Попутчики

- Ничего такого я не заметила, - не согласилась Кнарик, - она совершенно уверен, что кольца упали.

- Вот именно. А еще - она все время повторяла: не брала, не брала... Нет, не брала! Понимаете? Говорила уверенно,твердо.

- Вы ей не верите?

- Как раз наоборот. Понимаете ли, милая Кнарик, среди наших соседей нет ни одного криминального элемента, все они - обычные граждане, ведущие нормальную жизнь. Не преступники. Таким людям крайне сложно лгать напропалую, разве только когда приврать, прихвастнуть... Но в такой ситуации разум подсказывает, что по возможности надо говорить правду. Или... не говорить неправду. Похоже, что именно это и делала симпатичная Надя. Она ведь ни разу не упомянула, что не видела колец - только что не брала.

- О! Вы хотите сказать, что она видела их? Но тогда совсем непонятно! Почему она об этом не сказала?

- А это уже интересный вопрос, не правда ли? А вот очаровательная Леночка, напротив, соловушкой заливалась: не видела! А раз не видела, то и взять не могла, так ведь?

- На нее скорее можно подумать, чем на Надю. Леночка так жадно на них смотрела!

- Пожалуй, что могла бы. Но тогда надо учитывать особенности характера этой приятной во всех отношениях дамы. Она бы билась в истерике, падала бы в обморок, грозила бы всевозможными карами... Но когда она узнала, кто я, как будто даже успокоилась и изо всех сил старалась быть полезной... Как она это понимает. Но Надя - такая девушка за правду готова биться насмерть.Так почему не признать, что видела украшения, но оставила их там? Тем более защищать Леночку она бы не стала. Ведь тогда получается, что та - следующая на очереди.Нет, почему-то Надя совершенно уверена, что Леночка не при чем. Надо с Наденькой поговорить тет-а-тет.

Иван Прокофьевич направился к соседям. Через стенку Кнарик слышала его негромкий спокойный голос, возмущенные выкрики Виктора... И почему-то совсем не удивилась, когда вернулся он в сопровождении Нади. Та казалась немного испуганной.

Иван Прокофьевич заговорил с ней ласково, по-отечески.

- Наденька, я по-прежнему ни в чем вас не обвиняю и верю, что чужую вещь вы бы не взяли. Но мне надо понять, что произошло на самом деле. Пожалуйста, помогите мне!

Некоторое время Надя молчала, потом резко закрыла лицо руками.

- Ох, какой стыд! Что подумает Виктор? Он никогда меня не простит! Он такой...Бескомпромиссный. Для него существует только "правильно" и "неправильно".

- Не сомневаюсь, что ему нечего вам прощать. Послушайте, что получается: вы увидели кольца там, где их забыла Кнарик, я прав?

Надя яростно закивала и всхлипнула.

- И вы их действительно не брали - не такой вы человек. Но что-то вы с ними сделали.

- Я... Я подумала, что девчонка, - Надя махнула рукой в сторону Кнарик, - слишком привязана к своим бирюлькам. Это пережиток, с которым следует бороться. Я решила... проучить ее.

У Кнарик перехватило дыхание.

- Вы что же - выбросили кольца в окно? - прохрипела она через силу.

- За кого вы меня принимаете! - Надя убрала руки от лица и подпрыгнула, - Конечно, нет! - но порыв благородного гнева быстро прошел, - И все-таки я поступила... нехорошо - переложила кольца на самую верхнюю полку. Думала, пусть девочка поволнуется, поищет... Поймет, что незачем таскать на себе украшения. Представить не могу, что с ними случилось, ведь Кнарик уже должна была найти их. Понимаете, я ожидала, она поднимет шум, но все было тихо. Тогда я подумала, что она нашла свои кольца. Если бы я знала, что это не так, сразу все ей рассказала бы. Но потом пришли вы, и выяснилось, что кольца пропали, а Кнарик утверждала, что осмотрела все. Значит, виновата я, наверное, кольца с верхней полки куда-то закатились... Давайте еще утром посмотрим, а? Простите,Кнарик, я не думала, что все так закончится, - Надя жалобно посмотрела на девушку.

Та не знала, что сказать: возмущение от поступка попутчицы перебивалось пониманием, что она - Кнарик - сама напросилась. Недаром же бабушка и мама не позволяли ей носить украшения!

