Страница 5 из 9
Дело не в деньгах, а- любезность за любезность... Я проиграл, ты получи картину. Только этот паршивый черт, несомненно, сморщится, если я ему так предложу. Тут надо сделать хитрее...
Надо, чтобы он умолял меня ее продать. Нет, и это нельзя. Ведь я же сказал, что картина не моя. Она принадлежит старухе...
Какой старухе?.. Вот положение. Теперь изволь искать старуху, да еще не какую-нибудь, а подходящую старуху. Если поехать к Ляльке да попросить ее достопочтенную мамашу? Опасно путать старух в эти дела... Нет, тут, я.думаю, следует поступить так. Нужно этих антикваров еще немножко повозить около картины, помучить, чтобы они вошли в раж, чтобы у них накипело до отказа и слюнки потекли... А потом сказать: пожалуйста, есть одна вещь! Как хотите, дело ваше, я тут ни при чем... Я дам адрес... Пусть они туда сегодня съездят. Лялька им скажет, что мамаши нет и неизвестно, когда вернется... Правда, Бержере может узнать Ляльку... И прекрасно! Пусть узнает... Это даже правдоподобнее. Ведь мог же я скрывать. А потом пройдет некоторое время, дело завертится, я тут что-нибудь придумаю...
А если они действительно возьмут картинку, я могу сказать:
картинка-то моя! Да. Так и сделаю... Комедия!"
Он выскочил из постели. Полетел в ванную, окатился холодной водой, выбрился, тщательно оделся и позвонил Бержере и Юсупу, чтобы они приезжали сегодня к семи часам вечера по интересующему их делу на Разъезжую, дом № И,л там он их встретит у ворот. Каждого он звал в отдельности, не сообщая о конкуренте, чтобы создать азарт.
За завтраком он весело рассказывал Ирине про Владимирский клуб, не упоминая об игре. Она огорчилась:
- А ты напрасно, по-моему, ездил.
- Почему?
- Надо все-таки разбираться в своих знакомствах. Не нравится мне этот Бержере.
- Ну, мало ли кто нам не нравится.. До вечера!
Он поцеловал Ирину в нос и беззаботно удрал.
Все, что случилось дальше, напоминало сон. Днем Шамшин заехал к Ляльке, уговорился с нею. Лялька пошла на все с большой охотой.
Ровно в семь вечера к воротам дома подкатили два извозчика. На одном был Бержере, на другом Юсуп. Расплачиваясь, они еще не замечали друг друга. Столкнувшись у калитки, они отпрянули, но делать было нечего. Они поморщились и примирились с судьбой. Увидев Шамшина, стоявшего за воротами, Бержере церемонно приподнял котелок, а Юсул ласково хлопнул Шамшина по плечу:
- Хитрец! Столкнул!
Шамшин повел их по лестнице. , - Сейчас вы подыметесь на второй этаж и спросите Агнию Николаевну Баринову.
Дали звонок. К дверям никто не подходил. "Сдрейфила!" - решил Шамшин.
- Попробую я, - сказал Юсуп, приподымаясь к звонку на цыпочках. Звонок задребезжал. Наконец Лялька отворила.
Бержере, постукивая тростью, быстро осмотрел переднюю.
Ляльки он не узнал. Она была не напудрена, в глухом черном платье. Шамшин не мог взглянуть ей в глаза. Он давился от смеха.
- Мы желали бы видеть Агнию Николаевну, - сказал Бержере.
- Ее нет... - бойко ответила Лялька.
- Позвольте, нам сказали...
- Она уехала! - перебила Лялька.
- Куда? - Бержере чуть не уронил трость.
Лялька выгнула спину и с озорством лисицы посмотрела на него.
- В Москву!
Шамшин не ожидал такого ответа. Бержере наморщил брови.
- Вы дочка?
- Да.
- Нам бы только посмотреть картины... Покажите их - и все в порядке.
Лялька растерялась:
- У меня нет картин...
- Как нет? - закричал Юсуп.
Лялька покраснела, поймав взгляд Шамшина, и храбро соврала, почти не задумываясь:
- Мама все картины увезла в Москву.
Антиквары переглянулись. Шамшин зачесал в затылке.
- Вы знаете адрес вашей мамаши в Москве? - спросил Бержере.
- Нет.
Антиквары мрачно повернули к выходу. Лялька подмигнула Шамшину и показала ему язык.
Около ворот состоялось совещание.
