Прекрасная Рихунна

— Придурок, — закатив глаза, устало проворчала девушка.

Даже если в ней что-то и поменялось по отношению к другу, то он явно остался прежним идиотом с большой буквы.

========== Глава 5 ==========

Ча Ён сама не знала, что делает под дверью Сехуна в половине восьмого утра. Точнее знала, но не хотела себе в этом признаваться. Уж слишком стрёмной казалась мысль, что «надо быть рядом с Кальмаром, когда число его поклонниц возрастёт до небес». Ну, право, увидят его, такого… красивого, и налипнут как мухи на варенье! И пусть Ча Ён отнесёт ударной волной, но она сделает всё возможное, чтобы защитить честь друга.

Когда дверь соседней квартиры распахнулась, а на пороге вырос сонный, но идеально причёсанный Сехун, девушка лишь фыркнула и закатила глаза. Грёбаный позер, решил проверить реакцию поклонниц. И зачем она только осталась дожидаться его, а не отправилась в универ одна?

— Чо забыла? — бросив в рот подушечку жвачки, мрачно поинтересовался О.

Выйдя на площадку и хлопнув дверью, Сехун с трудом протиснулся между нахмурившейся Ча Ён и перилами, а затем медленно поплёлся вниз, запинаясь практически на каждой ступеньке.

— Тебя здороваться не учили? — крикнула ему вслед подруга.

— Женщина, ты сама вчера орала, что ненавидишь меня и знать не хочешь. Нужно было записать твою истерику на диктофон или, ещё лучше, камеру! Вот только техника бы не выдержала такой ауры злости и гнева, точно бы накрылась, — сонно бубнил парень, однако прислушиваясь к шагам за спиной.

— Даже не думай, что я буду извиняться. Сам виноват! — выпалила Ча Ён.

— В чём?! — резко обернувшись, завопил О.

Девушка не успела затормозить и со всего маху влетела в его объятия. Совершенно случайно мазнула губами по открытой шее, покрылась красными пятнами смущения и так и затихла, вцепившись пальцами в… тонкую кожаную курточку?!

— Сехун! Ты чего вырядился? На улице минус десять, а ты в этой порнографии? — психанула Ча Ён. — Где шапка? Шарф? Простудиться решил?! Я тебе сопли подтирать не стану, сразу говорю!

— Мой стилист раскритиковал мой внешний вид! Назвал меня личинкой опарыша, представляешь?! У меня моральная травма на этой почве, — всё ещё удерживая подругу за талию, жаловался О.

— Вот это тиран! — поддержала друга Ча Ён. — Ладно, пошли уже, Рихунна!

По дороге к остановке между друзьями окончательно установилось перемирие. Скользя по обледеневшим тротуарам и изредка хватаясь за локоть Сехуна, Ча Ён уже начала подумывать, что вся симпатия ей просто почудилась. Ну не может ей нравиться придурок О, которого она знает чуть ли не с пелёнок. Жизнь не сказка, и лягушка Сехун никогда не превратится в прекрасного принца…

— Йа! Кальмар! Ты что тут устроил?! — на всю остановку взвизгнула, задумавшаяся было Ча Ён, когда друг крепко обнял её со спины, сцепив руки на животе.

— Не дрыгайся! Зуб на зуб не попадает, дай хоть погреюсь, — проворчал О, шумно шмыгая носом и ощутимо дрожа.

Смилостивившись, Чон перестала трепыхаться, а через пару минут подошёл нужный автобус. Заняв свободные места в конце салона, друзья выдохнули с облегчением и откинулись на жёстких сидениях. И только Ча Ён, решив воспользоваться паузой, полезла в рюкзак за тетрадкой с конспектами, как Сехун схватил её за плечо и развернул к себе лицом.

— Никаких планов на вечер, поняла?

— В смысле? У меня занятия в музыкалке! — напряглась девушка.

— А у меня съёмки для рекламного ролика! Хорошо, что пока отдельные. Но меня впервые публично переоденут в Рихунну и заставят крутиться перед камерой. Ча Ён, не бросай меня! — скорчив жалостливую мордашку, заканючил О.

— Сделай эгьё!

— Киёми! — с готовностью подняв руки, принялся считать Сехун.

— Усохни! — приказала девушка, впечатав растопыренную ладошку в неестественно милое лицо.

— Это можно считать согласием?

— Куда от тебя денешься…

***

Попав в бесконечный круговорот из апатии, грусти, тоски, раздражения и гнева, настроение Ча Ён медленно портилось. Центральным объектом всех эмоций в конечном итоге являлся Сехун, которого к вечеру уже начало потряхивать от каждого косого взгляда подруги, брошенного в его сторону.

