Страница 72 из 84
Разговор с Путиным
Итак, Путин радикально поменял свой политический курс, забросил экономику и занялся поддержанием собственного имиджа для того, чтобы оставаться популярным максимально долгое время. Это нужно ему для победы на очередных выборах, поскольку власть хочется сохранить вне зависимости от того, как складывается положение дел в стране и как меняется уровень жизни населения.
В подобное многим из нас поверить трудно. В интеллигентских кругах постоянно раздаются вопросы. Ведь должен же глава государства хоть как-то о народе думать? Не может же президент не иметь никакого плана по выходу из кризиса? Хочет же Путин остаться в истории как великий правитель России, а если так, то он вынужден, наверное, делать хоть что-то ради собственной репутации у потомков?
Я, естественно, истинной мотивации Путина не знаю. На что он надеется, могу лишь предполагать. Однако думаю, что любой умный человек иррациональные надежды или подспудные страхи пытается рационализировать. И у Путина наверняка есть истинное объяснение своих действий, которое он открывает лишь самым близким людям в беседах за кружкой пива. Стремясь понять логику этого человека уже на протяжении 16 лет, я решил представить себе гипотетическую ситуацию, при которой Путин искренне отвечает на вопрос о своих мотивах.
— Видишь ли, старик, — сказал бы, наверное, Владимир Владимирович своему собеседнику. — Ты представляешь себе Россию, как какую-нибудь Германию, где можно делать реформы. Рынок внедрять. Демократию. На народ опираться. На его склонность к труду и рациональному выбору. Я знаю Россию и знаю Германию. Ничего общего. В Берлине я первый бы стал реформатором. И Ангеле Меркель всегда говорю, что нельзя больше эту социалистическую халяву по Европе разводить. Сегодня Греция накрылась, завтра Испания... Италия без Берлускони тоже долго не продержится... Катастрофа.
А в России катастрофа — это реформы. С нашим-то народом... Ельцина сожрали, Еайдара сожрали, Чубайса дожевывают. Любят лишь тех, кто их палкой по заднице лупит... Мне, кстати, по популярности до Сталина далеко. Поскольку ГУЛАГа не создавал. Народ не расстреливал. Репрессий настоящих не устраивал. И не устрою, кстати. Ведь я в душе своей — настоящий европеец. Максимум припугнуть могу разгильдяев, как в деле с Pussy Riot. Да и у них всё с лихвой имиджем окупится. Раньше про этих девиц никто не знал, а теперь всю жизнь оставшуюся кормиться станут со скандальной истории.
Ходорковский, говоришь? Признаю, жестковато получилось. Но лес рубят — щепки летят. Он щепкой такой оказался. Один олигарх отсидел, зато другие налоги мигом стали платить. А раньше ведь не платили. Пока Михал Борисыч варежки в лагере вязал, миллионы людей зарплаты и пенсии получили. Окрепли, поправились, имуществом обзавелись. В общем, цель оправдывает средства. Всё — для народа. Если б народ этот сам для себя столько делал, сколько я для него, мы бы давно уж Америкой были. Или Эстонией уж точно.
Да что я тебе рассказываю — оглянись вокруг. В интеллигенции каждый второй про народ то же самое говорит. Рабский, мол, ленивый, вечно пьяный. Работать не способен. От бутылки не оторвать. А бабло при этом обожает. Почти все так о народе думают. А от меня при этом реформ каких-то требуют.
Я, что, Жанна д’Арк? Зоя Космодемьянская? Собой должен жертвовать, чтобы какой-то профессор потом, свалив на Запад, диссертацию написал: Россия, мол, безнадежна, опять все реформы провалены.
Кстати, об интеллигенции. Дима по молодости леттуттрендел что-то про модернизационный класс. Чушь это всё. Ильич лучше дело понимал, когда сказал, что интеллигенция наша — говно. Может, вы, интеллигенты, Гайдару сильно помогли, собой пожертвовали ради его реформ? Наоборот, тут же стали гадить, говорить, что Явлинский лучше реформы провел бы, что Гайдар, мол, книжек мало прочел и на заводах не бывал.
России повезло, что Гайдар всё же на реформы решился, а Ельцин при этом не понял даже, во что ввязывается. Теперь есть главное — рынок. И надо не борьбу хорошего с лучшим развивать, а держаться зубами за то, что есть. Поскольку для России даже сидеть на нефтяной игле лучше, чем лапу с голоду сосать. Мы ведь по своей дурости, почти как Зимбабве. Верхняя Вольта с ракетами.
