Ванилька

— Она старая одинокая женщина. Дети и внуки её почти не навещают, вот она и общается с соседями. Знаешь ведь, как любопытны пожилые люди. По крайней мере, тётушка Хваён всегда приходит на помощь и ничего не делает со зла, — спокойно объяснял Бэкхён по дороге к концертному залу. — Все мы однажды станем старичками и старушками, так что важно уже сейчас научиться уважать старость.

— И всё равно это не отменяет того факта, что она лезет, куда не просят!

— Не спорю. Но научись относиться к этому с пониманием и не злись. В том, что мы одиноки, нет её вины. Она лишь хочет нам помочь, — пожал плечами мужчина, не отводя взгляда от дороги.

Оставшуюся часть пути они провели в молчании. Юра думала над словами Бэкхёна, слегка волновалась и изредка на него косилась, но её спутник оставался сосредоточенным и невозмутимым.

— Я представлю тебя как свою подругу. Это ни к чему не обяжет, — уже припарковавшись, заметил Бэк.

После чего выбрался из машины и, обойдя её, распахнул дверцу, помогая Юре покинуть салон. Девушка чувствовала себя принцессой — здесь, перед старинным зданием, в сумерках и искусственном свете неоновых вывесок, под каплями холодного мартовского дождя, охлаждавшего кожу, и ощущением тёплых пальцев, обвившихся вокруг запястья.

Не разнимая рук, они поднялись по ступеням и прошли в любезно распахнутую охранником дверь. Бэкхён помог девушке снять пальто, после чего сдал вместе со своим в гардероб. Воспользовавшись тем, что мужчина отвлёкся, Юра торопливо его рассмотрела — классический чёрный костюм сидел на нём как влитой, прекрасно контрастируя с белоснежной рубашкой. Чуть влажные от дождя волосы не потеряли форму, но Бэк всё равно машинально их поправил, слегка коснувшись узкой ладонью.

— Пошли? — вернувшись к девушке, улыбнулся он.

В роскошно украшенном холле прохаживались разновозрастные пары, собравшиеся в кружки по интересам и увлечённо общавшиеся между собой. Даже далёкая от классической музыки Юра, без труда распознала в паре напомаженных мужчин известных музыкантов, время от времени мелькавших по телевизору. Дамы во всём соответствовали кавалерам — ухоженные, элегантные и пафосные. На их фоне Квон казалась залётной птичкой, попавшей в эти пенаты совершенно случайно.

Взяв бокал шампанского с подноса пробегавшего мимо официанта, Юра позволила Бэкхёну подвести себя к одной из таких компаний. Увидев Бёна, собравшиеся мило заулыбались и испытующе уставились на его спутницу.

— Добрый вечер! Позвольте представить — моя подруга Квон Юра! — с гордостью представил девушку Бэкхён.

Некоторые на это заявление отреагировали равнодушно, в то время как другие наградили Юру насмешливыми взглядами. Зря она согласилась на это расплывчатое «подруга» — теперь этот бомонд надумает себе Бог весть что, а она расхлёбывай!

Недолго походив по холлу, то и дело с кем-то знакомясь и приветливо улыбаясь, Квон с трудом дождалась начала концерта и устало опустилась за один из столиков. На небольшую сцену тут же вышел ведущий и начал громко рассказывать о проделанных благотворительных акциях и бизнесменах, приложивших к ним руку.

— Жаль, что здесь нет моих друзей. Я хотел вас познакомить, — Юра вздрогнула, когда тихий шёпот коснулся её уха.

Бэк, сидевший рядом, видимо, тоже не горел желанием слушать речи ведущего. Благо, свет в зале был слегка приглушен и никто не замечал их болтовни.

— А не рано ещё с друзьями знакомиться? — хитро прищурилась девушка.

— После того, как мы познакомились с твоей роднёй — в самый раз, — шутливо фыркнул Бэкхён, вновь распрямив спину и успешно сделав вид, что внимательно слушает затянувшуюся речь одного из меценатов.

Следующим пунктом вечера стали занудные выступления музыкантов. Были здесь и саксофонисты, и скрипачи, и даже пара пианистов сыграла что-то весёленькое.

— Бэк, когда твоё выступление? — жалобно наморщив нос, прохныкала Юра.

— Совсем тяжело? — понятливо поинтересовался Бён. — Я выступаю через одного человека. Отыграю и сразу уйдём. Потерпишь?

— Ага, — поджав губы, устало кивнула девушка.

