Страница 3 из 114
— Мистика! — воскликнул участковый.
— Больное воображение, — уточнил капитан.
— Кто еще бывает в доме?
— Врач и дочь двадцати двух лет. Учится в престижном колледже в Питере, там отец снимает ей квартиру. Приезжает раз в неделю навестить мать.
Следователь захлопнул шкатулку.
— Ограблением здесь не пахнет. Идем вниз, будем пытать родню.
— Экономка проверила вещи при понятых. Все на месте.
— Не все. Жизнь у человека отняли. А это дороже золота.
Трифонов спускался вниз в отвратительном настроении. Он успел отгулять в отпуске три дня, и вот его сорвали. Отдых нарушил телефонный звонок областного прокурора. В это время он играл в шахматы со своим старым другом Сычевым. Алеша Сычев ушел в отставку и навещал сына в Мурманске, а на обратном пути заехал к нему. Они мечтали о рыбалке, охоте и грибах. Столько лет не виделись, а тут бац — и все полетело к черту. Областной прокурор был вежлив, как никогда, соловьем заливался:
— Алексан Ваныч, ты меня прости, что нарушил твой покой, но ты живешь рядом с Усть-Лугой. Сделай милость, скатай на побережье. Есть подозрение, что жена одного очень уважаемого человека утонула у берега Лужской губы. Я не думаю, что там пахнет криминалом, но взгляд профессионала для нас очень важен. Оперативники уже выехали на место. Опыта у ребят мало, без твоего авторитетного заключения не обойтись. Извини ради Бога, но ты ближе всего к месту происшествия. Как?
— А если криминал?
— Мы найдем тебе подмену в Питере.
Трифонов не верил в подмены, но отказать не мог. С кислой физиономией он подошел к шахматному столику и положил фигуру короля на бок.
— Все равно я опять проиграл.
— Не дают покоя, Саня?
— Извини, Алеша. Поскучай немного, я быстро обернусь.
— Знаю. Я тридцать пять лет со стула дергался.
Трифонов выехал через десять минут, и, когда добрался до места, работа шла полным ходом.
Дознание велось в небольшой комнате напротив кухни. Наташа вела протокол, а капитан Куприянов делал пометки в блокноте. Первым пригласили хозяина дома.
Трифонов чувствовал себя идиотом. У него даже вопросов не возникало. Перед глазами стояла картина хаоса, некий пейзаж, где все предметы размазаны и где отсутствовал первый план с главной деталью, от которой можно плясать.
Максим Ветров выглядел типичным крепким бизнесменом нашего времени. По его авторитетной суровой внешности было видно, что шуток и нажима он не допускал и отдыху в своей жизни уделял мало времени. Высокий, стройный брюнет с элегантной проседью и синими холодными глазами. На первый взгляд, он еще не перешагнул полувековой рубеж, но его лицо сохранило четкость очертаний. Начиная с затылка, который полысел, и до кончиков ботинок он представлял собой тип преуспевающего человека. В нем чувствовалась порода.
Он стремительно вошел в комнату, хлопнул за собой дверью и стал рассматривать присутствующих как предметы, которым следует определить стоимость. Да. Это настоящий хозяин.
Трифонов не завидовал его подчиненным. У них наверняка подгибаются колени при виде своего босса.
— Присаживайтесь, — как можно вежливее предложил следователь. — Вы меня извините, но временно я буду изображать хозяина в вашем доме. Не из-за собственных амбиций, а для пользы дела.
Ветров несколько секунд помолчал. Его резкий порыв немного стих, но садиться он все же не стал.
— Кто вы по званию? — коротко спросил он.
— Полковник юстиции, старший следователь по особо важным делам областной прокуратуры. Меня зовут Александр Иванович Трифонов.
Высокомерие хозяина приняло характер относительного равновесия. Ветров взял стул и, усевшись, закинул ногу на ногу. Он все еще с недоверием смотрел на следователя, выискивая в нем черты литературного героя. Трифонов выглядел стандартным обывателем. Видавший лучшие времена твидовый пиджак, старомодный галстук, лысоватый, сероглазый, полноватый, да еще немного заикался, когда испытывал волнение или напарывался на неожиданные открытия. С эдаким барином ему трудно тягаться. Громкая должность выручала.
