Страница 30 из 35
ЧАСТЬ 17. НЕКОТОРЫЕ ТЕМНЫЕ ДОРОГИ ВЕДУТ К СВЕТУ.
Взобравшись на самую верхушку убежища Лодрин, Мэг могла обозревать все пространство огромной пещеры. Основное внимание она уделяла двум узким проходам и заделанной Оурфом дыре, через которую недавно попытались проникнуть порождения тьмы. К тому же она следила, чтобы развешанные по всему периметру пещеры масляные лампы продолжали гореть. В свое время Мэг стоило большого труда раздобыть их в разрушенных гномьих владениях, а для их заправки приходилось использовали горючую жидкость, сочившуюся из камней в одном из тупиков на глубинных тропах.
Оурф сидел у подножия убежища и сосредоточенно свежевал тушки нагов, которых совсем недавно набил в одном только ему известном месте. Основная часть мяса пойдет Лодрин, чуть меньше достанется самому Оурфу, не признававшему жареное мясо, ну а то, что останется, Мэг приготовит на углях для себя или заготовит впрок на черный день.
В такие минуты затишья она обычно вспоминала то время, когда Оурф принес ее в драконье логово. Мэг до сих пор не знала, принес ли ее Оурф в качестве пищи, просто из-за интереса к необычной находке или все же на самом деле осознанно решил помочь ей. Первая встреча с драконом до сих вспоминалась Мэг, как часть навеянных скверной кошмаров, которые тогда владели ей. Но она помнила и то теплое дыхание, которое окутало ее со всех сторон, впервые за долгое время изгнав боль и холод из ее истощенного тела. Тогда, словно опустошенная исчезновением боли, она свернулась в маленький комочек и заснула, а когда очнулась, в ужасе увидела, как громадный огр своими неуклюжими руками пытается уложить на ее подбородок смоченный в какой-то слизи кусок материи. Но сил сопротивляться у Мэг не нашлось, и она лишь слабо вздрогнула, когда прохладная поверхность повязки коснулась ее уцелевшего носа и части кожи на подбородке. Так она познакомилась с Оурфом. Тот довольно долго отпаивал ее каким-то отваром, который помог заживить обожженное горло и остатки языка. Едва она могла встать на ноги без посторонней помощи, как уже вскоре ей пришлось защищать Лодрин вместе с Оурфом от порождений тьмы. В тот первый раз порождений тьмы было немного, но Мэг была еще слаба, и ей пришлось использовать все свои скудные силы, чтобы прикрыть Оурфу спину.
Мэг иногда задумывалась, почему найдя Лодрин один раз, порождения тьмы не возвращаются снова большими силами. Казалось, каждое их появление в пещере лишь очередная случайность. Каждый раз после того, как их удавалось отогнать, следовал продолжительный период спокойствия, который расслаблял и внушал обманчивое ощущение безопасности.
Вот и сейчас мысли Мэг были заняты вовсе не порождениями тьмы, а товарищами, отправившимися на поверхность. Прошло уже достаточно времени, чтобы Мэг начала волноваться за них. Все чаще она задавалась вопросом, что будет делать, если они не вернуться вовсе. Ей не хотелось думать, почему бы так могло случится, но тягостное ожидание заставляло продумывать самые пессимистичные варианты. Какое-то время Мэг и Оурф смогут защищать Лодрин, как это было в самом начале, но Лодрин с тех пор заметно ослабела, и рано или поздно перед Мэг встанет нелегкий выбор: покинуть ее или остаться с драконом до самого ужасного конца.
В этот момент лампы на стенах мигнули, как от пробежавшего вдоль стен ветерка, а Оурф, тяжело кряхтя, поднялся на ноги и угрожающе завертел рогатой головой. Внизу, под ногами, Мэг почувствовала дрожь, и над поверхностью драконьего убежища появилась огромная голова Лодрин. Вслед за головой из дыры стала стремительно появляться длинная шея, затем за край убежища уцепились когтистые лапы дракона. Кажется, Лодрин намеревалась полностью выбраться наружу.
- Они идут! Много! - зашипел дракон. - Уходите! Бегите!
Впервые Мэг видела Лодрин такой испуганной, или, может, так ей казалось от плачевного вида дракона, истощенного и измученного скверной. Куски чешуи складками свисали с длинной шеи Лодрин, а кости выпирали заметным неровным гребнем под изъязвленной черными пятнами кожей. Кусочки чешуи опадали вниз, открывая кровоточащие раны. Такой Лодрин выглядела одновременно страшной и беззащитной.
