Немые колокольчики

— Боюсь, что нет. Я теперь там враг номер один, — пренебрежительно фыркнул Бэкхён.

— Но мы должны пробраться в крепость любой ценой и предупредить людей об опасности! Нужно, чтобы все без исключения были во всеоружии и встали на защиту города. Только так мы сможем победить армию!

— Исин, меня там даже слушать никто не станет! Расстреляют или повесят на главной площади, делов-то, — отмахнулся от него брюнет.

— Как же ты не понимаешь, что все твои близкие в опасности! Это в наших общих интересах, Бэкхён! Ты спасёшь город, а я свои земли! Потому что если они захватят и твою крепость, то окончательно станут непобедимыми! — на лбу Исина пролегла глубокая складка, а сам он дышал рвано и прерывисто.

— Почему я должен тебе верить? — поморщился Бён.

— Вспомни, ещё год назад — сколько тварей было на свободных территориях? Какими злыми и беспощадными они были? Припоминаешь? — злая усмешка расплылась на сухих потрескавшихся губах. — А теперь оглянись и посмотри вокруг — тварей почти не осталось, а те, что есть, ведут себя не столь агрессивно, как прежде. Всё потому, что они уходят на Восток, чтобы присоединиться к армии! Они слышат призыв хозяина и слепо идут на его голос. Те, кто остались здесь — жалкая кучка по сравнению с тем, что находится в сотне километров отсюда!

И это был самый весомый довод, которому Бэкхён только мог поверить. Исин прав — раньше было иначе. Но ни Бэк, ни наставник Пак не придавали этому большого значения. Думали, что твари понемногу вымирают или уходят охотиться в чужие края. Кто же знал, что готовится серьёзный заговор?

— Так ты поможешь? — Исин с надеждой заглянул в почерневшие от злости глаза.

— Не думаю, что мне удастся подобраться к городу, — покачал головой Бэкхён. — Один очень крутой парень дал приказ убить меня, наверняка назначив высокую цену за мою голову.

— Но попробовать-то стоит? — не унимался взволнованный Маугли.

— Хорошо, мы завтра подберёмся к крепости и подумаем, что можно сделать, — посомневавшись, кивнул парень.

— Спасибо! — крепко сжав чужие запястья, неожиданно поклонился Чжан. — Я в этих землях чужак, меня никто не хочет слушать! В разрушенные крепости я ходил за пару дней до нападения, но меня не воспринимали всерьёз, а в Шинхо даже стреляли, назвав исчадием Ада. Глупцы… Ад гораздо ближе, чем они думают.

— Ты только скажи, кто этот хозяин армии? Как его зовут? — спросил Бэкхён, не отнимая рук, прижатых к приятной на ощупь жилетке.

Маугли внимательно заглянул в его глаза и глубоко вздохнул, словно не желал приоткрывать завесу этой тайны.

— Точно хочешь знать? — уточнил он на всякий случай.

— Должен же я знать того, с кем мне предстоит драться? — хмыкнул брюнет.

— Его имя — Ким Чонин.

========== Глава 10 ==========

За всю дорогу до ядра Джиын не проронила ни слова — лишь тяжело дышала да изредка позвякивала наручниками, надёжно сковавшими запястья. Сехун сидел рядом, девушка ощущала на своих волосах его тёплое дыхание и невольно отстранялась, сильнее вжимаясь в дверцу. Будь её воля, она выпрыгнула бы из машины на полном ходу и убежала, куда глаза глядят, лишь бы подальше от этого неприятного типа и неизвестного будущего.

В отличие от подруг, Джиын никогда не рвалась в ядро, но любила помечтать о жизни там. В далёком детстве вместе с подружками они собирались шумной компанией и играли в принцесс из ядра. Отвешивали друг дружке изящные реверансы, растягивая подолы грязных рваных платьиц. Устраивали чаепития, вместо фарфоровых чашек используя старые консервные банки, а роль конфет играли сваленные из земли круглые комочки. Даже приглашали поучаствовать в игре мальчишек, чтобы они исполнили почётные роли принцев, но те лишь направляли на них дула деревянных пистолетов и грозно велели убираться с пути настоящих мужиков.

И вот теперь Джиын предстояло узнать главную тайну своей жизни, заглянуть за высокую стену, отделяющую ядро от трущоб, стать его частью. Вот только ни предвкушения, ни радости она не чувствовала, только ужасную усталость и бесконечное волнение за брата, который ушёл за пределы крепости.