Без твердой власти здесь всё время майдан, революция. На Украину взгляни. Там лучше, чем у нас? Наоборот, хуже. Народ такой же — только без сильной руки. Совсем пропали хлопцы. Януковича я им нашел, чтобы навел порядок, так он в этой бодяге тоже раскис. Слабым стал. Майдана испугался. В итоге скинули хохлы Януковича — теперь опять глотки друг другу грызут.
Я 16 лет вас сдерживаю от того, чтобы глотки друг другу не перегрызли. И даст Бог, еще лет 16 удержу. Для этого и на рейтинг работаю. Россию подмораживать надо, чтобы не сгнила. Я хочу тридцать лет мирной жизни вам дать — без гражданских войн, без революций, без избиения тех, кто чего-то добился.
Если повезет, за это время новое поколение вырастет. Которое у немцев поучится и, глядишь, работать начнет. А не повезет — значит, судьба. Опять катастрофа... Но я перед Богом чист буду. Что мог — попытался сделать.
Разговор с Путиным про Обаму
По вопросам внешней политики к Путину накопилось не меньше претензий, чем по вопросам политики внутренней. Тут война, там конфликт. Кольцо врагов сжимается до предела. Санкции иностранные на нас давят, не дают голову поднять. Стоило ли нам ссориться со всем миром?
Российско-американские отношения дошли, в частности, до беспрецедентно низкого уровня, и даже Медведев поднять их не сумел. Воспользовавшись имеющимся у меня «ходом к Путину», я решил поинтересоваться, зачем он их так опустил. И тут же получил весьма любопытный ответ.
— Послушай, старик, — сказал Путин, — вы, либералы, все уши мне прожужжали о том, что я, мол, недостаточный рыночник. То реформ, видите ли, вам мало, то госкорпорации вас не устраивают, то наезды на бизнес заколебали. Про наезды я, кстати, знаю побольше вашего. При рынке всегда так: давила давит, терпила терпит. На то она и свободная конкуренция.
А теперь представь, что конкурируют не фирмы, а страны. На мировом рынке. Там, где ни Путина сверху нет, ни Бастрыкина, ни даже Басманного правосудия. Никто порядок не наводит, никто правила не контролирует. Там сильный всегда прав. А слабых бьют. Я, слава Богу, рыночник, и всё это хорошо понимаю. У вас же, либералов, с логикой явно что-то не так.
Если вы верите в рынок и конкуренцию, признайте, что американцы нам спуску не дадут, прижмут всеми доступными им методами. Сибирь с нефтью отнимут. Газопроводы обрежут. Станут свой сжиженный газ в Европу гнать за большие бабки, пока мы тут сопли жевать будем.
Если же вы полагаете, что Обама, как Санта-Клаус, нам будет подарки на Новый год носить, то требуйте от меня не рыночной экономики, а Госплана. Коммунизм давайте строить. От каждого по способностям — каждому по потребностям. Или, точнее, по заднице, поскольку всего этого благодушия мы уже вдоволь при Брежневе нахлебались. Я от него в ГДР сбежал. Хоть пива вволю попил.
В общем, когда я с американцами собачусь, веду себя как менеджер крупной компании, действующий в интересах акционеров. Поскольку бизнес — это игра с нулевой суммой. Всё то, что Обама себе оттяпает, нам с вами уже не достанется. А то, что я у него оттяпаю, совместно распилим. Всей страной. Вплоть до врачей, учителей и либералов, которым, так и быть, тоже кое-что перепадет.
Вот Крым взяли себе — так народ разве плакал? Так туда ломанулся, что очередь на паром возникла. Сутками стояли. Поскольку Крым народу, а не мне нужен. Мне-то и без того есть где отдохнуть. Немцов ваш все мои резиденции посчитал.
А если б не взяли Крым, там вовсе не отдых был бы, а база НАТО. Народ отдыхал бы вместо Крыма в Турции. Бабло бы там оставлял. Поднимал бы турецкую экономику. Или египетскую. А мне потом плакался бы: что это ВВП не растет?
Если б я Диму слушал — про перезагрузку и прочую хрень, — Обама уже в Сибири бы нашей нефтью загружался. Одной рукой тянул, что плохо лежит, а другой — Диму по головке гладил: хороший, мол, мальчик, не спорит с большим дядей. А я с ним спорю. И кинуть при случае могу. Через бедро. Как учили.