Страница 33 из 40
— Ты считаешь?
— Обязательно будет.
Они перешли через поле и вышли на дорогу.
— Не иди так быстро, — сказала Харриет.
— А что?
— Я ногу натерла.
— Только этого, черт возьми, не хватало!
Она засмеялась.
— Прежде чем войти в дом, — сказала она, — стер бы с лица помаду.
Когда они подходили к дому, закапали первые, крупные капли дождя. Небо потемнело.
— Слава богу, успели, — крикнула Харриет. — Дождь будет сильный.
— Да, успели, — отозвался Этуотер.
28.
В гостиной сидели Барлоу и Софи. Вид у них был вполне счастливый; сегодня Барлоу потрудился на славу. Он показал этюд Этуотеру. Харриет пошла наверх причесаться.
— У вас у обоих какой-то таинственный вид, — сказал Барлоу. — Чем это вы занимались?
— Ходили на скалы, любовались морем.
— И как?
— Неплохо.
Этуотер уселся на деревянный ящик, в котором привезли бордо, и закурил, а Барлоу взял тряпку, вылил на нее несколько капель скипидара и стал стирать краску с большого пальца.
— А мы видели, как купается Реймонд, — сказала Харриет; она причесалась и спустилась в гостиную. — Он забыл взять полотенце.
Миссис Рейс — она читала «Дейли миррор» — покосилась на дверь.
— Обед готов? — осведомилась она.
— Мы ждем Реймонда, — сказал Этуотер. — Надеюсь, он скоро будет. Мы видели, как он купается.
Миссис Рейс сидела на диване и читала «Дейли миррор». Софи штопала Барлоу носки, а Этуотер раскрыл было «Вог», но отложил журнал и стал смотреть в окно на дождь. Харриет завела патефон. Миссис Рейс сказала:
— Не по-хозяйски со стороны бедного Реймонда заставлять себя ждать.
Она в сердцах швырнула «Дейли миррор» на пол и вздохнула. Барлоу сказал:
— Подождем еще немного.
— Вы видели его сегодня утром? — спросила миссис Рейс.
— Еще нет. Я ведь ходил на этюды. С ним сегодня кто-нибудь говорил?
Оказалось, что никто сегодня Прингла не видел, и никто с ним не говорил. Барлоу спросил:
— Вы думаете, он обиделся?
Он немного нервничал.
— Очень может быть, — сказала миссис Рейс.
— И будет злиться? Я это имел в виду.
— Злится он, по моему разумению, всегда, — сказала миссис Рейс. — Злится и грубит.
По всей вероятности, она плохо спала. Она подняла газету и вновь погрузилась в чтение. В ожидании Прингла слушали пластинки. Прингла не было. Барлоу сказал:
— Давайте еще немного подождем. С учетом обстоятельств.
— А ведь он мог и утонуть, — высказала предположение Харриет.
— Или же у него могли украсть одежду, — сказала Софи. — Лично я ничуть не удивлюсь.
— А ведь это ему вряд ли придется по душе, согласитесь? — сказала Харриет. Она засмеялась и бросила взгляд на Этуотера, который лишь многозначительно поднял брови.
— По возвращении ему придется все с себя снять, — сказала Софи. — Он промокнет до нитки.
Подождали еще. Всем хотелось есть. С боем часов миссис Рейс поднялась с дивана и заявила:
— Вы как хотите, а я сажусь обедать. Если не считать аспирина, который я приняла в одиннадцать утра, во рту у меня сегодня маковой росинки не было. А остальные пусть поступают, как сочтут нужным.
— Почему бы нам все-таки его не дождаться? — возразил Барлоу. — Вся еда ведь все равно холодная. Когда на обед нет горячих блюд, есть можно в любое время.
Отсутствие Прингла его явно беспокоило. Харриет сказала:
— Послушайте, сколько можно ждать! Пошли обедать. Хватит!
Этуотер направился в столовую вместе со всеми. Стол был накрыт. На блюде с холодной говядиной лежал запечатанный конверт.
— Должно быть, счет от мясника, — предположила Харриет. — Этель вечно придумает что-нибудь эдакое.
