Песо пиратских сердец

Пиратка выдохнула, смотря на то, как беспокойно чайки кружили над морем, уже не стараясь словить как можно больше рыбы, а просто предупреждая друг друга о приближении скорой стихии. Сакура огляделась по сторонам, вытерев лицо чистым мягким полотенцем, положив его туда же, где оно и лежало.

Каюта капитана была весьма интересной, так что невольно пиратка засмотрелась на окружение. Где-то стояла золотая посуда, которой, судя по всему, капитан не пользовался. Она была здесь словно украшением или напоминанием о дальнем плавании, из которого он её раздобыл. Валялось несколько бутылок с ромом - пустые, - тикали старые часы, что создавало уютную атмосферу вперемешку со звуками бушующего моря снаружи. Сакура засмотрелась на стол, где лежал компас капитана, и пересилила себя, когда хотела взять его и рассмотреть получше. Говаривали, что этот компас мог указать нужное направление в руках опытного моряка… но в это девушка никогда не верила и всё же не удержалась, чтобы взять компас в руки и открыть его. Стрелка маячила туда-сюда и ни в коем случае не собиралась останавливаться, даже если девушка, рассердившись, задержала её кончиками пальцев и снова отпустила. Она не показывала точного направления, лишь вертелась то по кругу, то по половине компаса, создавая впечатление о том, что устройство, скорее всего, сломано. И девушка отложила его обратно на стол, пожав плечами и, наконец, надев на стройные ноги сапоги, заправив в них свои штаны, которые порядком надоели.

Она расправила плечи и, вздохнув, направилась на выход, сразу же поёжившись – было прохладно, и по коже прошлась стайка мурашек, особенно в оголённых местах: на плечах, запястьях, руках и шее.

Пираты столпились на палубе, и Сакура не могла понять: завтрак закончился или они просто так терпеливо ждали её? Однако капитана нигде не было видно, и девушка сглотнула, оглядевшись по сторонам. Примерно десять или одиннадцать матросов смотрели на неё волком, видимо, до сих пор не понимая, что такая, как она, забыла на «Чёрном звере». Сакура не считала этот корабль великим, пусть и много слышала о нём историй, легенд и выдумок. Поговаривали и о том, что капитан убивал любого, кто сунется на корабль без разрешения. Она слышала о том, что он никогда не потерпит предательства на корабле, ведь сам однажды был жертвой бунта.

Но сейчас пиратка не хотела об этом думать, поэтому, чуть улыбнувшись, обвела взглядом пиратов. Все они были низкого и высокого роста, но при этом значительно выше Сакуры, кто-то обросший, а кто-то гладковыбритый, как и капитан. Кто-то был в грязной одежде, а кто-то в чистой, кто-то в сапогах, а кто-то на босу ногу ходил по палубе, не боясь никаких заноз от старых досок. У кого-то были длинные волосы, а у кого-то, пожалуй, слишком короткие. Однако Сакура продолжала разглядывать их. Все они были схожи лишь тем, что неприязненно глядели на пиратку, от чего по коже, по спине, прошёлся неприятный холодок.

- А… а завтрак уже закончился? Я его пропустила? – осведомилась она, направившись в камбуз, разглядывая пиратов, мимо которых проходила.

Как жаль, что Учихи сейчас не было рядом… он бы внушил ей некую уверенность, которую девушка никак не могла ощутить, когда находилось под пристальным взглядом этих звериных пиратских глаз.

- Нет, - вызвался ответить ей боцман, оскалившись в улыбке и обнажив неровные жёлтые зубы.

Сакура сглотнула, попятившись назад, так что невольно сама попала в руки одного из пиратов, который был выше неё. Он был тощим, коренастым и страшным на лицо. Таких Сакура никогда не видела – одноглазый, с грязными руками и землёй под ногтями, чумазой одеждой, а пахло от него… просто отвратно. Тлетворный запах изо рта коснулся кончика носа девушки, так что она попыталась отпрянуть, но эти грязные сильные руки, обладающие непомерной ловкостью, не дали ей этого сделать, прислонив к тощей костлявой груди хозяина.

- Но вы же не торопитесь на завтрак? – хрипло спросил он, стиснув предплечья девушки кончиками узловатых пальцев, так что та зажмурилась.

