Немые колокольчики

Последняя надежда растаяла без следа, и Джиын обессиленно уткнулась лицом в ладони. Ей не выстоять против монстра. Да, Чанёль учил её драться, а пример брата всегда был перед глазами, но самой девушке никогда не приходилось бороться с тварью один на один. Ей не хотелось умирать. От мысли, что уже сегодня её может не стать, в груди что-то неуловимо обрывалось, а разум захлёстывала неконтролируемая паника.

— А мне кажется, я её где-то видел! — сквозь гул в ушах, раздался чей-то голос.

— Ты ведь из трущоб, да? — присоединился к нему другой.

— Подождите! Она ведь светловолосая! Насколько я помню, у нашего охотника сестра была блондинкой.

— Так ты что, сестра Бэкхёна?!

Джиын медленно подняла голову и увидела сгрудившихся вокруг неё мужчин. Неловко кивнув, она вновь опустила взгляд. Заключённые ещё немного потолпились вокруг, сочувственно вздыхая и убеждая быть сильной, а после разошлись по углам камеры заниматься каждый своим делом.

Немного придя в себя и успокоившись, Джиын ещё раз обвела мужчин взглядом. Насчитав пятерых, она пришла к выводу, что ни одного из них не знает, но то, что это именно жители трущоб, сомнению не подлежало.

Занявшись осмотром камеры, девушка поняла, что выбраться отсюда невозможно. Единственное окошко располагалось под самым потолком. Мало того, что оно было закрыто железной сеткой, так ещё и размером настолько крошечным, что в него с трудом разве что можно было протиснуть голову и плечи. Сама камера запиралась на тяжёлый замок и охранялась четырьмя охранниками, периодически сменяющими друг друга.

Джиын не могла вести счёт времени, но, кажется, прошло немало часов, прежде чем заключённым принесли обед. Приоткрыв крохотное окошко, находившееся прямо у пола, хмурый охранник сгрузил в камеру шесть тарелок с мутной, дурно пахнущей похлёбкой и удалился восвояси.

Девушка благодарно приняла принесённое ей одним из мужчин блюдо и съела суп, не поморщившись, чем вызвала удивление всех заключённых.

— Просто кушать хочется, — стиснув ложку в руке, смущённо заметила она.

Дождавшись, пока товарищи по несчастью проглотят свои порции, Джиын решила пристать к ним с расспросами. Те отвечали охотно, хотя их лица и мрачнели по мере рассказа.

Как оказалось, всех их в своё время вызвали в ядро на работу. Они ещё удивились, мол, в трущобах не слишком хорошо отзывались о ядре, а их трудиться туда приглашают. Но всё оказалось куда проще — обманом заманив в центр, их тут же бросали в тюрьму, где держали до тех пор, пока не наступало время боя. Как правило, сражения проводились каждые два дня. На поле выпускали от одного до трёх человек — в зависимости от того, насколько красочными оказывались предыдущие бои. И все понимали, что в трёх сватках никому не одержать победу, но всё равно успокаивали себя мыслью, что удача им точно улыбнётся. Просто иначе можно было сойти с ума.

— У меня сегодня второй бой, — улыбнулся старший мужчина. — Говорят, что буду бороться с летающим. Думаю, арбалет взять.

— Нет! — решительно возразила Джиын. — Тварь слишком быстрая, пока будешь целиться, она сто раз сменит местоположение. Нужно брать меч — не слишком большой и не тяжёлый, но с достаточно длинным остриём. Чтобы на тебя напасть, твари нужно будет подлететь максимально близко. Когда она окажется на небольшом расстоянии, воткнёшь остриё ей в пасть. Грудь может оказаться покрыта панцирем, и ты только погнёшь лезвие…

Прервав монолог, девушка подняла голову и растерянно моргнула — все мужчины смотрели на неё с плохо скрываемым интересом и благоговением. Явно не ожидавшие, что девчонка может разбираться в таких вещах, они накинулись на неё с вопросами, и, если бы не раздавшиеся рядом с камерой шаги, от взволнованной Джиын просто так точно бы не отстали.

Увидев рядом с камерой хмурого Чанёля, девушка изумлённо вскочила, но не решилась сдвинуться с места. Рядом с ним стояла пара охранников с оружием наперевес, и, судя по тяжёлому взгляду Пака, Джиын не стоило показывать их близкое знакомство. Поэтому, примкнув к остальной группе заключённых, девушка постаралась показать, что с Чанёлем её ничего не связывает.

