Страница 6 из 10
У пятиэтажного дома строительства тридцатых годов Марина остановилась: «Вот мы и пришли! Может зайдете?»
– Нет, пока мы на «Вы», так поздно заходить неудобно.
– Понятно. А на брудершафт сейчас пить, наверное, тоже поздновато?
– На брудершафт никогда не поздно. Было бы чего! – браво пошутил Сергей.
– «Чего» найдется.
Сергей посерьезнел: «Мариночка, большое спасибо за приглашение. Вы мне очень нравитесь. Боюсь только вас и ваших домашних в такое позднее время обеспокоить.»
– Первый раз вижу полковника – красну девицу. А из домашних у меня только кошка. Но она по ночам в гости ходит. Так что вы ее не обеспокоите.
Опыт общения с женщинами у Сергея был небогатый. Первый поцелуй на выпускном вечере. На преддипломной практике дежурство на подстанции с бывалой девицей помогло стать мужчиной, да еще развеселая сестричка во время пребывания в госпитале для выздоравливающих. Но здесь назревало что-то серьезное. Когда тебе за тридцать по паспорту и бог знает сколько по жизни (не зря же на войне год за три считали), то поневоле становишься осторожным. Но… взялся за гуж, не говори, что не дюж.
Скромная двухкомнатная квартира Марины (муж получил как премию за успешное завершение строительства жилого комплекса) показалась Сергею, у которого со студенческих лет не было своего жилья, просто роскошной.
– Сережа не стойте как на поминках, раздевайтесь, располагайтесь, посмотрите мою библиотеку, а я сейчас.
Марина появилась минут через десять, уже в халатике, от нее пахло какими-то довоенными духами, и она показалась Сергею такой соблазнительной, что он не удержался и попытался ее поцеловать.
– Сережа! Не торопите события! Лучше помогите мне с кухни кое-что принести, – ловко увернулась от его объятий Марина.
Кое-что оказалось сделанным на скорую руку винегретом, ломтиками розоватого сала, черным хлебом, ну и конечно бутылкой полученной по талонам водки.
– За что выпьем?
– За вас, Марина.
– Ах да, мы еще на «Вы»! Ну это мы с вами поправим. Подождите, Сережа! Куда вы торопитесь? У нас вся ночь впереди!
От такого обещания у Сергея захолонуло сердце и кровью налились щеки.
– Сережа, вы прелесть! Оказывается вы еще умеете краснеть! Ну хорошо, не буду вас мучить. Давайте на брудершафт.
Выпили. Уже не сдерживая себя, Марина обвила шею Сергея, а он, повинуясь древним инстинктам, подхватил ее на руки и понес в спальню. Ставшими какими-то чужими от волнения руками Сергей кое-как разделся. Когда, протянув к Марине руки, он наклонился над кроватью, она прошептала испуганным голосом: «Только не будь мясником, пожалуйста!»
– Мариночка, милая! – потом он говорил что-то еще, чего сам уже не слышал и не понимал, искал ее губы, а руки ласкали упругую молодую грудь с упрямо торчащими розовыми сосками, потом пошли ниже к тонкой талии, упругому животу…
– Сереженька тебе помочь? – опыта у Марины было явно больше, сколько-то лет была замужем, а потом две неудачные встречи, после которых даже в зеркало смотреть на себя было противно. С Сергеем все было иначе.
Заснули утомленные, счастливые только часам к четырем.
– Маринка, на работу опоздали! – заорал Сергей, выпрастывая руку из под уютно расположившейся на ней головы Марины. Часы показывали четверть одиннадцатого.
– А сегодня воскресенье!
– Вот здорово, а я совсем забыл! Поехали в Сокольники. По аллеям погуляем. А там еще ресторан приличный есть. Там и пообедаем.
Попытка Сергея помыться под душем вместе с Мариной была сходу отбита: «Мы с тобой тогда никуда не попадем. И вообще такие развлечения нужно оставлять на вечер.»
День прошел замечательно. Гуляли по еще оголенным Лучевым Просекам под рвущуюся из репродукторов «Мне декабрь кажется маем…» Пообедали в коммерческом ресторане. В Луче посмотрели какой-то трофейный фильм. Опять гуляли, незаметно дошли до Преображенской площади. Там в коммерческом магазине Сергей накупил продуктов, несмотря на то, что Марина ругала его за такое «гусарство»
– А что мне деньги солить, что ли?
Потоом Сергей купил у уличной торговки букет белых цветов за сумасшедшую цену. Торговка уверяла, что цветы привезли из Ташкента. Может так оно и было – откуда в Москве в марте свои цветы.
