Старт

— Слушай, Эмил, в твоей компании, наверное, есть денежные люди… Спроси их, может быть, кто-нибудь хочет купить… часы. У меня две пары, я привез из Японии, последняя модель… Я подумал, может быть, среди вас есть…

Эмил с удивлением поглядел на него и слегка поморщился.

— Да как тебе сказать, Дико… Я мало смыслю в коммерции… Но я спрошу…

В этот час на улице Раковского бурлил людской поток. Рекламы сияли синими и красными огнями. Звенел ярко освещенный трамвай. Верхние этажи домов уже тонули во мраке, а внизу было светло и празднично.

Возле филиала Народного театра народу особенно много. Дико не любил эту часть улицы — люди, которых он видел здесь, казались ему какими-то бесцветными, неопределенного возраста, плохо одетыми… Но стоило пройти еще сто — сто пятьдесят метров, и вы попадаете совсем в другой мир. Кафе, рестораны, роскошные женщины, элегантные мужчины… Именно здесь в одном из ресторанов обычно собирались его приятели.

Было еще рано, чаще всего они приходили около восьми. Зато можно было наткнуться на кого-нибудь из знакомых — здесь часто слонялись спортсмены. Дико постарался принять независимый и безмятежный вид — никто не должен знать, как тяжело он переживает случившееся. Минутами ему казалось, что, если он встретит кого-то из своих, ему станет легче. И он начинал лихорадочно озираться вокруг. Но тут же прятался за чью-нибудь спину и мечтал прошмыгнуть незамеченным до кафе, где обычно обретался Биги. Около недели назад Биги сумел вытянуть у него сразу три пары часов под предлогом, что есть у него некий провинциал, оптовый покупатель. До этого Дико никогда не давал ему больше одной пары и теперь понял, какую совершил ошибку. О Биги уже давно носились разные слухи, говорили, что он последнее время часто прибегал к таким уловкам, особенно с теми, в ком был уверен, что они не пойдут жаловаться в милицию. Но если до вчерашнего дня Дико мог надеяться на то, что Биги все же не поступит так с ним — конечно, дружеские чувства тут ни при чем, просто Дико поставлял ему за сравнительно небольшую цену первоклассные часы, — то сегодня этой уверенности уже не было. Дико выбыл из национальной сборной, прощай, Италия, прощай, заграница, и никаких тебе часов… Одна надежда — может, Биги еще ничего не знает. И сегодня надо покончить счет с ним раз и навсегда.

Биги надо было искать в кафе «Прага» и «Пенчо Славейков» или где-то между ними. В это время Биги совершает свой последний за день круг по торговым улицам, и вполне возможно, что в кафе его нет. Дико очень не хотелось, чтобы кто-то увидел его здесь — это место облюбовали коллеги Биги, и если тебя заприметят среди них, значит, и ты занимаешься спекуляцией, а это клеймо, которое Дико считал для себя позорным и унизительным — он не причислял себя к «профессионалам», ему нужно было иметь свободные деньги, чтобы не ударить лицом в грязь перед своими приятелями, только и всего. Но всех дружков Биги он знал в лицо, а они его даже по имени. И не однажды они, обходя Биги, соблазняли его выгодным дельцем.

Чаще всего Биги стоял у входа в кафе, поглядывал во все стороны и, стоило ему заметить приближающегося Дико, тут же покидал своих подручных и незаметно пристраивался к баскетболисту. Но иногда Биги сидел в кафе за столом у окна, тогда Дико делал ему знак глазами и ждал у аптеки за трамвайной линией. Если же Биги и там не было, Дико старался буквально пробежать эту часть улицы. Но у деловых парней были зоркие глаза — не успевал Дико добраться до рельсов трамвая, как кто-то трогал его за плечо: «Есть что-нибудь для меня?»

Сначала Дико пытался холодно отвечать, потом вовсе перестал отвечать и только смотрел грозно, однако они не обращали внимания на такие мелочи и не оставляли его в покое. Никогда он не забудет случай, который произошел здесь однажды в обеденное время. Встретился случайно с Петруновым, заместителем председателя комитета физкультуры и спорта, и пошли вместе. Вдруг перед самым носом Дико возникает «делец» из компании Биги, худой, лысый, глаза какие-то бесцветные, но липучие и наглые. «Нужна дамская дубленка, Франция», — самым бесцеремонным образом заявляет нахал. Дико оглянулся вокруг. «Не понимаю… Я… я не знаю вас…» Но спекулянт и не думал отступать: «Как это не знаешь? Я приятель Биги! И напрасно ты боишься, все о’кей!» Дико незаметно мигнул ему, и тот моментально растворился в толпе.