Перегнувшись через стол, Барлоу взял конверт. Он вскрыл его, обнаружил внутри сложенный лист бумаги, прочел то, что было на нем написано, и передал его Этуотеру. Этуотер, в свою очередь, прочел записку, а затем, не веря своим глазам, перечитал снова. Это было письмо от Прингла. В письме говорилось, что уже несколько месяцев он находится в подавленном состоянии. Что он не преуспел в жизни. То, что произошло накануне, стало, писал Прингл, последней каплей. А потому он идет купаться, но обратно не вернется. Прингл просил их это письмо уничтожить и в заключение писал, что в верхнем правом ящике его письменного стола лежат две пятифунтовые банкноты; одной он просил расплатиться с Этель (а сдачу оставить Харриет), а другую отослать его сестре.
Этуотер опустился на стул и перечел письмо в третий раз.
— Что скажешь? — спросил Барлоу.
— Этуотер ответил, что не знает, что и думать. Только сейчас он осознал, какую ошибку совершил, когда согласился погостить у Прингла. Он передал записку Харриет, сидевшей с ним рядом. Харриет сначала прочла записку про себя, а потом вслух. Какое-то время все молчали. Говорить, по существу, было нечего. Молчание прервала Харриет:
— По-моему, он прикидывается. Это все его комплексы. А вам как кажется?
Софи была потрясена больше всех: кинематограф приучил ее к сильным эмоциям, но когда до нее дошло, что Прингл совершил самоубийство, то она не выдержала и всплакнула. Она не знала, что произошло накануне вечером; ей было известно лишь, что Барлоу и Прингл поссорились. Ссорились они и раньше, к тому же в понедельник ей нужно было выходить на работу, и они с Барлоу все равно уезжали. Но ей здесь очень нравилось, вот она и поплакала. От рыданий ее полное тело слегка сотрясалось.
— У меня с самого начала было предчувствие, что что-нибудь такое обязательно произойдет, — сказала миссис Рейс. — И зачем только я сюда поехала!
— Во всем виноват я! — воскликнул Барлоу. Вид у него был очень, очень расстроенный.
— Что будем делать? — спросил Этуотер. Ему ужасно хотелось есть, но он счел, что неудобно двигать челюстями, в то время как тело хозяина дома уносит в открытое море.
— И все же мне кажется, что это его очередная шутка — тяжеловесная, как и все остальные, — сказала миссис Рейс. — Если мы начнем есть, он появится, можете мне поверить.
— Как можно обедать после такого письма! — в сердцах вскричал Барлоу.
— Вы что же, предлагаете нам до вечера голодать?
— Стол накрыт, — сказала Харриет. — Можем поесть сейчас — и тогда это будет обед. А можем съесть то же самое в половине восьмого — и тогда это будет ужин.
— Если мы утолим голод, — сказала миссис Рейс, — нам будет легче действовать в соответствии с ситуацией. Лично я в этом убеждена.
Они сели за стол и стали есть. Разговор не клеился. Этуотер был голоден, однако ел маленькими кусочками, чтобы создалось впечатление, что есть ему совсем не хочется.
— Думаю, он вернется, — сказала Харриет, однако вид у нее был встревоженный.
— После обеда надо будет что-то предпринять, — сказал Барлоу.
— Софи, передайте, пожалуйста, свеклу, — сказала миссис Рейс. Она смотрела прямо перед собой.
Все молчали. Этуотера осенило:
— После обеда, — сказал он, — можно пойти посмотреть, лежит ли еще на берегу его одежда.
— Если, конечно, за это время он сам не вернется.
Барлоу нарезал хлеб. Софи поперхнулась, Харриет постучала ее по спине, и Софи заплакала снова. Она взяла у Барлоу носовой платок, но испачкалась оставшейся на нем масляной краской; свой платок она забыла наверху. Барлоу сказал:
— Если до вечера он не вернется, нужно будет сообщить в полицию.
Этуотер вынул сыр из серебряной бумаги, в которую он был завернут. Миссис Рейс ела вишни. В тот день она почему-то выглядела глубокой старухой.
— Я кругом виноват, — сказал Барлоу.
Варить кофе после обеда не стали. Флакон с лекарством Прингла стоял, как всегда, возле его прибора, и Харриет, вставая, случайно его задела, флакон упал на пол и разбился. Осколки подобрали совком для угля, но пятно от лекарства осталось на ковре — этот ковер в свое время преподнес Принглу один художник в счет большой суммы, которую ему задолжал.