— Расскажите, пожалуйста, Максим Данилович, когда вы узнали о происшествии и в котором часу вернулись домой?
— Пожалуйста. Странный вопрос. Однако вам виднее. Я могу говорить только за себя. Милицию вызвала экономка, я об этом ничего не знал. Приехал домой в половине восьмого, а здесь уже целый автопарк машин у ворот. В известность о случившемся меня поставил участковый.
Трифонов не заметил в лице Ветрова ни малейшей тени волнения. Такое бывает, когда человек еще не осознал трагедии в полной мере. Или он боялся показать свою слабость? Необычная обстановка, полный дом посторонних, расспросы.
— Расскажите, пожалуйста, как прошел ваш сегодняшний день.
— Обычно. Ничем не отличался от других. В девять часов я уехал на работу. К жене я не заходил. Она еще спит в это время. В обеденный перерыв я встречался с режиссером в "Астории". Мы обсуждали смету фильма, который наш банк продюсирует. Затем вернулся на работу. В шестом часу я закончил совещание, сел в машину и поехал домой. По дороге заскочил в бар в Сосновом Бору, выпил пару рюмок коньяку и отправился дальше. Вот и все.
— Как называется бар?
— "Феникс". Солидный клуб. Его хозяин мой старый приятель.
— Сколько времени занимает дорога от банка до дома?
— Раз на раз не приходится. Около двух часов или меньше. В баре я не особо задерживался... Мне кажется, вы теряете драгоценное время, господин Трифонов. Зло надо искать в другом месте.
— В моей профессии нет ни зла, ни добра. Есть вина и невиновность.
У Ветрова сверкнули искорки в глазах, но он сдержался. Не изучив оппонента, он не лез на рожон. Трифонов оставался для хозяина темной лошадкой, и он не торопился делать точные оценки.
— Вы пользуетесь старым шоссе вдоль набережной?
— Да. Мимо Вистино.
— Каковы были ваши отношения с женой?
— На мой взгляд, нормальные. Я ее любил, и мы прожили долгую жизнь. Она меня ненавидела. Следствие болезни. Настя страдала психическим заболеванием. Мания преследования. Приступы ревности, заговоры и прочие причуды. Но это вопрос к медикам, а не ко мне.
— Вы вместе прожили много лет и, вероятно, догадываетесь о причинах заболевания. Или это наследственное?
— Десять лет назад на нее набросился маньяк и попытался ее убить. Мы гуляли в парке, и я отлучился за мороженым, а она ждала меня на аллее возле беседки. К счастью, я вовремя вернулся. Преступник скрылся. Этот случай не прошел бесследно. Она замкнулась в себе, и, очевидно, что-то произошло в ее сознании. Вам лучше поговорить с нашим семейным врачом. Он руководит стационаром для нервнобольных в Сосновом Бору. Старый друг семьи, и Настя ему доверяла.
— Вы можете предположить, что Анастасия Ивановна покончила жизнь самоубийством?
Трифонову показалось, что Ветров вздрогнул. Пауза длилась несколько минут. Поправив галстук, он медленно провел указательным пальцем по надбровной дуге и тихо сказал:
— Я не делаю никаких предположений. Иногда она говорила мне, что устала жить. Но так многие говорят.
— В ее комнате стоит инвалидная коляска.
— Мнительность. Ей казалось, что могут отказать ноги. К тому же она панически боялась высоты. Вряд ли она подошла бы к лестнице. А ходила Настя не хуже нас с вами. Тут трудно делать выводы. Она была непредсказуемой и скрытной. Многие вещи, творящиеся в доме, от меня скрывали. Слишком занят, требователен и строг. Максималист.
— Я прошелся по дому и заглянул в ваш кабинет. Извините, но не ради любопытства. Ваш оружейный арсенал безукоризненно подобран. По максимальным меркам. Оружие зарегистрировано?
— Разумеется. Мои друзья знают мою требовательность и старались угождать. Охота — моя слабость.
— Где вы охотились?
— На Валдае, в Калининградской области. Люблю озера, уток. Крупная дичь не мой конек. Иногда пользуюсь нашим заливом.