Маски зверя

Потратили обычный час ранним утром на утоптанную тропу (дорогу оба не любили: слишком жарко, а значит на ней - пыльно) от города небесных птиц до старого района города приживал. Шли ярко-зелёным лесом, а потом овражистой равниной, невольно улыбаясь солнечному дню. И вот уже близнецы легко и быстро спустились по мощёному переулку между каменными домами к нужному, двухэтажному. Открыв дверь, будто вошли в густые ароматы ванили, печёного теста и горячей начинки к пирогам.

- Здравствуйте, птицы! - поприветствовал их искренне обрадованный пекарь, с давних пор знакомый им.

Они улыбнулись ему, хотя знали, что он радуется не только тому, чем они наберут у него выпечки, но и тому, что после их прихода исполнятся некоторые нехитрые его желания. Но корзины тяжелели пахучим, ещё тёплым хлебом, маслянистыми румяными булочками с сахарной обсыпкой, и небесные птицы с удовольствием вдыхали вкуснейший аромат печёного, думая о радости детей и потому забывая о всегдашней прагматичности знакомого приживалы...

Внезапно пекарь, пересчитывавший монеты, отданные ему Леллем, поднял глаза и сразу помрачнел, а глаза зажглись ненавистью.

Небесные птицы укладывали выпечку по корзинам, чтобы не примять, в стороне от прилавка, поэтому сразу поняли, что гневный вскрик хозяина относится не к ним.

- А ну, пошёл отсюда, бродяга! В приличном месте тебе делать нечего, проклятый попрошайка!

Занятая хлебом в своих руках, Лиенна не сразу обернулась. Мельком заметила тёмную высокую фигуру, согбенно притулившуюся у двери, а потом хозяин пекарни выскочил из-за прилавка с деревянной лопатой, которой двигал выпекаемый хлеб в печи, и фигура, неловко развернувшись, вышла за дверь.

- Дир?! - изумлённо воскликнула Лиенна.

- Дир? - поразился и Лелль, тоже оборачиваясь к двери. - Где?

- Его только что выгнал хозяин пекарни!

Оставив корзины на прилавке, небесные птицы выбежали из пекарни. Им навстречу шёл довольный пекарь, неся свою лопату.

- Не беспокойтесь, прогнал этого прОклятого. Ещё он будет ко мне в дом лезть! В мою пекарню! К приличным посетителям!

Они вошли за ним, торжествующим, в лавку, забрали корзины и побрели домой. Настроение быстро упало.

- Надо было расспросить хозяина, почему он назвал Дира попрошайкой, - нарушила тягостное молчание Лиенна. Ей было как-то не по себе, когда она думала о том, что добродушный пекарь мог догнать Дира и ударить его своей лопатой. Хотя твёрдо знала, что пекарь не ударил бы: слишком трепетно он относился к своему хлебопекарному искусству, чтобы бить почти белоснежной лопатой грязного оборванца.

Когда Лиенна поняла, что именно она произнесла мысленно, она забеспокоилась ещё больше.

- Дир - бродяга? Почему? Лелль, что происходит?

Лелль не ответил, наверное размышляя о том же. Но, когда дом пекаря остался позади, он вдруг предложил:

- Ты будешь тревожиться очень долго от неизвестности. Давай найдём этого бродягу и удостоверимся, что это не Дир.

Лиенна нисколько не возражала.

Они оставили корзины с выпечкой на скамейке следующего по улице дома, упросив хозяйку, подметающую двор, приглядеть за ними, и поспешили в ту сторону, откуда возвращался пекарь, прогнав бродягу. В переулке этом высились в основном частные дома, так что здесь всегда было малолюдно. Едва они повернули на узкую улочку между домами, как Лелль остановился. А потом заторопился ещё быстрей. Лиенна молча поспешила за ним. А вскоре и сама заметила высокую фигуру, застывшую у забора, окружавшего дом и усадьбу при нём. Когда они дошли, Дир стоял, держась за кованые изгибы забора и глядя в сад.

- Дир, что ты здесь делаешь? - выпалила Лиенна.

Он покосился на неё и снова уставился в сад. А женщина-небесная птица оторопело разглядывала его, страшно похудевшего - так что костюм, который, она помнила, он носил в другом мире, висел на его плечах, как на вешалке.

- Дир! - настойчиво позвал его Лелль.

На этот раз приживала повернулся к ним, но так насторожённо, будто боясь, что они тут же накричат на него. Он даже заранее согнулся, пытаясь стать невидимым невзрачным, что при его росте было проблематично.

