Новые оттенки Пятидесяти

Освободив и его из заточения, она не встала сразу, и я понял, что она сама все сделает без каких-либо уговоров. Кэт впервые собралась это делать, и боже упаси, я не заставляю ее. Она нетерпеливо обвела рукой напряженную плоть с показавшимися венами. Это первое прикосновение разлилось многообещающим разрядом по всему моему телу.

Её губы неожиданно обвили головку, когда рука в очередной раз двинулась вниз, оголив самую чувствительную часть члена. Губки очень жаркие, чем восполняют недостаток мягкости и некоторую неуклюжесть. Мне пришлось взять всю свою волю в кулак, чтобы не выплеснуть наполняющую меня энергию в этот ротик прямо сейчас. Как только я справился с этим первым позывом, как отчетливо услышал постанывание девушки, заглушенное моим органом.

Нет, я не хочу кончать ей в рот. Не в первый раз. Не сейчас. Поэтому, я остановил ее, уложил на новые устеленные простыни поверх матраса и провел рукой по внутренней стороне бедра, уже чувствуя ее огонь. Я медленно вошел в нее, тела соприкасались с такой грацией, что это напоминало танец. В ней все еще немного тесновато, поэтому сначала я двигаюсь медленно. Спустя пару минут она уже умоляет меня ускориться, она вся горит изнутри, и я это чувствую. Чувствую, как мышцы внутри моей девушки начинают сокращаться, тем самым помогая мне. Я ускорился до такой степени, что моя кожа шлепками билась о ее, словно волны о камень. Мои губы впились в ее сладко пахнущую шею, в этот миг я вошел так глубоко, как только мог и ее размер позволял, при этом обильно наполнив ее своей жидкостью.

Отдышавшись, мы привели себя в нормальное состояние. Я натянул на себя пижамные штаны, Кэт нацепила мою футболку, и мы принялись уплетать наш ужин, ибо мы стали еще голоднее, чем прежде.

Следующие три дня мы с Кэт не выходим из квартиры. Это словно наше личное пространство, которое так не хочется бросать, выйдя за его пределы. Включив по громче музыку, мы наводили порядок дома вперемешку с ласками на матрасе в нашей спальне. К концу нашей первой недели привезли, наконец-то, мебель в спальню и как только я собрал ее, предложил опробовать на прочность. Ну, как без тестирования мебели, тем более кровати!?

Конец последней свободной недели мы провели дома в Нью-Йорке с родными, потому что до зимних каникул мы туда не выберемся. Что ж, последняя ночь в качестве бездельников прошла бурно. И не потому, что мы снова занимались сексом, нет. Просто в моей голове крутились разные мысли по поводу завтрашнего первого дня. Кого я встречу? Заведу ли друзей? И как там поживает мой старый школьный друг Фин? Он, кажется, уехал учиться в Англию, мы вместе подавали документы в Оксфорд. Но дело даже не в старом друге…

Ну вот, я провертелся в постели всю ночь, как мысли в моей голове. Ни свет ни заря, я отправился на кухню колдовать над завтраком. Спасибо тете Мие, она кулинар от Бога не поленилась и научила меня готовить. Сегодня нашим завтраком является омлет с капустным салатом, и кофе с корицей. И еще делаю сэндвичи с собой в дорогу себе и Кэт.

Быстро съев завтрак, мы одеваемся и выдвигаемся на учебу. Вот и настал этот день, с сегодняшнего дня мы официально студенты Гарвардского университета. Мы оставляем машину на парковке и входим через главные ворота вместе с другими новичками. Вдруг Кэт теряется где-то в толпе, она пошла в сторону своего здания. Мы на разных факультетах, не удивительно, что занятия у нас не совпадают, как мне кажется. За обедом мы договорились встретиться в столовой.

- Алекс Грей? – на меня смотрела кареглазая брюнетка, и я не понимаю, чего ей надо от меня.

- Да, это я, – робко ответил я. – А ты?

- Мелисса Ривера, староста группы, глаза и уши в университете. Я хоть новичок, как и ты, но я провела здесь все лето. Если что не знаешь, спрашивай меня. И еще я скинула тебе вызов, сохрани мой номер! И пошли в холл, сейчас Фауст будет говорить речь! – быстро тараторит она, а я только успеваю глянуть на свой телефон и вижу там не принятый вызов от неизвестного номера.

- Так, давай помедленнее… Для начала, почему ты все лето была здесь? – я быстро иду рядом с ней к холлу.

- Потому что меня выбрали старостой, я должна была подготовиться к учебному году. Еще я помощник редактора в студенческой газете. Я знаю, ты занимался футболом в школе. Пойдешь на отбор в команду университета? – Господи Иисусе, она всегда так тараторит?