О решительно не понимал, что так сильно бесит Чон. Курить он не бегал, вообще бросить решил; про вчерашний инцидент забыл; не подкалывал и не приставал с расспросами. Но стоило ему найти в тетрадке или шкафчике новую записку с признанием, или улыбнуться очередной девице, решившей лично выразить восхищение его обновлённым внешним видом, как Ча Ён начинала шипеть подобно змеюке и прожигать его несчастного взглядом.

— И чего они в тебе находят?

— Ой, дура крашеная, всё ещё надеется, что у неё есть шансы!

— Да уж, судя по содержимому записки, её написала сопливая первокурсница.

— Вот, блин, у неё трусы из-под юбки видно, меня щас вырвет!

— О-о-о, свидание в туалете. Как романтично! Резинку не забудь!

— У тебя улыбальник ещё не треснул? Так я помогу!

Сехун готов был выть на луну от возрастающего кома упрёков, пока в его голове не появилась одна чудесная мысль, находящая оправдание всем без исключения претензиям. И озвучить её он решился лишь на подходе к модельному агентству, дабы Ча Ён не смогла убежать и бросить его наедине с врагами.

— Детка, признайся, ты меня ревнуешь! — игриво приподняв брови, заявил Сехун.

Судя по тому, как нервно дёрнулась подруга, он правильно поступил, когда заранее взял её за руку, мотивируя это тем, что дорожка скользкая.

— Да кому ты нужен! Кальмар! Глаза бы мои тебя не видели! — неожиданно зло рявкнула в ответ Ча Ён.

Сехун, уже приготовившийся убеждать подругу в том, что даже при наличии постоянной девушки их общение не прекратится, да и не нравится ему никто так сильно, чтобы связывать себя отношениями, резко отпрянул и обиженно поджал губы.

— Значит, я в твоих глазах ничтожество? Отлично. Спасибо большое за поддержку, — пробубнил он и, с трудом всунув замёрзшие ладони в карманы узких брюк, понуро зашагал к агентству.

Ча Ён хватнула ртом морозный воздух, растерянно покрутилась на крохотном пятачке, где её бросил друг и, поправив сползшую на глаза шапку, побежала следом. В агентство они заходили вдвоём, но вновь в состоянии холодной войны.

У стойки ресепшена их уже поджидал самый гламурный стилист Кореи — До Кёнсу. На этот раз он был облачён в простую белую рубашку размера на два больше положенного и леопардовые брюки. А завершали экстравагантный образ чёрные лакированные ботинки с красными шнурками. Сехун уже хотел высказать всё, что думает по этому поводу, но наманикюренный ноготок предупредительно был вдавлен в кожаную курточку, отбивая всё желание открывать рот.

— Знакомься, это моя подруга Ча Ён. Злюка, это тот фрик, о котором я тебе рассказывал. Можешь называть его Лупоглазый, — меланхолично представил О, тут же согнувшись от точного удара коротышки в колено.

— Ещё один опарыш на мою голову, — закатив глаза, Кёнсу поманил парочку за собой.

Пока они шли по бесконечным коридорам агентства, Ча Ён украдкой разглядывала свой пуховик, до глубины души оскорблённая заявлением стилиста. Интересно, что это ему не понравилось? И при чём здесь опарыши?

Услышав стук каблуков и несколько перебивающих друг друга мужских голосов, девушка резко подняла голову, да так и замерла с приоткрытым ртом. Навстречу им шла никто иная, как Нам Да Хэ собственной персоной. Высокая, стройная, в блестящем, даже на вид жутко дорогом платье, с копной густых каштановых волос, уложенных изящными локонами. Видимо, съёмки рекламы для звезды только что закончились и она возвращалась в свою гримёрную в окружении менеджеров. Пухлые губы были презрительно скривлены, а высоченные каблуки отбивали чёткий ритм — тук-тук, тук-тук, совсем как ополоумевшее сердце Сехуна, вставшего столбом и не сводящего горящего взгляда с девушки.

Да Хэ прошла мимо, не удостоив парня даже взглядом, оставив после себя шлейф сладковатых духов и лёгкого разочарования. О с надеждой обернулся вслед, даже протянул руку, словно хотел коснуться обтянутого тонкой полупрозрачной тканью плеча, как ему в голову прилетел чёткий подзатыльник. Быстро очнувшись от сладкого дурмана, парень развернулся и хотел высказать бешеной подружке всё, что о ней думает, но наткнулся взглядом на сердитого Кёнсу.