— Что ему нужно было? — спросил Петрунов. Он был слегка заинтригован.

Дико пожал плечами:

— Понятия не имею! В первый раз вижу его…

…Дико осторожно подошел к толпе перед кафе, внимательно оглядел всех. У самого входа, прижимая к груди белую собачку с голубой ленточкой на шее, стоял низенький человечек и жалким голосом предлагал свой товар прохожим. Его маленькое сморщенное личико было похоже на мордочку собачки.

Дико остановился перед молодой женщиной с блестящими зелеными глазами (выпила, что ли?) и ярко накрашенным ртом — он не раз видел ее за столом Биги.

— Вы случайно не знаете, где Биги?

— Я такого не знаю!

— Как же? Я видел вас вдвоем с ним…

— Не морочь мне голову! Иди куда шел, я знаю, что ты за штучка!

Дико покраснел до ушей. Так и есть — от женщины несло вином как из бочки. Нетвердо ступая, она прошла направо, из-за ее спины вдруг показался Биги, который явно пытался незаметно проскользнуть мимо.

— Погоди, Биги! Ты мне нужен.

— Что тебе сказала эта дрянь? Ее бы избить до полусмерти! Какая шлея под хвост ей попала? Со всеми цапается!..

…Они стояли друг против друга в проходном дворе — здесь можно было поговорить спокойно. Дико смотрел на Биги и чувствовал, как тоска, все время комком сжимавшая сердце, опять разрастается, заполняет всю грудь…

Биги чуть помоложе Дико, ему тридцать, он пониже ростом, у него черная кудрявая голова и круглое лицо, слегка опухшее, особенно под глазами. Маленькие, жадно блестящие глазки ни секунды не бывают в покое — то в одну сторону стрельнут, то в другую. Впечатление такое, будто Биги все время мучает жажда — он то и дело облизывает губы очень красным острым языком.

Некогда Биги тоже был баскетболистом, и неплохим. В Софии он играл увлеченно и пользовался успехом. Но стоило команде попасть за границу, как он становился просто неузнаваемым — целыми днями метался по злачным местам и продавал болгарские сигареты — тогда они были в цене, — а вечером возвращался в гостиницу, падая от усталости. Состязания не интересовали его совершенно. Правда, он был не единственный — среди игроков кое-кто промышлял тем же, но не так неистово. И Дико не отказывался продать блок-другой, но самому предлагать и навязываться было стыдно. Потом Биги стал настоящим бизнесменом — собирал товар, садился в машину и развозил по своим людям, которых приобрел и в Праге, и в Будапеште, и в Бухаресте. Из вырученных денег львиную долю брал себе. Собрав солидный капитал, он решил вложить его в дело, и весьма выгодное: производство каких-то особых шариковых ручек. Это поглотило все его время, на бизнесе сосредоточились все его интересы. До спорта ли тут!..

Но Биги чересчур поспешил — довольно скоро два кооперативных предприятия тоже стали производить ручки, да к тому же лучшего качества. Частник погорел. Без денег, с тысячью никому не нужных ручек, без работы — понадеявшись на большие барыши, он легкомысленно бросил службу в управлении железнодорожного транспорта — Биги около года скитался по Софии, продавал вещи, тосковал по легкому житью. И тут, дойдя почти до отчаяния, открыл для себя новое поле деятельности — перекупал вещи у бывших друзей и спортсменов, ездивших за границу!

Иногда Дико охватывали стыд и угрызения совести — чем, скажите на милость, он сам отличается от Биги? Самый натуральный торгаш… От одного этого слова ему делалось худо… И он пытался найти извиняющие обстоятельства — у нас в стране нет японских часов, нет такой совершенной электроники, я даже приношу людям пользу и беру за это так немного… И мне нет дела до того, сколько зарабатывает на мне Биги…