начальники заставы выбрали?

– Не понял? – откинувшись на спинку стула, переспросил Ударник и пристально посмотрел на своего соратника.

– А я тебе объясню. Начальник, кем бы он ни был, это не просто наделенное властью лицо. Он должен обладать опытом и пользоваться авторитетом у подчиненных. Обладаешь ли ты у нас богатым опытом, Ваня? Не-а. Тот же Дед с Калькой служат на заставе как минимум вдвое дольше тебя. А может, ты у нас задержал опасную банду контрабандистов или наладил надежную охрану вверенного участка территории? Опять нет, нелегалы снуют у нас под носом, как мыши в амбаре. Да и заставы, если подумать, больше нету, сгорела она. Просрал ты свою заставу, Ванюша. Ну и какой из тебя после этого командир?

– Не обращай внимания, Ударник, – примирительно сказал Ромка, обмакнув оладью в пиалу с подливкой. – Из него, как выпьет, всякий раз дерьмо наружу лезет.

– А когда трезвый? – прищурившись, поглядел на парня Алекс.

– Когда трезвый – тоже лезет. Но меньше.

Иван смотрел на своего товарища с явной неприязнью и осуждением.

– Хочешь сказать, что больше не признаешь во мне командира?

– Хочу сказать, что командир из тебя как из сопли сережка, – откликнулся Алекс и залихватски опрокинул в рот очередную стопку, – а дальше сам думай.

Ромка напрягся, ожидая, что Ударник сейчас ринется в словесную атаку, итогом которой станет очередная склока, однако Иван молчал, задумчиво глядя перед собой.

– Ударник, ты чего? – окликнул его Дед.

– Все в порядке, – отозвался наконец тот, – мне кажется, он в чем-то прав. Не получилось из меня хорошего командира. И заставу сохранить не получилось…

– А кто вам заставу-то подпалил? – послышался из глубины заведения вопрос на чистом русском языке. – Местные, что ли?

Говоривший – тощий сутуловатый мужик средних лет, облаченный в сильно потертый пустынный камуфляж, – как раз усаживался за соседний столик, сжимая в пятерне запотевшую кружку местного светлого пива.

– Ух ты, какие люди! – без энтузиазма в голосе поприветствовал нежданного посетителя Ромка и, повернувшись к растерянно примолкшим Алексу и Гольму, пояснил: – Знакомьтесь, мужики, это Гонец. Местный «контрабас», личность в определенных кругах известная.

– Я не контрабандист, я честный торговец, – перешел на клондальский любитель пива. – У меня все документы в порядке.

– Ага, то-то я припоминаю, что года полтора назад тебя в Венальде с запрещенным к ввозу гранатометом чуть не поймали.

– Так не поймали же, – усмехнулся Гонец, – а теперь и ловить будет некому.

– В смысле? – настороженно уточнил Ударник, хотя, кажется, уже понимал, к чему клонит торгаш.

– В прямом. Сдается мне, парни, заставу вашу не просто так подожгли, да вы и сами небось догадываетесь, куда все катится. Магистрат и лорд-протектор Данвил уже давненько на пограничную стражу зубы точат: сборы с торговцев – кусок жирный, а казна со всеми этими военными приготовлениями скоро совсем опустеет. Однако с землянами им ссориться тоже не очень-то выгодно, вот и действуют как умеют – чужими руками. Пропаганда да подстрекательство одинаково работают во всех мирах.

– Ты, Гонец, гонишь, – возразил Иван и улыбнулся невольно получившемуся каламбуру, – на нашу заставу местные крестьяне явились, у которых родственничков в перестрелке прикончили. Так уж получилось, не мы первые начали. Так что этот народный бунт к политике отношения не имеет.

– Ага, ну да, точно, – покивал головой торговец, – а сорок вторую заставу, что в Сухих пустошах, вчера кочевники тоже просто так разнесли, потому что у тамошних шаманов плохое настроение было.

– Сорок вторую разнесли? – переспросил Ромка и многозначительно переглянулся с Иваном.

– По кирпичику. А еще слухи ходят, – Гонец зачем-то понизил голос, хотя их разговор вроде бы никто не подслушивал, – будто на тринадцатой, которая у границы с Цадом, тоже что-то не ладится. Я сегодня поутру Всеведа, командира ихнего, в Антарии видел. И, скажу я вам, выглядел он весьма встревоженным, если не сказать хуже.

Ненадолго в помещении ресторанчика повисла напряженная тишина, нарушаемая лишь звоном вилки о фарфор – Гольм сосредоточенно дожевывал свою порцию.

– Да вы, парни, не горюйте, не пропадете, – обнадежил пограничников Гонец.

– Есть конкретные предложения? – поинтересовался Алекс, осушив еще одну стопку водки.

– Я слышал, Военное министерство Клондала добровольцев в армию набирает, – пожал плечами торговец и отхлебнул из своей кружки, – в том числе офицеров и военных советников. Причем бывшим погранцам вроде как обещают особые условия, благо боевой опыт у вас изрядный, да и связи кой-какие есть. Ну а что: платят неплохо, служба не пыльная. Это вам не траншеи копать, да и маршировать строем никто заставлять не будет.

– Иди-ка ты, Гонец, с такими предложениями куда-нибудь подальше, – мрачно ответил за всех Ударник, – рекрутер, блин, нашелся.

– А как хотите, – обиженно откликнулся тот и демонстративно отвернулся. – Я не настаиваю, мое дело предложить.

– Что это за топот на крыльце? – Алекс навострил уши, прислушиваясь к непонятной возне, происходившей где-то возле входа. Иван вытянул шею, вглядываясь в полумрак ресторанного зала.

– А это нас арестовывать идут, – сказал он.

– Ну-ну, – ответил на это Алекс и залпом допил последнюю стопку водки.

Ввалившаяся в полуподвал толпа была, судя по всему, настроена весьма решительно: шестеро вооруженных бойцов в болотного цвета форме со знаками различия военной жандармерии Клондала, распихивая друг друга локтями, загрохотали башмаками по направлению к их столику. Ресторанный охранник недовольно сопел чуть позади, видимо, не желая пропустить грядущее увлекательное представление.

– «Жорики» пожаловали, – брезгливо поморщившись, обозвал нежданных визитеров обидным прозвищем Иван. Военных жандармов в пограничной страже не переваривали на дух: среди пограничников они считались тунеядцами и бездельниками в отличие от прочих клондальских вояк, заслуживавших хоть какого-то уважения. Впрочем, такое отношение можно было назвать взаимным: «жорики» в ответ недолюбливали погранцов, хотя до недавнего времени откровенно их побаивались.

– Господа, – обратился к ним один из жандармов в звании штабс-ротмистра, – я вынужден задержать вас за нарушение специального постановления Магистрата Антарии о порядке ношения огнестрельного оружия в местах скопления гражданского населения. Попрошу вас сдать автоматы и следовать за мной.

– Ротмистр, – подвыпивший Алекс выглядел спокойным и расслабленным, однако в его глазах уже прыгали веселые чертики, – тут приличное заведение общественного питания, можно сказать, эталон высокой культуры обслуживания проголодавшихся граждан. Любой «Метрополь» удавится от зависти сразу и весь, глядя на здешнего швейцара. А вы явились в сапогах, нашумели, натоптали…

– Па-а-апра-шу! – резко оборвал его жандарм и протянул руку к составленным возле стены стволам.