Страница 80 из 135
Он схватил ее за руку и поволок к застолью, бесцеремонно распихивая катающихся по земле. В простой чаше, сделанной из высушенного плода местного дерева, он обнаружил воду и повернулся, чтобы дать ее Кире. Кубок выпал у него из рук.
Она стояла с обнаженной грудью. Какой-то охотник целовал ее в шею, спускаясь все ниже, а второй помогал избавиться от юбки, опустившись перед ней на колени. Она притягивала обе всклокоченные головы к себе!
Да навлечет он на себя гнев Богов-Прародителей, если позволит ей полностью слететь с катушек!
Аргус подхватил Киру, парой движений отправив наглых самцов в нокаут, поднял с земли ее рубаху и понес девушку прочь от этого разгула.
Нужно убираться отсюда, более нет нужды испытывать судьбу, пока дикари не подсыплют им в еду настоящую отраву или такое зелье, от которого уже никогда не оправишься. Да и Трог вряд ли примирится с тем, что его оскорбили, унизили и отняли желанную добычу.
Аргус зашел в их времянку, собрал личные вещи и прихватил пару теплых шкур, на которых они спали. Съестных припасов не было, но теперь он мог и сам позаботиться об этом. За пару дней, что они провели здесь, он сумел выведать, из какой речки местные набирают воду, какие растения наиболее ядовиты и в какие места этого буйного леса не следует совать свой нос.
Теперь он нес свою подопечную к той самой реке, где их обнаружили дикари. Ниже по течению был сложенный кем-то шалаш. Ветхое, давно не используемое для жилья сооружение каким-то чудом уцелело в этих неспокойных краях. Основные ветки, исполнявшие роль несущих, остались прочными, их не тронули ни жара, ни влага.
— Почему ты не убежала от него, Кира? Ты же всегда такая подозрительная, чуть что — сразу несешься прочь, сломя голову!
— Я не хотела.
— Ты не чувствовала что-то странное?
— Сначала да, но меня это не испугало.
Аргус поставил ее на землю, оглянулся, проверяя, не затаились ли в темноте дикие звери. Хотя почти все хищники ушли из этих краев, рисковать он не хотел.
Потом повернулся к девушке, осматривая ее ладную, притягательную фигуру, которую она так и не попыталась спрятать.
— Кира, тебе нужно прикрыться. Одень рубашку.
— Зачем?
— Я не каменный. Еще немного — я буду между твоих ног.
— По-моему, ты уже был там сегодня.
— И тебе не понравилось. Ты сбежала, а потом полдня пряталась в лесу.
— Сейчас это не имеет значения.
— Что не имеет значения?
— Почему я от тебя убежала.
— Но все же я хотел бы узнать.
— Боялась. Не доверяла.
— Боялась меня? Почему?
— Притягиваешь меня, но сам остаешься холодным. Оставишь меня и пойдешь дальше, если я … Если… — Кира повела плечом и закрыла глаза. Аргусу захотелось дотронуться до своей груди и проверить, в ней ли бьется его сердце или уже выпрыгнуло наружу? Такой он видел Киру только однажды. — … ты используешь меня.
— Я говорил тебе, что это не так.
— Хорошо.
— Ты мне веришь?
— Неважно. Мне не нужно сейчас верить тебе.
— Что же тебе нужно? — почти охрипшим голосом спросил Аргус.
Она не ответила, только прошлась по его телу таким взглядом, что он удивился, как не воспламенилась его одежда.
Аргус заметил, что Кира стала иначе разговаривать, двигаться. Если сначала она была похожа на заводную куклу, то теперь ее веки потяжелели, кожа порозовела и будто стала излучать жар. Она словно плыла на волнах — такими грациозными и невесомыми стали ее движения. А слова тянулись, как мед. Злополучное зелье полностью просочилось в ее кровь.
Аргус знал, что она сейчас уязвима. Она никогда бы не призналась ему в своей слабости, в своей симпатии к нему, если бы не дурман. И воспользуйся он ее положением, вряд ли она простит ему это, когда сможет рассуждать здраво. Если сейчас Кира такого невысокого мнения о нем, то после того, что может случиться сейчас, ее доверие ему уже никогда не завоевать. Но как же убийственно сексуальна она сейчас!
— Дотронься до меня.
— Нет. Потом ты будешь жалеть.
— Дотронься. Вот здесь, — она положила свою руку на грудь. Аргус начал терять голову и зрение. — У меня все болит от желания. — Ее рука начала путешествие по телу. — Мне нужно, чтобы ты излечил эту боль. Возможно, поцеловал там, где болит.
Противостоять ей сейчас было просто невозможно. Она подошла медленно, не скрывая своего желания, и потерлась об него грудью, как кошка. Потом провела своим носиком по его плечу и обвила его ногу своей.
Сейчас в ней не было стыдливости, неловкости или страха. Одна чистая, неразбавленная похоть. Кира отдалась ей целиком. Тем более, что рядом с Аргусом она ощущала себя иначе, чем несколько минут назад с Трогом. Ее влечение было настоящим, а потому колдовской напиток действовал во стократ сильнее. Если с вождем она просто не сопротивлялась, ощущая необходимость лечь с ним, то с мужчиной, который сейчас стоял, крепко сжав кулаки, она не могла думать ни о чем, кроме жаркого, разнузданного секса. В данный момент это было единственным смыслом ее существования, всем, чего она желала. А потому она намеревалась взять, что хотела, любыми способами.
Ее пальцы легко пробежались по его щекам, коснулись твердых губ, слегка раздвинули их, пока не ощутили влагу. Потом Кира поднесла пальцы к своему рту и облизнула, чувствуя вкус желанного мужчины.
Аргус издал стон. Нужно оттолкнуть ее, связать и бросить в чертов шалаша на чертовы шкуры, чтобы … чтобы войти в нее, брать ее сильно и долго, пока она не кончит дважды или трижды. Что за дрянь лезет в голову?! Связать ее, чтобы не поддаться этим соблазнительным рукам, этим зовущим губам. Он был так тверд, что ему и самому стало больно от невероятно сильного желания.
— Коснись меня, ну же, — шептала Кира, чувственно двигая по его груди руками, спускаясь все ниже, по напряженному животу к паху. — Мне это нужно, — уговаривала она его, накрывая ладонью вздыбленный член. И как только он ощутил это прикосновение, его сопротивление рухнуло.
Он подхватил ее под упругую попку, вжимаясь со всей силы в податливое тело. Кажется, на этом их сегодня прервали? Только сейчас женщина в его руках открыта ему полностью. Ей неведомо бесстыдство, она сама набросилась на него, целуя так глубоко, что у него закружилась голова. Она стонала, хныкала и рычала, она терлась о его член своим лоном. И он чувствовал даже через ткань их одежд, что она уже мокрая, открытая для него.
Аргус не дал ей взять инициативу на себя. Нет, он должен вести, он будет брать все, что она готова ему отдать. Он задрал ее юбку, проник пальцами между их тел и громко застонал, ощутив ее горячую, влажную плоть. Провел по ней медленно, чувствуя, как она дрожит, как извивается на его руке.