Удивительно, но Иван Прокофьевич казался довольным. Он поблагодарил Надю за признание, пообещал ей, что ничего не скажет Виктору, и любезно проводил в купе. Вернувшись, он потер ладони и бодро резюмировал:

- Ну что же, милая барышня, дело начинает проясняться, не правда ли?

Кнарик не видела причин разделять его радость.

- Что же получается? Теперь я совсем ничего не понимаю.

- А вы подумайте, Кнарик. Представьте себе картину. Вот Надя подходит к мойке, видит ваши колечки. Ее раздирают противоречивые чувства: она знает, что находку надо вернуть хозяйке, но тут же ей приходит в голову мысль, фигурально говоря устроить вам трепку. Она перекладывает кольца наверх, совершает омовение и, хихикая про себя, возвращается в купе. А что потом?

- Потом... А! Вот, то, о чем я и говорила. Потом в туалетную комнату приходит Леночка! Значит, это все-таки она, так?

- Надо размышлять спокойно. Кнарик, почему Надя положила ваши кольца на верхнюю полку?

- Чтобы я их искала. Потому что... Да, конечно! Потому что в поле моего зрения была только нижняя полка, чтобы осмотреть две верхних, мне пришлось забраться на перевернутое ведро. И то еле дотянулась.

В слабом свете из коридора было видно, что Иван Прокофьевич улыбается.

- Умница, Кнарик! Вот теперь вы все можете выстроить сами.Давайте-ка дальше картину расписывать.

- Да-да! Значит, Надя положила кольца на верхнюю полку и ушла. После нее в туалетную комнату приходит Леночка... - Кнарик прикрыла глаза, пытаясь представить себе, как все происходило, - Она кладет коробочки с мылом и зубным порошком на нижнюю полку... Умывается...

Девушка запнулась.

- Так-так, - подбодрил ее Иван Прокофьевич, - рассуждайте.

- Леночка такого же роста, как и я, стало быть, чтобы увидеть кольца наверху, ей, как и мне, надо на что-то встать, но я не могу представить...

- Зачем бы ей это было делать, - закончил Иван Прокофьевич ее мысль, - вы совершенно правы.

Кнарик подпрыгнула от возбуждения.

- Но ведь это означает, что только один человек мог забрать кольца? - в голосе ее послышалась неуверенность, - Потому что его рост позволил увидеть верхние полочки над мойкой... Нет, Иван Прокофьевич! Все равно не сходится. Никто не испугался обыска, вы сами сказали, что все даже настаивают на нем.

- Да, это первая странность. Со второй мы разобрались, а здесь... Никто не боится, значит, товарищ уверен, что мы ничего не найдем. И я склонен верить, что кольца ваши спрятаны не просто хорошо - они в таком месте, в каком обычно не ищут.

- Тогда какой толк от того, что мы определили, кто это?

- Кое-какой толк все же есть. Вы сами только что сказали: Леночка колец не видела, она искренно... Насколько дама сия вообще способна к искренности, уверяла нас, что понятия не имеет, где они. Для нас это хорошая подсказка.

Кнарик засопела, пытаясь сложить вместе кусочки мозаики.

- Вы хотите сказать, что Петр Сергеевич не мог прятать кольца в купе: на глазах не только Виктора и Нади - те могли бы и не обратить внимания, если бы он копался в своих вещах, но самое главное - на глазах жены. Она непременно поинтересовалась бы, чем он занят. Самое простое - положить кольца в карман. Но он не забеспокоился, когда речь зашла об обыске. Значит, он спрятал кольца... Не понимаю... Не мог же он спрятать их в туалетной комнате?

- Нет, конечно. Они у него с собой. Но так, что никто их не увидит.

- Не проглотил же он их! - рассердилась Кнарик.

- Не думаю, - усмехнулся Иван Прокофьевич, - а давайте поговорим с ним. Здесь, конечно, без свидетелей.

- Вы знаете, где спрятаны кольца?

- Предполагаю. Если сопоставить все факты и время, то есть только одна возможность. Я приглашу Петра Сергеевича и возьму одну его вещицу с собой.

Когда Иван Прокофьевич привел Петра Сергеевича, тот выглядел спокойным, даже безучастным. Он присел рядом с Кнарик напротив Ивана Прокофьевича, не глядя на обоих.