И, как ни горько было это признавать, но девушка понимала, что если начнёт истерить, просить пощады и отпустить её, Сехун вряд ли обрадуется, только лишь больше ожесточится. Сейчас главное было взять себя в руки и не паниковать. Трезвый ум и холодный расчёт — вот чему её с детства учил Чанёль. Хочешь победить — будь спокоен.

Джиын растерялась, когда автомобиль плавно затормозил и шум мотора стих. Испуганно мотнула головой, но тут же ощутила на щеке прикосновение мягкой кожаной перчатки, в которую всё ещё была облачена рука Сехуна.

— Мы дома, — выдохнул О, нежно лаская скулу Джиын. — Я сниму с тебя повязку и наручники, если ты будешь вести себя прилично. Обещаешь?

Девушка согласно кивнула, торопливо повернувшись к парню спиной. Когда замок щёлкнул, а лента оказалась развязана, светловолосая торопливо растёрла затёкшие руки и проморгалась, с едва заметным любопытством выглянув в окно.

— Пойдём! — первым открыв дверцу, коротко приказал Сехун.

Но стоило подошвам старых рваных сандалий коснуться широкой дороги, выложенной брусчаткой, как Джиын изумлённо застыла, отказываясь верить своим глазам. Открывшаяся взгляду тихая улица казалась нарисованной и нереальной, ибо ничего, даже отдалённо на неё похожего, девушке видеть ещё не приходилось.

По обе стороны от дороги высились высокие красивые дома, окружённые ухоженными садами и изящными решётчатыми оградами. На чисто выметенных тротуарах не было видно ни прохожих, ни бродячих собак, которыми кишели трущобы, ни побирающихся нищих, ни раздирающей лёгкие вони, ни мусора под ногами. Чисто, тихо, светло, здесь даже солнце светило иначе, отражаясь яркими бликами от натёртых до блеска стёкол домов. Разве возможно такое великолепие в реальной жизни?

— Нравится? — подойдя к девушке, улыбнулся Сехун. — Этот дом — наш. Идём же, нас заждались!

— Подожди! — крикнула Джиын, всё ещё не готовая к подобному.

— Что? — недовольно отозвался парень.

— А… почему здесь никого не видно? — втянув голову в плечи, девушка спросила первое, что пришло на ум.

— Будний день. Мужчины на работе, а женщинам не разрешено разгуливать в одиночку. В ядре, знаешь ли, царит патриархат, поэтому отныне твоё «Я» перестаёт существовать. Теперь на любое своё действие ты должна получить моё разрешение. Тебе это понятно?

— Но…

— Быстро за мной! Не позорь меня перед соседями! — прошипел Сехун, до боли сжав кулаки.

Джиын взволнованно обернулась, но улица была всё так же пуста и тиха. Решив не злить О, она покорно поплелась следом, не забывая смотреть по сторонам и обращать внимание на разные мелочи. Например, как открывается калитка или куда ведут извилистые садовые тропинки.

Пройдя под сенью цветущих яблонь и вишен, молодые люди приблизились к большому двухэтажному особняку. Чуть помедлив, Джиын запрыгала вверх по ступенькам вслед за хозяином, чувствуя себя среди этого великолепия непривычно скованно в своём старом платье и дырявой обуви.

Пока Сехун раздражённо дёргал дверь, то и дело нажимая на звонок, девушка задрала голову, получше рассматривая кирпичный дом, стены которого были увиты плющом. На втором этаже было два открытых балкона, с которых, в принципе, можно было легко спрыгнуть или на землю, или на крышу крыльца. Да и плющ мог сыграть на руку — всё лучше, чем цепляться за гладкие кирпичи. Правда, несколько окон были надёжно закрыты чугунными решётками и что-то подсказывало, что поселят её именно за ними.

— Какого чёрта ты заперла дверь?!

Услышав громкий вопль и звук пощёчины, Джиын вздрогнула и перевела недоумённый взгляд на Сехуна, склонившегося над рухнувшей на пол пожилой служанкой.

— Простите! — держась за покрасневшую щёку, извинилась она.

Согнувшись в три погибели, женщина коснулась лбом пола, а О, всё ещё злясь, пренебрежительно обтёр подошвы ботинок о её плечи.