Улыбка бога Птах

– А что такое жальники?

– Это сопочки такие малые, камнями обложенные. В них дыра сверху. В той дыре сидел дружинник усопший. Ждал своего времени. Кто не дождался, тот к предкам ушел навсегда, – пояснил как на уроке, знаток древних захоронений.

– А чего они здесь лежат? – употребив нейтральное слово «лежат», спросил Редактор старичка.

– Так, мил человек, отседа место успения всех владык северных начинается, – вскинув бородку, ответил Щукарь.

– Что??? – не сдержался незаметно подошедший Продюсер, – Какое такое место успения?

– Так такое, – Щукарь еще больше стал похож на упрямого козла, – Здеся Труворова дружина спит и сам Трувор. Вон под теми сопками, – он показал рукой на череду курганов, между озерами, – А там, – он махнул рукой в сторону севера, – Там Ольгины сопки. А там, – теперь он махнул рукой на восток, – Там сам княже Рюрик упокоился. А еще далее, Вещий Олег усоп. Все тута. Все. Царствие усопших владык. Так сказать врата в Навь.

– Куда? – опешил Продюсер, не ожидавший от деда такого знания славянской мифологии.

– В Навь, – пояснил Щукарь, – В царствие предков и пращуров наших. Ты сынок ноне в Яви прибываешь. Явь – это царствие людей. А Навь – царствие духов предков наших, нижний мир.

– Преисподняя что ли? – уточнил Продюсер.

– Ну, ты и темный совсем, – встрял в разговор подошедший Банкир, – Навь это мир где живут боги, предки и герои.

– Во-во, – поддержал его старичок, – Не то чтобы живут. Спят до времени. Но дважды в год на навий день сходят в наш мир, на людей посмотреть.

– Это когда? – уточнил Продюсер.

– Это на Радуницу на 1 марта и на Святки, – ответил Банкир.

– Во-во. Он знаеть, – затряс бородкой старичок, – Вы его слухайте. Он с русалкой обручен, – неожиданно добавил он, – А те колечками абы как не разбрасываются.

– Во, ты дед, даешь! – восхитился стоящий у валуна Оператор.

Старичок неожиданно засуетился и, быстро накинув козлу на рога неизвестно откуда у него взявшуюся веревку, поспешил откланяться.

– Странный какой-то дед, – задумчиво сказал Редактор, – Хотя указание он нам дал точные. Теперь ясно, где эта Долина мертвых северных царей.

– Если это так, то нам на север вдоль Чудского озера, – поддержал его Продюсер.

– Заодно и в гости к Александру Невскому заскочим. Давненько хотел посмотреть, где он псов- рыцарей потопил, – кивнул Оператор.

– Тогда по коням! – крутя на мизинце колечко, скомандовал Банкир.

Джип, дожидавшийся хозяев в тенечке от старого куста сирени, кажется, зарыл шинами землю в нетерпении, когда увидел их, идущих по тропинке. Пора в дорогу, а они тут время теряют. Уже солнышко встало и припекает. Пора!

Он не стал дожидаться понуканий, а сразу рванул с места.

– Ты поосторожней, Банкир, – вытирая расплескавшееся пиво, сказал Продюсер, – Не гони.

– А я и не гоню. Чуть газку дал, – откликнулся Банкир.

– Хороший конь дорогу чует, – философски заметил Редактор, – Оператор, глянь там, куда бечь?

– Прямо, – кратко ответил штурман.

– Тогда гони! – кивнул Редактор.

– А где это Ледовое побоище? Тыкните пальцем, – двинул к штурману карту Банкир.

– Ты гони вдоль Чудского озера на север, а там я скажу, где сворачивать, – успокоил его Оператор.

Дорога гладко легла под колеса джипа, а тот удовлетворенно урча начал ее подминать всеми четырьмя своими конечностями. Под размеренный и спокойный рев его мотора все прикорнули. Редактор углубился в мысли об этом самом Ледовом побоище, Чудском озере, Александре Невском и вообще о том, что знал на эту тему.

