Страница 16 из 22
— Неохота мне больше ходить в школу с часами.
— Почему? — удивилась мама.
— Да потому, что всё время надо отвечать ребятам, сколько минут осталось до конца урока. Что я им — нанялся, что ли?
— Правильно, — согласился со мной папа, — не носи их. Видать, ребята, которые присылали записки, сами мало интересуются учёбой и тебе мешают.
С тех пор я часы в школу не ношу. Хотя без них приходится тяжело — сидишь, как в глуши, и не знаешь, сколько минут осталось до конца урока.
Моему другу купили часы
Как-то в воскресенье рано утром, часов в одиннадцать, ко мне неожиданно пришёл Борька. Весёлый, причёсанный.
— Что это ты в такую рань? — удивился я. — У тебя бессонница?
Борька расплылся в улыбке:
— Не угадал. У меня сегодня день рождения.
— Зачем же ты припёрся? — удивился я. — В день варенья я первый должен зайти и поздравить.
— На фиг мне сдались твои поздравления, — махнул рукой Борька. — Родители уже поздравили. Они мне часы подарили.
— Поздравляю. Настоящие?
— Конечно. Даже секундная стрелка есть. С сегодняшнего дня не буду тратить время впустую. Теперь всё могу рассчитать с точностью до секунды.
— Дай посмотреть.
Он показал часы, добавив:
— Только они пока не ходят. Сперва нужно узнать по радио точное время, потом завести.
Я включил транзистор, и мы стали его слушать. Одновременно я слушал Борьку, который без умолку тараторил о том, как важно быть организованным человеком и не терять даром ни секунды.
Вдруг дикторша сказала: «Передаём сигналы точного времени. Начало шестого сигнала соответствует двенадцати часам московского времени».
Борька поставил стрелки ровно на двенадцать и шепнул:
— Как только начнётся шестой сигнал, я сразу буду заводить часы.
И тут пошли сигналы — первый, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой.
— Заводи! — кричу.
А Борька отвечает:
— Я рукой пошевелить не успел, как полсигнала уже прошло.
— Ну и что с того, что прошло полсигнала?
— А то, что, если их завести чуть позже, время уже неточное. Часы будут отставать.
— Так ведь совсем мало отставать. Может, всего на полсекунды.
— Ты, Юрка, совсем чудной стал. По-твоему, выходит, полсекунды — не время. Да если хочешь знать, из таких пол секунд целые годы складываются. Организованный человек должен уметь экономить каждые полсекунды. Для этого и часы изобрели. Жаль, я не успел их вовремя завести.
— Не расстраивайся, — успокоил я его. — Через час опять будут передавать точное время, тогда и заведёшь.
— Верно говоришь, — обрадовался Борька. — Час — это не время. Давай подождём.
Я предложил:
— Пойдём пока погуляем.
— Не могу, — сказал Борька, — я занят. Сегодня на день рождения ребята придут. Ты ведь тоже придёшь.
— Ну и что с того?
— Я должен помочь маме убрать квартиру.
— Тогда иди убирай.
— Тоже не могу. У нас приёмник сломался. Как я без него время проверю?
— Неохота в такую классную погоду дома сидеть.
— Так ты иди гуляй сколько влезет. А я подожду сигналов точного времени.
Я ушёл, а Борька остался. Всё-таки он молодец. Все дела отложил, чтобы поставить точное время и не терять ни секунды даром. Вот что значит организованный человек.
Особый дар
Однажды папа, вернувшись из рейса, привёз мне в подарок кубик Рубика. Это был самый первый кубик в нашем классе. Все его пытались собрать. Позже точно такой появился у Зойки Бобровской, у Нины Качериной, у Гришки. Короче говоря, у многих. Однако никому из нас не удавалось собрать кубик до конца. Так, чтобы каждая грань была полностью одного цвета. Всегда несколько квадратиков влезут на чужую сторону. И хоть ты тресни — никак не удаётся загнать их на нужное место. Помню, мне оставалось поставить три квадратика. Я бился над ними как проклятый несколько дней. И ничего не получилось. Лишь готовые стороны испортил.
