Страница 100 из 135
— Кто это? — кивнул он в сторону побелевшей Леа.
— Она развлекает меня, — как можно небрежнее ответила Шакту, хотя руки ее сжались в маленькие кулачки.
Терей стоял неподвижно, наблюдая за разворачивающимися событиями. Он понял, что Леа оказалась в западне, но ничего не мог поделать.
— О, я вспомнил ее, да-да, только развлекать она должна меня, — протянул Мор, неприятно улыбаясь.
— У тебя тысячи таких, почему бы и мне не найти себе новую забаву, — бесстрастно сказала Шакту.
— Не среди моих наложниц.
— Одной больше, одной меньше, Мор. Какая тебе разница? Она, между прочим, спасла твою дочь.
— И это не дает ей никаких привилегий в моем гареме.
— У тебя есть еще тысячи бесполезных племенных кобыл. Вот иди и делай с ними детей, а на мою территорию не суйся.
Терей покачал головой. Неправильная тактика, слова, брошенные сгоряча. Сейчас разразится буря.
Ноздри Мора затрепетали, глаза сузились.
Он в одно мгновение оказался рядом с бывшей любимой, только теперь, смотря на них со стороны, невозможно было и вообразить, что когда-то они любили так же сильно, как и ненавидят сейчас.
Мор схватил Леа за волосы, резко дернул к себе, не отводя при этом взгляда от Шакту.
— Я здесь властелин надо всем и всеми. И только мне решать судьбу ее или твою. Может быть эта темная лошадка именно то, что мне нужно?
— Тебе нужны мозги, больной ублюдок! Тр*ахать наложниц и рабынь гораздо легче, чем просто смириться со своим мужским проклятием. Ну не суждено тебе иметь сына. Смирись! Но нет! Ты уничтожаешь все, что может принести тебе радость, ты не хочешь собственного счастья из-за глупых предрассудков и тщеславных надежд. Сына у него нет! Зато была женщина, которая любила тебя, боготворила, могла вознести на небывалую высоту, дать все, чего ты бы не пожелал.
— Но не наследника.
— И никто не даст! Время уже показало это!
— Я никогда не оступаюсь от своих целей. И у меня будет наследник, который прославит свой край, вознесет на небывалую высоту славу о нем!
Мор сильнее дернул обмершую от страха Леа и облизал ее щеку. Шакту взвизгнула и бросилась на него с кинжалом. Мор перехватил ее руку и выкрутив, заставил бросить оружие.
— Бесишься, что на ее месте не ты?
— Ненавижу! — визжала Шакту. — Как же я ненавижу тебя.
Подоспевший Терей что-то шепнул Мору, но тот отмахнулся.
— Я хочу, чтобы ее держали, чтобы она видела каждое мое движение, чтобы ничего не пропустила, — он исходил злобой.
— Повелитель, лучше вам уйти отсюда, она же не в себе.
Но Мор уже никого не слушал. Им завладело жестокое чувство разочарования. Его любовь к этой женщине, когда-то полыхающая огнем, делавшая его непобедимым, особенным, сейчас обернулась желчным чувством мести. Он хотел наказать ее за то, что она разбила все его надежды, что не выполнила свое главное предназначение, за то, что он так и не смог разлюбить ее до конца, за то, что она до сих пор могла ранить его.
Стражник держал вырывающуюся и кричащую Шакту, грубо скрутив ее руки за спиной. Мор повалил Леа прямо на садовую дорожку, гравий больно впивался в ее щеки, царапая нежную кожу. Она издавала какие-то странные, нелепые звуки, задыхаясь от ужаса. Глазами нашла Терея, который с каменным лицом наблюдал за тем, что с ней делал Мор.
Ее платье было разодрано и задрано вверх. Она просыпалась от подобных кошмаров, только сейчас все происходило в действительности.
Леа содрала себе ногти на руках, когда ею овладели против воли, когда снова заставили испытать нечеловеческую боль, унижение, бессилие, страх.
Слезы застилали глаза, она жалобно кричала. Хотела, чтобы эти звуки застряли у нее в горле, но не могла совладать с собой. Как это возможно, когда твоим собственным телом овладевает кто-то другой?
Шакту не то рыдала, не то вопила, охранники издавали грубые смешки и похабные замечания, только Терей хранил гробовое молчание. Леа едва различала его застывшую, напряженную фигуру. Ей казалось, наверное из-за слез, что пространство вокруг него изогнулась, как если бы она смотрела через сильную линзу, и начало странно отсвечивать. Как бы ей хотелось, чтобы он помог ей, чтобы сбросил тяжелое тело, придавившее ее к земле, осквернявшее ее, чтобы очистил от грязи, но она знала — против Мора никто и никогда не шел. Только дураки спорят со смертью.
В этот раз все закончилось быстро. Содрогнувшись в ней последний раз, Мор встал, отряхнул свою одежду, и молча покинул сад. Воющую Шакту служанки под руки почти внесли в покои. Стража исчезла.
Гравий зашуршал под его медленными шагами. Он опустился на колени. Леа хотела одернуть платье и прикрыть поруганное тело, но Терей перехватил ее руку. Остатками платья он прикрыл синяки на белой коже, следы крови и спермы на бедрах.
Ей было стыдно и противно, она отвернулась, не желая видеть его лицо. Она бы не вынесла жалости и умерла бы, если б заметила отвращение. Она знала, что он не мог помочь, никто не мог, но как же она ненавидела его за то, что он смотрел на всю эту грязь, стоя всего в нескольких шагах.
Терей поднял ее, прижал к себе и забормотал что-то на незнакомом языке. Его глаза стали мягко светиться, аура вокруг поменялась, воздух наэлектризовался от волшебства.
Он нес ее по коридорам, ярко освещенным факелами и висевшими прямо в воздухе огненными языками, проходил через огромные залы, но никто даже не повернул голову в их сторону. Словно его твердые шаги не отдавались эхом в каменных переходах.
Леа взглянула не его жесткое, неподвижное лицо. Он что-то сделал! Он заколдовал их, сделал невидимыми.
Когда двери его обители распахнулись, он положил ее на свою огромную квадратную кровать. Слуга приблизился к нему, внимательно выслушал хозяина и исчез. Через пять минут рабы внесли в покои огромный чан и наполнили его горячей водой.
— Я уйду ненадолго, но скоро вернусь. Полезай сюда — горячая вода снимет боль.
Ей не хотелось ни в ванную, ни в кровать. Ей хотелось оказаться далеко-далеко, пролететь через тысячи миров, затеряться в них, чтобы никогда больше не видеть тех, кто наблюдал за нею несколько минут назад, чтобы забыть о сияющем великолепии Дворца и ужасных вещах, творившихся в его стенах, чтобы почувствовать, наконец, дыхание ветра, вдохнуть свободу полной грудью в надежде, что этот живительный воздух очистит ее, вернет силы и желание жить дальше.
Леа отвернулась от Терея.
— Ты больше не встретишься с ним. И ни с кем из тех, кто был там.
— Неужели? — она больше не верила ему.