Её едва не тошнило от неприятного запаха, который окружал её, и она пыталась ещё и задержать дыхание, однако эта вонь дразнила рецепторы в носу. Единственное, чего ей хотелось - это вырваться. Или чтобы кто-то пришёл ей на помощь… «Капитан!» - хотела крикнуть девушка, понимая, какой беспредел творился на корабле, и если она отсюда не сможет вырваться, не вырвется уже никогда. Сейчас она была абсолютно беззащитна перед мужчинами, которые буквально раздевали её глазами, но в горле встал ком от того неприятного зловония, что кружило вокруг неё подобно чайке над особенно аппетитной рыбой.

Пиратка фыркнула, мотнув головой, так что с головы шляпа резким движением быстро метнулась в сторону, а волосы растрепались и стали свисать с плеч девушки к груди, доходя до линии талии. Даже под шляпой они оказались такими густыми, мягкими и ароматными, что один из пиратов стал касаться их грязными пальцами. Нитка с бусинами, путаясь где-то в волосах девушки, приятно зазвенела, а сама пиратка едва не плакала.

На её счастье, её кто-то позвал, да ещё и так стремительно гаркнув её имя хриплым низким голосом, что девушка сделала усилие вырваться. Мгновенно пираты, которые окружили её, отступили, а одноглазый наконец отпустил девушку, перестав её удерживать, и пиратка свалилась прямо ему в ноги, упав на бок и пытаясь взять свою шляпу. Она не хотела кричать, сейчас это было бесполезно. И возмущаться, что это за поведение на корабле, она тоже не стала – главное, что капитан пришёл слишком вовремя, иначе бы не увидел её за завтраком.

Саске стремительным шагом подошёл к ней, и от этого он выглядел более мужественным, чем всегда. Он нахмурил тонкие брови, протянув руку девушке, и пиратка живо ухватилась за неё, как за якорь спасения. Очевидно, капитан «Чёрного зверя» был рассержен, и, едва девушка поднялась на ноги с его помощью, покраснев и стараясь спрятаться за его широкую спину, он скрестил руки на груди, глядя на всех своих подчинённых. Казалось, что он прямо сейчас готов был пустить всех по доске, но продолжал хмуриться, приготовив, скорее всего, для них другую долю. Он и сам не мог понять, зачем защищал эту пиратку, которая вызывала двоякие чувства, но сейчас он понимал, что никто не должен касаться женщины, если она этого не хотела. И, как сказано в пиратском кодексе…

- Если кто пытается завладеть женщиной без её согласия, - стал цитировать капитан, отчётливо зная кодекс как свои пять пальцев, но при этом продолжая хмуриться и не делая никаких поблажек пиратам, опустившим головы и понимающим своё наказание, - тот будет приговорён к смерти.

Сакура вытаращила глаза – о таком законе в пиратском кодексе она точно не знала, но, глядя на виноватых пиратов, проявила к ним милосердие, вдруг выйдя из-за спины Учихи и тут же быстро, едва разбирая слова друг между другом паузой, сказав:

- Подожди, не нужно. Они будут осмотрительнее в следующий раз и, я точно уверена, не станут касаться меня без моего согласия.

Саске промолчал, не стал ничего ей говорить.

Почему она заступилась за этих палубных недоумков? Он не имел понятия, только вздёрнул бровь, продолжая всматриваться в её изумрудные глаза. Сакура мотнула головой, не опуская взгляда, и быстро нацепила шляпу на голову, забрав под неё волосы. Это не делало её похожей на мужчину: женские, красивые и тонкие черты лица так или иначе выдавали её, и Учиха еле-еле сдержал улыбку, поняв, каким оказался тогда идиотом в кабаке, что не признал в ней особь женского пола. Она так и продолжала смотреть на него в надежде, а Саске кашлянул и повернулся к ней спиной, прикрыв глаза, будто показав, что она должна следовать за ним.

И почему капитан такой молчаливый? Девушка не знала ответа на этот вопрос, но, пожав плечами, послушно последовала за ним.

А в капитане сейчас, словно ураган в море, бушевала такая ревность, которую он и представить себе не мог, когда брал её на корабль. И как, как она могла их помиловать?! Это не укладывалось в голове, а сам Учиха тяжело дышал, часто, сжав длинные пальцы в кулаки, почувствовав боль на внутренней стороне ладони – снова пошла кровь из старой воспалившейся ранки.