Лиенна нахмурилась. Глаза бывшего мужа, несмотря на его уже привычный облик приживалы, не желтели. Они были странного мутно-серого цвета. Правда, до сих пор она никогда не видела приживал, которым бы миротворцы стёрли память, поэтому решила, что такой цвет глаз и является следствием стирания памяти.

- Я не буду вам мешать, - выдавил из себя Дир. - Я уйду, не кричите.

И в самом деле начал поворачиваться, с неохотой отпуская прутья затейливой решётки забора. Брат с сестрой переглянулись.

- Не уходи, - уже спокойней сказала Лиенна, - мы уйдём сами. - И потянула брата за рукав летней рубахи.

Когда они прошли уже порядочное расстояние и дом, при котором они оставили свои корзины, уже был виден, оба вздрогнули от зова, пропадающего в шорохе ветра.

- Ли...

Обернулись. Но Дир, всё так же уткнув нос в решётку, то ли любовался на сад, то ли размышлял о чём-то своём.

- Он... позвал меня? - неуверенно спросила Лиенна.

- Может, нам показалось? - откликнулся брат. - Миротворцы на всякий случай стёрли ему память и о тебе. Может, он просто что-то сказал...

Она хотела напомнить Леллю, что зов услышали они оба. Но не решилась. Молчал он всю дорогу до дома, и Лиенна была благодарна, что он не говорит о её бывшем муже.

Зато раздумывал. И только дома, когда они оделили детишек выпечкой, а потом отнесли корзины на кухню, брат сказал:

- Мы кое-чего не учли, когда наказывали Дира.

- Всё было справедливо, - беспомощно возразила Лиенна.

- Сегодня вечером ещё раз схожу в город и поговорю со знакомыми.

Возражать Леллю она не стала, зная упрямый характер брата и его настойчивость, когда он хочет что-то сделать или даже просто узнать. И затаилась внутри себя, с тревогой ожидая вестей о Дире. Неожиданная встреча, странный вид бывшего мужа встревожили её гораздо больше, чем она сама предполагала. Занимаясь с детьми, выполняя простые дела по дому и работая с пряжей, она то и дело прислушивалась к входной двери. И, каждый раз, когда она стукала, Лиенна вздрагивала и застывала: а если Дир вернулся?

Лелль пришёл поздним вечером - и не с улицы, как ждала она, а со двора. Пришёл усталый и хмурый. Лиенна бросилась собирать ужин для него, хотя все тарелки уже стояли на столе, но она хотела, чтобы он заметил её заботу и расслабился.

- Не надо, - остановил её брат. - Я привёл Дира и накормил его. Он спит в конюшне. Мне нужно, чтобы ты взглянула на него.

Чтобы дойти до конюшен, надо пройти весь двор при доме, а потом - часть сада. В эти несколько минут Лелль объяснил, в чём получилась ошибка, когда покарали Дира. Миротворцам было некогда, а небесные птицы забыли о том, что остальные приживалы-нелегалы хоть и были наказаны, но они жили в человеческом мире семьёй и теперь семьями же переживали возмездие за то, что преступили закон. Дир среди нелегалов один был без семьи. И сейчас родители его выгнали: кому нужен сын - такой же приживала, как они, только отягощённый страшным наказанием? Вот он и бродил по городу, не зная, куда приткнуться, чтобы жить дальше.

Знакомые приживалы помогли Леллю отыскать Дира, и небесная птица привёл его в дом, где Дир жил свои самые счастливые годы. В сам дом Лелль не решился его вести: дети, Эрик и Арина, не должны были видеть отца в таком состоянии. Да и вообще видеть. Мало ли как они сейчас воспринимают приживалу, который легко бросил умирать оставленную без сил девочку и который не раз бил за непослушание собственного сына, хотя это непослушание выражалось всего лишь в попытках возразить?

Лиенна молча слушала брата, чувствуя, что он не сказал главного - то, что она должна увидеть собственными глазами. Сначала она с ужасом решила, что Дир возвращается к форме небесной птицы. С ужасом, потому что не понимала, как он будет жить, забывший всё, но чистый! Но потом сообразила, что Лелль сразу бы сказал о том. И пришла к выводу, что лучше и впрямь увидеть собственными глазами то, что взволновало брата... Они подошли к конюшне, пустой сейчас, когда лошади были на летнем выпасе.