– Сереженька, ты себя ведешь прямо как жених.
– А может я жених и есть!
– Это нужно понимать как предложение руки и сердца? – попыталась пошутить Марина.
– А если так?
Марина сразу посерьезнела, освободила руку из под локтя Сергея, повернулась к нему: «Сережа, я тебе очень благодарна за предложение. Только мы с тобой знаем друг друга всего ничего. Давай не будем спешить. Поживем пока так, а там посмотрим.»
Через несколько дней Сергея перевели в отдел тепловых электростанций. Дальше потекли будни. Сергей приезжал к Марине вечером по субботам. По воскресеньям бродили по Москве и ее окрестностям, добирались даже до Лосиного Острова. Однако, на все попытки Сергея узаконить их отношения, Марина отвечала уклончиво, просила не торопить событий. Сергей не понимал нерешительности Марины и даже начал сердиться. Сергей не знал, что в Союзе стали все более косо поглядывать на Маринино беспокойное племя, и она боялась, что женитьба на ней испортит карьеру любимому человеку.
По работе все шло более чем нормально. Через полтора года Сергей прошел аттестацию и стал старшим инженером. Скоро к нему начали обращаться за помощью даже давно работавшие опытные сотрудники. У приезжавших с периферии энергетиков он приобрел репутацию человека внимательного, всегда готового дать добрый совет, а то и помочь чем-то, что было в его силах. Несколько раз он выручал даже главных специалистов, этих мэтров энергетики. Особо его ценили за скромность. Он никогда не упоминал о своей помощи, искренне считая, что если ты можешь, значит ты должен. Марина его поругивала за неумеренную, как она называла, «щедрость души», и полушутя добавляла: «Ни одно доброе дело не остается у нас безнаказаным.» Сергей посмеивался, не подозревая, что шутка может оказаться пророческой.
Тем временем Сергей получил комнату, устроил маленькое новоселье для сотрудников, которые учитывая холостяцкую жизнь новосела, пришли со своей посудой и оставили эту посуду ему в презент. Марина помогала обставить жилье. Оказалось, что у нее есть знакомые в мебельных магазинах. Теперь она иногда оставалась ночевать у Сергея, шутливо поясняя: «Это я в порядке профилактики, чтобы посторонние бабы на тебя не зарилась.»
Но ничто не бывает вечным.
У зам. министра
– А у меня к вам серьезный и, я бы сказал, конфиденциальный разговор, Сергей Николаевич.
Сергей выжидающе молчал.
– Вот, по долгу службы, так сказать, просматривал я на днях ваше дело и, знаете, несколько удивился: диплом с отличием в энергетическом институте, блестящая карьера в инженерных войсках от лейтенанта до полковника, вся грудь в орденах – а в главке штаны протираете. Можно сказать, большой корабль по луже плавает.
Серебров смотрел на вальяжного, вечно улыбающегося зам. министра по кадрам. Старому крокодилу мое место понадобилось, видать. Ишь как распелся! Но причем здесь конфиденциальность?
А Иван Прокофьевич продолжал: «А у нас для вас как раз подходящая вакансия открылась.»
Тут уж Серебров не выдержал: «Чем же я это не ко двору пришелся?»
Улыбка пропала, и на Сереброва смотрел совсем другой человек, суровый и может быть чуть-чуть грустный: «Вот-вот, очень хорошо выразиться изволили. Именно, что не ко двору! Посудите сами, Сергей Николаевич. Пришли вы в Министерство четыре года назад. Так? Через два года – старший инженер. Другой всю жизнь к этому стремится, а вы через два года. Теперь вы кандидат на должность главного специалиста. И вот ваши сослуживцы сидят и дрожат – кого из них выставят, на пенсию отправят, а вам его место отдадут. Так-то!»
– Но позвольте, Иван Прокофьевич!
– А чего тут позволять? Вы же универсал, блестящий специалист. Скольким из так называемых главспецов вы помогли решать задачи, которые им оказались не по зубам, а? Вы всё это делали из лучших побуждений, понимаю. А они вот тоже понимают, что вы сильнее любого из них, а значит, любого из них заменить можете. Вам-то что! А они узкие специалисты. Это вы, если вас, к примеру, уволить, так всегда себе другую работу найдете, еще лучше прежней. А для них всякое перемещение – конец. Так что вы, дорогой мой, загоняете их в угол. И вот об этом я и хочу поговорить с вами доверительно. Поступает ко мне информация, что на вас телегу готовят. А у нас тут сами знаете как. Сразу по всему министерству проверки пойдут: что, да как, да почему. А враги – они у нас у всех есть!