Казалось, мужчина совсем не нервничал — спокойно пил минералку, изредка бросая взгляд на часы, разминал под столом пальцы и всякий раз улыбался Юре, когда их взгляды пересекались. Девушке упорно казалось, что она волнуется за двоих — её ладони были влажными, а сердце стучало быстро, словно сумасшедшее. Лично она терпеть не могла выступать на публике, в то время как для Бэкхёна это было в порядке вещей.

Когда, наконец, объявили о его выступлении, Юра встрепенулась и на мгновение нервно сжала прохладную ладонь пианиста. Бэк не смог сдержать благодарной улыбки и, одёрнув пиджак, решительно направился к сцене. Подойдя к микрофону, обвёл горящим взглядом публику и остановился на напряжённой Юре.

— Сегодня прозвучало немало красивых композиций, и я, признаюсь, долго размышлял над тем, что исполнить. В итоге, остановил свой выбор на Фабрицио Патерлини и его бессмертной «Veloma». И перед тем, как начать играть, я хочу сказать вам — никогда не запирайте своё сердце от любви. Впускайте её в себя, дарите другим людям. Живите во имя любви — к семье, избраннику, животным, увлечениям. Именно любовь способна наполнить нашу жизнь красками, превратив чёрно-белое в цветное.

Юра не смотрела на мужчину — она слушала музыку. Разглядывала пузырьки в бокале, ветку сочного винограда и корпус забытого на столе телефона. И таяла в музыке, медленно умирая, чтобы уже через минуту возродиться — сбросить с себя пепел старых надежд и несбывшихся желаний, расправить плечи, улыбнуться новому дню, поверив, что в нём всё будет хорошо. Нужно просто открыть свою душу. Не бояться любить. Смотреть на тех, кто нужен, не стесняясь своих собственных чувств. Находить смелость признавать их, а не прятаться в кокон из амбиций и выдуманных идеалов. Ведь реальность куда беспощаднее и, быть может, прекраснее?

Смело подняв взгляд, Юра поймала нежную улыбку Бэкхёна, всё это время наблюдавшего за ней, и сердце предательски сжалось, тут же застучав, как сумасшедшее. Послав ответную улыбку, Квон перевела взгляд на длинные пальцы, порхавшие над клавишами и глубоко вздохнула. Годами создаваемый отточенный образ стервы, мегеры и карьеристки осыпался шелухой на блестящий пол, обнажая то, что пряталось внутри — хрупкое, слабое, преисполненное надеждой, верой и жаждой любви. Бэк всё-таки смог разбить вдребезги домик, в котором она пряталась, боясь разочарований и боли. Вынул её, крепко сжал и протянул на вытянутых руках к солнцу, свету, к жизни.

Закончив выступление и уступив место следующему участнику концерта, Бэкхён схватил Юру за руку и потащил к выходу.

— А это ничего, что мы вот так сбежали? — пьяно хихикала она, придя к выводу, что последний бокал шампанского был лишним.

— Нормально, — отмахнулся мужчина, усадив девушку в салон. — Может, заедем в магазин и отметим выступление дома?

— Полностью поддерживаю! — кивнула раскрасневшаяся Квон.

***

Расположившись на полу в гостиной Бэкхёна, молодые люди увлечённо спорили о том, стоит ли идти за Мон Нёном или оставить его у соседки до утра. Юра кричала, что идти к Горгулье пьяным нельзя. Бён доказывал, что если не пойти к ней сейчас, то утром она решит, что ночь они провели вместе. И попробуй сообразить, что правильно, когда почти пустая бутылка вина так и просится, чтобы ей на замену поставили вторую, ещё закупоренную.

— Она уже спит, — взглянув на часы, покачала головой Юра. — Ничего с твоим псом не случится, Паганини!

— Не хочешь рассказать, почему так не любишь классическую музыку? — пропустив обращение мимо ушей, хмыкнул Бэкхён.

— Пф, это, вообще-то, не секрет, — закатила глаза девушка. — В детстве мама каждое лето отправляла меня в Сувон. Там жила моя тётушка — одна из многих — и её недоразвитая племяшка. Знаешь, такая толстая, прыщавая, с жирными пальцами. У неё в комнате стояло пианино и она каждый день тренькала на нём свои сраные фуги! Играть не умела, но била по клавишам — день и ночь! А её мамашка ещё соседок приводила, они садились вокруг этого ящика и дурацкой жирухи и восхищённо лопотали о её «гениальности»! На всю жизнь впечатлений хватило, честно!