- Да, отбор. Пойду, почему бы и нет. А кто такой Фауст? – я не успеваю за ходом ее мыслей.

- Точнее, кто такая… Это она. Президент университета – Дрю Джиллин Фауст. Отбор в команду будет завтра в 8:00, не опаздывай! Вот, проходи, – она пропускает меня вперед и я становлюсь около сцены возле каких-то ребят, – это наши одногрупники!

Я обвожу всех взглядом. Как их много! Вдруг зал издает громкие аплодисменты, под которые на сцену поднимается женщина блондинка с короткой стрижкой, лет так шестидесяти. На ней черная кофта, возможно, водолазка без рукавов и горлышка, сверху красный пиджак, и черная юбка-карандаш. И что больше всего меня удивило в ее внешнем виде – высокие каблуки ее туфель. Эффектно. Зал затих по одному ее движению, и она начала говорить:

- Дорогие студенты – как вновь прибывшие, так и те, кто продолжает здесь свое обучение – сегодня очень важный день. Он важен равно столько же, сколько и, например, Рождество или День Благодарения. Что-то заканчивается, что-то новое начинается, порой с чистого листа. Это день, когда мы начинаем делать следующий шаг на пути к тому, чтобы стать старательнее, умнее, лучше. Будь это начальная школа, средняя школа или даже университет, это ожидание, любопытство и немного беспокойства одинаковы у всех. В первом учебном дне много азарта. Я хочу, чтобы у вас хватило его на все годы учебы. На всю жизнь. Ваша группа станет вашей второй семьей, староста группы – станет новым родителем и помощником в студенческих буднях, преподаватели – вашими наставниками. Я желаю вам добиться невероятных успехов после окончания университета, найти свою дорогу в жизни, а пока вы должны выбрать какой именно дорогой и с кем вы пойдете! Удачи, и помните основа всего – Veritas*!

Хорошо сказано! Зал снова грохочет аплодисментами и женщина уходит со сцены. В холле снова неразбериха.

- Алекс, пошли с нами! Мы за дополнительными книгами в библиотеку, после у нас две пары, – снова эта Мелисса.

Пока дойдем до библиотеки, можно с ней поговорить. Надо что-то узнать, потому что я ничего не знаю ни о ком.

- Мелисса! – я окликаю девушку, идущую впереди меня.

- Можно просто Мэл, Алекс, – она чуть замедляет шаг, обернувшись ко мне. – Ты что-то хотел?

- Да, я хотел спросить, где ты раньше жила, до Бостона. Не слишком пристаю с вопросами? – надеюсь, она не пошлет меня куда подальше с моими вопросами.

- Да нет, все нормально. Я отвечу на все твои вопросы. Я из Сиэтла, там я родилась и жила до тех пор, пока не закончила школу, – ее голос, словно пение соловья.

- Надо же, я тоже из Сиэтла! – как удивительно тесен мир. – А твои родители?

- Мои родители… Мама живет в Сиэтле, с отцом они в разводе. Лет 10 назад он куда-то уехал из города, и с тех пор я не видела его, – ей явно не нравится эта тема с родителями.

- А парень у тебя есть? – думаю, следует сменить тему.

- Я лесбиянка! – шепчет она мне на ухо, чем приводит меня в шок. Вот те на! Я смотрю на нее глазами по 75 копеек. – Эй, ты чего! Я же пошутила! Ну, хочешь, докажу?

- П-пошутила? Докажешь? Чем? – я в ступоре смотрю на нее. Верить ли ее словам о нестандартной ориентации?

Внезапно она подходит ко мне, берет мое лицо в свои ладони, и я не успеваю опомниться, как моих губ касается нечто теплое и приятное, сладкое на вкус. Черт, она целует меня, да причем как целует! Страстно! Касание ее губ очень нежное, мягкое. Поцелуй кажется чем-то обычным среди такой огромной толпы студентов. Ее губы продолжали впиваться в мои, этот райский поцелуй не хочется заканчивать… Я прервал поцелуй, это не правильно так делать. Во-первых, мы только познакомились полчаса назад, а во-вторых, у меня есть девушка. Однако, мое сердце все еще бешено колотится. Она не стала сразу отодвигаться от меня и держится за ворот моей рубашки своими тонкими пальчиками. Я смотрю в ее прекрасные карие глаза, которые необъяснимо красиво блестят в солнечном свете раннего дня. Мой разум затуманивается ранее незамеченным запахом дорогого парфюма, который так стремительно забирается в мой нос. Ее губы сохранившие еще немного блеска приоткрыты, она безмолвно, выжидающе смотрит на меня. Хорошо, я начну говорить первым, ибо я парень и мне есть, что сказать.