- В Москву... - сказал Бержере. - Надо разыскать старуху. Собственно, куда ей деться в Москве? Ясно, она будет гденибудь среди антикваров. Василий Игнатьевич, едемте в Москву. Расходы на мой счет!
Шамшин пробовал сопротивляться. Но Бержере был настойчив.
- Ехать! Иначе упустим. Ясно... Старуха повезла картины на продажу!
- Да! Надо ехать... - сказал Юсуп.
Шамшин испугался.
- Видите, у меня дела...
- Какие там дела? - энергически заявил Бержере.
- Я только вечером сумею вам дать ответ: поеду я или не поеду.
- Вечером? Ничего подобного! Вечер уже сейчас! - Бержере необыкновенно воодушевился. - Вечером мы будем уже сидеть в поезде и пить красное вино. - Он посмотрел на часы: - Поезд отходит через два часа... Я еду на вокзал. Заказываю носильщику билеты для троих. Потом еду домой, забираю продукты и чемодан... и ужинаем мы в вагоне! Пошел... - сказал он, садясь в сани и дотронувшись до плеча извозчика, и уже с ходу крикнул:
- Встреча в вестибюле!
.Юсуп сел на своего извозчика. Шамшин остался на Разъезжей.
- Что делать, черт возьми!
Накаленная атмосфера заразила его. Он почувствовал, что иного выхода нет... Или все позорно проваливается, или надо как-то действовать... Он снова бросился на второй этаж, надавил звонок изо всей силы. Лялька открыла.
- Где мать?
- Спит...
- Буди! Некогда спать... Через два часа она едет в Москву.
- Да ты с ума сошел!
- Буди скорей.
На крик вышла в переднюю старуха, седая, напудренная, подстриженная, с подмазанными губами, в прекрасном суконном платье лилового цвета. На руке у нее бренчала золотая браслетка, а на носу торчало маленькое пенсне без оправы, так называемая "бабочка".
- Я не поеду, - сказала она.
Шамшин понял, что старуха все знает. Лялька ей, несомненно, разболтала.
- Агния Николаевна, - сказал он решительно. - Нам уже некогда убеждать друг друга. Я сейчас еду на вокзал, заказываю вам билет у носильщика... Я еду в десять, вы в одиннадцать! В Москве я вас встречаю и устраиваю у своих знакомых.
Все расходы на мой счет.
- Я не понимаю, Василий Игнатьевич, зачем мне ехать?
- Агния Николаевна, вы в Москве все поймете.
- Я не хочу тащиться в Москву неизвестно зачем.
- Как неизвестно? Я продаю картину... Это вам известно?
- Известно.
- Вы владелица этой картины, это вам известно?
- Ну, не совсем...
- Вы с продажи получите десять процентов.
- Василий Игнатьевич, - вдруг важно сказала старуха и высморкалась в маленький кружевной платок. - Простите меня, за кого вы меня принимаете?
- Как за кого? - Шамшин опешил и посмотрел на Ляльку, обращаясь к ней за помощью.
Лялька повела плечами и улыбнулась.
- Я вас очень уважаю, Агния Николаевна, - сказал Шамшин, - но вы сами понимаете, все помимо моей воли так неожиданно обернулось, мои антиквары...
- Мне нет дела до ваших антикваров, - резко перебила старуха. - Я не могу Лялечку оставить без глаза! Это во-первых... А во-вторых: какой мне интерес?
- Я же вам сказал...
- Вы мне ничего не сказали. Что значат ваши проценты?
Пятьдесят рублей, сто, триста... Я ведь ничего не знаю. Зачем я поеду? Я не девчонка, мотаться взад-вперед, неизвестно зачем. ,
- Да... - Шамшин вздохнул. - Я об этом не подумал.
- Вы странный человек, Василий Игнатьевич... Как будто не от мира сего! - наставительно произнесла старуха и сняла дрожащее пенсне. - Не желаете ли чаю?
- Благодарю вас, некогда! Агния Николаевна, я умоляю
вас...
Шамшин приложил руку к сердцу. Он уже вошел в отру, бес азарта им овладел. Он решил подействовать на воображение.
- Агния Николаевна! Это, конечно, риск. Рискните!
Риск - благородное дело. И вы, может быть, получите несколько тысяч.
Тут он понял, что порет какую-то невообразимую чушь. Растерявшись, он подмигнул старухе. Но пошлых людей сильнее всего убеждает пошлость. Вот почему старуха сперва удивилась, потом задумалась и наконец вопросительно взглянула на дочку.