Вытащив из-за пазухи блокнот, мужчина здоровой рукой сделал какие-то пометки и обернулся к солдатам.

— Кисопа не стоит выпускать на сегодняшний бой. Он ещё не восстановился после прошлой раны, так что борьба не увлечёт господ, — голос Чанёля сочился плохо скрываемым сарказмом. — А вот Минхёка можно отправить на первый бой.

— Ах ты, сука! Продался господам?! — бросился на решётку тот самый Минхёк. — Мы же тебя уважали, а ты нас на гибель толкаешь! Да чтоб тебя самого эти твари загрызли!

Джиын вздрогнула и закрыла уши руками, не желая слушать оскорбления в адрес Чанёля. Она слишком хорошо знала Пака и понимала, раз он такой, значит это необходимо. В этом человеке, как и в брате, она не могла разочароваться.

— Но семья О просила, чтобы девчонку выставили на сегодняшний бой, — пробормотал один из охранников.

— Правда? — наигранно удивился Чанёль. — Тогда для начала ей нужно залатать подбородок. Подойди сюда!

Поманив Джиын пальцем, Пак терпеливо дождался, когда она подойдёт к решётке, и ухватился за её разбитое лицо.

— Пусть врач её осмотрит, — небрежно бросил он охранникам.

Раздавшийся в коридоре шум моментально привлёк внимание собравшихся — в камеру вели нового заключённого, что брыкался изо всех сил и сыпал проклятиями. Воспользовавшись моментом, Чанёль сунул в ладонь Джиын бумажный обрывок и поспешно отошёл от камеры, пропуская охранников.

Во всеобщей суматохе и криках, девушка отошла в дальний угол и, повернувшись к толпе спиной, дрожащими пальцами развернула листок.

«Я подсыплю твари снотворное. Постарайся убить его как можно скорее. Я в тебя верю!».

Согласно кивнув, Джиын быстро смяла записку за секунду до того, как её позвали, сунула в рот и торопливо проглотила.

— Блондинка, к врачу! — поманив её рукой, крикнул один из солдат.

***

Бэкхён был искренне благодарен своим друзьям, которые не отвернулись от него в трудную минуту. Раньше он думал, что всё, на что они годятся — так это на роли собутыльников в субботний вечер, когда становится совсем уж тошно, либо на приятную компанию, когда одному не хочется шляться по борделям.

Парни, о которых он был не самого высокого мнения, с готовностью приняли Исина и предоставили ему укрытие. С благоговением отнеслись к Шинхо, хотя и продолжали его побаиваться. Смело согласились участвовать в плане самого Бэкхёна, не боясь наказания, которое может за этим последовать.

И сейчас, прячась под капюшонами своих курток, они прохаживались по главной площади, искоса поглядывая на главные ворота, соединяющие между собой центр и трущобы. Сам Бэкхён был тут же, но держался чуть в стороне. Курил, сжимая сигарету подрагивающими пальцами, и нервно дёргался от каждого громкого звука.

Наконец среди солдат появилось знакомое оживление, а это значило, что к воротам подъезжает автомобиль из ядра. Парни моментально подобрались и сунули руки в карманы. Металлические петли протяжно заскрипели, через ворота проехала узнаваемая чёрная машина и начала с трудом продираться сквозь концентрированную толпу бродяг.

Бэкхён без труда определил, что в салоне ехал главный заводской инженер. Он каждое утро приезжал из ядра и пропадал на работе до поздней ночи, продолжая рисовать немыслимые чертежи и гробить подростков, тратящих здоровье на строительство бесполезных роботов.

Можно было бы дождаться вечера, но Бён понимал, что каждая минута на счету. Именно поэтому, когда в автомобиль прилетел первый камень, он удовлетворённо улыбнулся и лишь крепче затянулся сигаретным дымом.

Изумлённые бедняки встали как вкопанные, наблюдая за тем, как в машину летят камни и бутылки. Испуганный водитель попытался дать задний ход, но сомкнувшаяся толпа не позволила совершить манёвр.

Когда толпу захлестнула волна паники, Бэк лишь скривил губы и выбросил окурок под ноги. Пока обезумевшие бедняки вытаскивали из салона упирающихся водителя и инженера, брюнет нырнул в любезно открытый кем-то багажник и позволил накинуть на себя тонкое серое покрывало, валяющееся тут же. Крышку с грохотом опустили и звуки безумия стали слышны словно сквозь вату.