Старт

Но что же все-таки такое «Лавина»? Формально по содержанию — повествование о группе спортсменов-альпинистов. По жанру — «роман-поэма». Такой подзаголовок дан «Лавине» самим автором, Благой Димитровой. Впрочем, читатель и без подзаголовка догадывается — перед ним проза, окрашенная в радужные цвета поэтического мировосприятия; проза, самой своей структурой передающая сложный ломаный ритм восхождения на высоту, падения в бездну; ритм отчаяния и надежды…

Но «Лавина» еще и психологическое исследование, скрупулезное детальное исследование взаимоотношений, связующих группу спортсменов-любителей. Кто он, главный герой этого романа? Дара? Асен? Юный Бранко? Тонко чувствующий Момчил?.. Да, каждый в отдельности, и в то же время… главный герой «Лавины» (и это удивительно зримо и ярко удалось показать и доказать болгарской писательнице) — вся группа альпинистов, странное и чудесное, доброе и порой коварное, жестко-непонятливое и утонченное существо МЫ… Это оно, МЫ, подарило героям романа ощущение полноты бытия; оно соединило Горазда и Зорку, и оно же с мучительной жесткостью воспрепятствовало любви Дары и Асена; оно, МЫ, прямолинейно толкает Поэта на сочинение веселых песен, но оно же вселяет в его душу горение, постоянную неудовлетворенность собой, жажду творчества… Это МЫ объединило и, казалось бы, совсем непостижимым образом погубило самое себя…

Бытие группы неоднозначно и сложно, не всегда справедливо, но всегда в поиске справедливости. В чем-то группу альпинистов, подымающихся в горы маленькой балканской страны, можно рассматривать как своеобразный прообраз первоячейки социумов будущего…

Группа обладает важнейшим и ценнейшим свойством — она добровольное объединение. И гибель группы, разрушение существа МЫ, обрекает оставшихся в живых ее членов на мучительное ощущение несвободы, лишает людей единственного в их жизни добровольного объединения…

«Лавина» — повествование многоплановое. Так, мы знаем, что восхождение группы — по сути меркантильное, практическое мероприятие. Восхождение — для галочки, для того, чтобы получить желанный допуск на «крышу мира» — Памир. А для чего Памир?.. И тут оказывается, что даже для тщеславного Никифора горы, групповое бытие — путь к раскрепощению личности, к острому радостному восприятию красоты, к свободе и гармонии…

И не случайно доминанта повествования, принадлежавшая по праву Даре, непокорной и хрупкой, ранимой и самоотверженной, в финале, подобно эстафете, переходит к Момчилу, носителю обостренных ощущений, переходящих в яркие предчувствия… Именно ему суждено с мукой, на костылях, вновь подняться в горы в поисках утраченной и такой насущно необходимой свободы…

Эта важная для автора тема свободы, свободного выбора, занимает значительное место в философской структуре романа. Выбирает вся группа, многоликое МЫ, выбирает вожака Найдена, отвергнув Никифора; выбирает путь вперед вместо дороги назад, выбирает и… гибнет. Но и каждый в отдельности член группы поставлен перед выбором. Выбирает отказ от восхождения опытный Деян и остается в живых с мучительной раной в душе, с ощущением вины. В сложных отношениях с близкими резко делают свой выбор Найден и Бранко и с таким же мучительным чувством вины гибнут. Выбор Зорки кажется прямолинейно простым и правильным: самовлюбленному Андро девушка предпочла преданного Горазда. Но автор ставит под сомнение и этот выбор. Характер Андро неоднозначен, и кроткий Горазд мучается мыслью: а действительно ли его любит Зорка, не обусловлен ли выбор девушки гипнотическим воздействием группы, силой внушения, которой обладает таинственное МЫ?..