Мэг соскользнула на уступ камня, затем присела и, повиснув на руках, спрыгнула вниз. Оказавшись на полу пещеры, она обернулась, чтобы увидеть, как Лодрин полностью выбралась из своего убежища и, вцепившись костистыми лапами в край скального кокона, пытается расправить свои ослабленные крылья. Оурф замер, сжав громадные кулачищи и внимательно прислушиваясь к чему-то. Мэг торопливо озиралась по сторонам, обводя взглядом стены пещеры.
Над головой эльфийки послышался шум, а сверху по склону убежища посыпалась пыль и мелкие камни. Мэг сочла, что Лодрин удобнее усаживается на вершине скалы, но тут, будто бичом, слух эльфийки хлестнул преисполненный боли крик дракона, подхваченный пронзительным визгом порождений тьмы. Мэг обернулась и с ужасом увидела, как сверху сквозь проделанное в потолке отверстие на Лодрин падают крикуны, худосочные порождения тьмы, вооруженные острыми шипами, прикрученными к их костлявым рукам. Они облепили дракона со всех сторон, цеплялись за его спину своими шипами, рвали крылья и тянули свои зубы к его шее. Лодрин грузно повернулась, и почти все пространство под потолком пещеры описал огромный драконий хвост, сбрасывая вниз нескольких из крикунов. Лодрин напряглась, вытянула шею под самый потолок и вновь отчаянно закричала, расправив огромные кожистые крылья на всю длину. Это зрелище быль столь завораживающим, что Мэг, открыв рот, замерла неподвижно.
Из ступора ее вывел один из сброшенных вниз крикунов, оказавшийся совсем близко от эльфийки. Оглушенная падением, тварь пришла в себя и рванулась к Мэг, оттопырив в стороны покрытые ядом шипы. Лишь природная ловкость уберегла эльфийку от почти неминуемой смерти. Ее плавные, но вместе с тем неуловимо быстрые движения были сродни току жидкости, моментально меняющей свою форму сообразно сосуду, в который ее помещали. Напавший на Мэг крикун еще по инерции бежал к тому месту, где только что стояла эльфийка, но глаза твари уже потускнели, а почти перерезанная тощая шея фонтанировала потоками черной крови. В это время клинки Мэг уже порхали без устали, вспарывая броню, пробивая твердую кожу и круша кости следующей кошмарной твари.
Иногда, оглашая визгом своды пещеры, мимо Мэг пролетало очередное порождение тьмы, и так Мэг определяла, что где-то по другую сторону от драконьего убежища Оурф не менее отчаянно бьется с врагами. Улучив момент, Мэг посмотрела наверх, где находился дракон. Кажется, крикуны перестали сыпаться через проделанное в потолке отверстие, а большинство из тех, что проникли через него, Лодрин уже сбросила вниз. Тех же, что еще цеплялись за ее тело, она пыталась отбросить ударами лап или взмахом хвоста. Кажется все не так плохо, подумалось Мэг, и она с удвоенной яростью набросилась на порождений тьмы, оказавшихся у подножия драконьего убежища. Не дожидаясь, пока они очухаются от падения, она с хрустом вонзала в их черепа клинки, оставляя недвижно распластанные тела на залитом черной кровью полу. Готовых сражаться крикунов оставалось все меньше, и Мэг уже начинало казаться, что очередное сражение, как и многие до него, вновь выиграно, но когда эльфийка, упершись в шею очередной повергнутой твари, пыталась вырвать застрявший клинок, со стороны стен пещеры послышался протяжный рев. Мэг разогнулась и от увиденного на какое-то время безвольно опустила руки.
Из вновь образовавшихся в стене отверстий внутрь пещеры бесконечным потоком изливались порождения тьмы. На ее глазах небольшое отверстие, в которое протискивались низкорослые генлоки, треснуло по краям и осыпалось градом камней, открывая путь огромному огру, который угрожающе наклонил свою рогатую голову, готовясь с разбега ринуться в атаку. Цепляясь за толстую шкуру рослого чудовища, ему на плечи взбирались крикуны, а позади в глубине пробитого прохода маячили вооруженные луками рослые гарлоки. Мэг стала отступать к драконьему убежищу, пока не уперлась в него спиной, а волна порождений тьмы тем временем стремительно приближалась, готовая нахлынуть смертельным прибоем. Мэг сорвала прикрывающую лицо повязку, готовая принять последний бой. В этот момент, оскалив обнаженные зубы, она сама выглядела страшнее иного порождения тьмы.