Мысли его отлетали все дальше и дальше, и вдруг он увидел стоящего на холме воина закутавшегося в плащ, который норовил с него сорвать злой и промозглый северный ветер. Воин плотнее запахнул плащ, накинув на непокрытую голову капюшон, отороченный куньим мехом. Теперь Редактор разглядел, что это был не просто воин, а знатный боярин, может даже князь, или кто-то из его ближних людей. «Со спины надо посмотреть, – подумал Редактор, – там, на плаще должен быть герб». Не успел он подумать это, как очутился за спиной воина, стоя на холме и сжимая в руках древко, как он теперь понял, княжеского знамени. На плаще воина золотом был вышит Георгий Победоносец, а на знамени пурпурного цвета, развивающемся над его головой, мчался всадник, высоко подняв над головой разящую саблю. «Ну и что мне это дало? – опять подумал Редактор, – На плаще Георгий, так он практически у каждого второго князя. А на знамени «Погоня», так ведь этот герб называется. Так эта Погоня вообще у каждого второго рыцаря, всадника, богатыря, как хошь их назови. Всадник без герба Погоня, вроде, как и не всадник. У каждого воина такой. Ничего не понятно. Кто ж это такой?» Редактору становилось интересно. Он покрутил головой, старясь найти еще какие-то зацепки. Например, щиты воинов, плащи дружинников, маленькие флажки ближних бояр.

– Эй, Митяй! – хрипло позвал воин, и Редактор понял, что это его.

– Да, мастер, – ответил он, не поняв, почему он так обратился к звавшему.

– Гонец из Заморья не приехал?

– Ждем. Со дня на день будет.

В этот момент вверх на холм взбежал дружинник, преклонил колено.

– Гонец из Святой Земли!

– Зови! – коротко ответил воин.

Дружинник круто повернулся и стремглав умчался вниз. Через короткий промежуток времени поднялся вместе с гонцом. Воин указал рукой на обрубки деревьев.

– Садись. Попил, поел с дороги?

– Не досуг…

– Что за новости привез?

– Ты же знаешь князь, что внук хана Чингиза Хулагу пошел с войском в Святую землю?

По обращению гонца, Редактор понял, что воин носит титул князя. А по упоминанию хана Хулагу и его похода догадался, что речь идет, о так называемом, Желтом крестовом походе 1257 года, когда золотоордынское воинство, отправилось разгромить Багдадский Халифат, а заодно взять Иерусалим и освободить Гроб Господен. Он прислушался к разговору.

– Конечно, знаю, – хрипло ответил князь, – За год до похода ушел к предкам хан Батый, а в самый канун его ухода отравили побратима моего сына Батыя – Сартака. Теперь в Орде хан Берке. Он и отправил конницу в тот поход.

– Ты знаешь князь, что брат Берке – хан Ногай пошел в поход вместе с войском?

– Да, – князь кивнул.

– Так вот, ноне, когда хан Хулагу оставил войско и уехал в Каракорум, поручив вести войну нойону Кит Буку, этот самый Ногай, собрав 20 000 всадников, ночью бросил войско, ускоренным маршем прошел до Царьграда и выгнал оттуда латинского императора.

– Что??? – князь резко встал.

– Выгнал Балдуина и возвел на трон Михаила Палеолога, – вставая вслед за ним, продолжил гонец, – И сейчас хан Ногай с невестой Ефросиньей, дочерью Византийского императора, возвращается в Золотую Орду.

– Все! – спросил князь.

– Все – ответил гонец.

Этот воин – Александр Невский, сделал для себя вывод Редактор, и год, где-то 1261–1262. Но почему я его вдруг мастером назвал?…

В этот момент джип подбросило на ухабе, и он проснулся. «Присниться же такое», – подумал он про себя.

– Где мы? – спросил он Оператора.

– К Чудскому озеру с трассы свернули, к месту Ледового побоища.

– А чего кидает так?

– Проселок.

Проехали километров тридцать, пока не уперлись в рыбацкий поселок. Высунув голову из окошка, Оператор спросил бабулю на завалинке.

– Мать, а где тут Невский воевал?

– Проехали сынки, – приветливо ответила бабуля, – вертайтесь назад до поворота на Кобылино городище, воротите туда. У Кобылы он с ими и встретился.

– Спасибо, мать, – крикнул Оператор.

Банкир резко развернул джип. Через минут пятнадцать они, свернув на указатель, вкатили в Кобылино городище, встретившее их огромным кельтским крестом на гранитном постаменте. Выехав на берег Чудского озера к старинному собору, заглушили мотор, и пошли к огороженному мемориалу. На всем лежала печать создания нового туристического объекта. До нытья в печенке было знакомо все. Эта голова на постаменте, до боли напоминающая Черкасова в шлеме времен Бориса Годунова, и белые мраморные плиты с замурованными в них горстями земли с родины героя, и аккуратно высаженные чахлые сосенки и березки. Заброшенный белокаменный собор, неухоженный и неоднократно разграбленный довершал картину.