У Кольки Супникова своего кубика не было. Но он говорил всем и каждому, что может составить любой кубик до конца. Я попросил его, чтобы он собрал мой.
— На это уходит уйма времени, — ответил Колька. — Тут же думать надо. Это тебе не коньки наточить. Дай мне кубик домой. Назавтра я его соберу.
И кто бы его ни просил, он всем говорил, что может сделать это только дома. Когда не стоят у него над душой.
В конце концов я решил рискнуть — дал ему свой кубик. На следующий день Колька принёс его в школу собранным. Каждая сторона была одного цвета.
Потом многие ребята давали ему свои кубики. И назавтра Колька обязательно собирал их. Прямо колдун.
Его спрашивали:
— Трудно собрать?
— Пришлось попотеть, — скромно отвечал Колька.
Ребята просили его научить их собирать тоже. Но Колька наотрез отказывался. Он говорил, что научить этому невозможно. Для этого нужно иметь особый дар, который называется талантом. Бывает талант к рисованию, к пению, даже к математике. Для собирания кубика Рубика тоже требуется талант. Иначе, сколько ни ломай голову — всё равно ничего не получится.
Я часто размышлял над тем, как бы собрать этот злополучный кубик. И однажды, вернувшись после школы домой, придумал и в два счёта сделал так, чтобы у моего кубика каждая сторона была одного цвета. Тут я догадался, что у меня особый дар.
Я так обрадовался своему таланту, что тут же побежал рассказать о нём Кольке. Пусть не очень-то задирает нос.
Дверь мне открыл сам Колька. Он был дома один. Мы прошли в комнату, и там я сказал:
— Знаешь, Колька, что у меня есть?
— Откуда мне знать? — ответил он.
— Никогда не угадаешь.
— Клюшку, что ли, новую купил?
— Нет.
— А что? Показывай сразу. Не томи.
— У меня есть талант.
— Какой ещё талант? Откуда?
— Такой же, как и у тебя. Талант к собиранию кубика Рубика.
Как я и предполагал, Колька мне не поверил. Пришлось показать ему свой кубик. Внимательно рассмотрев его со всех сторон, он поднял меня на смех.
— Ну-у, это чепуха на постном масле. Один раз каждый может случайно собрать. Я-то любой кубик собираю.
— Я тоже любой соберу.
— Откуда ты знаешь, что любой? Ты ведь ещё не пробовал.
— Знаю, и — всё.
— Ничего ты заранее знать не можешь, — начал горячиться Колька. — Подумаешь! Собрал один раз и сразу раскудахтался — талант. Сперва нужно убедиться, много собрать. Как я. Потом уже можно хвастаться.
— Я их сколько угодно соберу. Хоть миллион. У меня талант.
— Докажи.
Мы с ним препирались до тех пор, пока не почувствовали, что в комнате запахло чем-то горелым. Колька тревожно встрепенулся и пулей ринулся на кухню. Я побежал за ним следом.
Смотрю — Колька хватает с плиты кастрюлю и ставит её под кран. Потом пустил воду на полную катушку. Кастрюля сразу зашипела, и из неё повалил густой пар. А запахло в кухне — хуже некуда.
«До чего же невкусный у Кольки суп, — подумал я. — Интересно, из чего варят такую отраву?»
Кастрюля до краёв наполнилась водой. А в воде вместо картошки и морковки болтались разноцветные квадратики — красные, синие, жёлтые, оранжевые, зелёные, белые. А когда Колька вылил из кастрюли воду, я увидел, что в ней остался кубик. Такой же, как у меня, только все стороны одинакового цвета — чёрного.
Колька попытался отодрать кубик от дна. А тот не отдирается — расплавился на огне и прилип. Кое-как Колька с треском оторвал его. Правда, не весь. Острые кусочки кубика так и остались на дне.
Я уже всё понял и сказал:
— Здорово ты кастрюлю испортил. Боюсь, навсегда.
— Кастрюлю не жалко, — с досадой махнул рукой Колька. — Она наша. У нас и другие есть. А вот кубик — чужой. Его мне Витька Фуфайкин из восьмого «Б» дал. Я обещал ему к завтрашнему утру собрать. Он же первейший силач в школе. Теперь мне по шее накостыляет.