И еще одна значимая для автора тема или, даже лучше сказать, один из лейтмотивов романа — спасение человеческой жизни, спасение искреннее и бескорыстное. Спасает незнакомого ей человека Дара, во имя спасения гибнет Стефка, спасение объединяет Момчила и Мерзляка. Благодаря усилиям Дары и Димо спасены остальные оставшиеся в живых члены группы… И наконец, в финале спасение принесет ребенок, мальчик из горной деревни: он найдет отснятые оператором Славом пленки, и вновь оживет группа, существо МЫ, оживет на белом полотне экрана, чтобы жить в памяти уцелевших…

Пролистана последняя страница сборника… А дальше… Во всем мире перед спортом встают все новые и новые проблемы. Например, проблема применения допинговых и гормональных препаратов, калечащих молодых спортсменов… Художественная литература ярче высвечивает проблемность, помогает точнее определить и понять многое…

Проблемы спорта… проблемы человечества… проблемы больших и малых народов… Проблемы жизни на Земле… Неизменное наше человеческое Дальше!

Фаина Гримберг

Пока составлялась и версталась эта книга, время шло… В Болгарии произошли и продолжают происходить перемены… Страна вступила на путь демократизации, на путь обновления. На страницы газет и журналов выплеснулось то, о чем прежде запрещено было писать, выходят из печати книги, еще недавно недоступные читателям. Разоблачена позорная кампания насильственной перемены мусульманских имен, а ведь это нарушение права человека носить то имя, которое он получил от родителей, которое отвечает его вероисповеданию, коснулось и многих болгарских спортсменов, особенно тяжелоатлетов, выходцев из тех областей страны, где традиционно исповедуют мусульманство… Открыто сказано о многих негативных явлениях спортивной жизни, о злоупотреблениях администрации, о применении допинговых препаратов… Сегодня болгарский спорт, как и вся страна, живет жаждой новой, активной и сознательной жизни… И «Дальше» обретает еще более живой, еще более весомый смысл!

Атанас Мандаджиев

СТАРТ

Роман

Роман с разрешения автора печатается в сокращенном варианте.

Атанас Мандаджиев

СТАРТ КЪМ ЖИВОТА

© Издательство «Медицина и физкультура», София, 1962

I

— Дико… ты спишь?

Старик привычно замер на пороге комнаты сына.

Кровать заскрипела. Дико что-то пробормотал и повернулся на другой бок.

— У тебя ведь сегодня тренировка… Ты не собираешься вставать?

— Знаю, что тренировка… Оставь, пожалуйста, меня в покое!..

Старик покачал головой, потом вынул из кармана сложенную вдвое газету и робко переступил порог комнаты. Немного помолчав, он тихо подошел к тумбочке, положил газету и нахмурился. Дико не шевельнулся.

— Завтрак на кухне. Газету оставишь — я еще не читал.

Через минуту раздался стук входной двери — видимо, Старик не на шутку рассердился. Его кашель послышался с лестницы, потом все стихло. Было уже довольно поздно, люди давно ушли на работу, на маленькой улочке тишина, только с бульвара долетал шум машин.

Солнце осветило комнату. Блеснули спортивные медали в серванте, заискрилась полированная крышка приемника, вспыхнул серебристый кубок в ярких лучах, но постепенно угас. Ненадолго задержавшись на одежде, аккуратно сложенной на стуле, солнечный свет померк.

Дико поднял голову от подушки, взял газету, стал листать ее. Это была его газета — «Спорт». На первых двух страницах — привычные сообщения, ничего нового. На третьей мелькнуло заглавие, напечатанное мелким шрифтом: «Перемены в национальной сборной по баскетболу». Сонливость как рукой сняло. Беспокойно екнуло сердце. Дико откинул одеяло, взгляд его упал на лодыжки, выглядывавшие из-под коротких пижамных брюк. Гладкая, поблескивающая, тугая кожа. Дико завернул штанины и принялся пристально рассматривать икры. Такая же тонкая, будто светящаяся поверхность воскового цвета, создающая впечатление хрупкости. А ведь совсем недавно лодыжки и икры были покрыты густым пушком и кожа была загорелой, крепкой — надежной. Это что же значит? Враждебная оголенность недвусмысленно говорит о том, что молодость уходит?