Серебряные Нити

В недобром предвкушении я поднёс дрожащую левую ладонь к глазам, но неожиданно для самого себя обнаружил, что на ней не появилось ни единой новой царапины, кроме тех, что были неумело заклеены пластырем и вновь саднены древком лопаты.

Дверь напротив меня была чуть приоткрыта. И на миг мне показалось, что из-за неё послышался звук сдерживаемых шагов. Затаив дыхание, я вжался в стену и приготовился к чему угодно - после всего, что мне уже пришлось увидеть, это вышло довольно легко. Шаги приближались с каким-то холодным мерным ритмом, и через несколько секунд я понял, что дверь осторожно приотворилась...

Я закричал, срывая связки, и тут же получил серьёзную, взвешенную пощёчину.

- Саюки! - Рю встряхнул меня, точно заплаканного ребёнка. - Саюки, это я! Слышишь?!

- Слышу, - мне не оставалось ничего другого, кроме как признать это. - И вижу. Ну... теперь - вижу...

- Что произошло, Саюки? Расскажи, Саюки, в чём дело?

- Не надо упоминать моё имя так часто... Это не помогает... - язык заплетался. Казалось, теперь можно было нести любую чушь, говорить вообще о чём угодно! Я вдруг почувствовал себя свободным и независимым ни от чего... Проклятый ужас ушёл, и мною вдруг овладела сводящая с ума волна облегчения.

- Саюки... что-то не так?

- А ты? Как у тебя с Миоко? - я нервно рассмеялся, не понимая даже, что именно может так забавлять в этих словах.

Проигнорировав бессмысленный вопрос, Рю подхватил меня под руку и помог спуститься в главный зал. Легко поставил на место диван, после чего усадил на него меня.

- У тебя есть что-нибудь алкогольное? - мрачно поинтересовался он.

- Молоко, - я снова в голос захохотал. - Пусть это не саке, но, похоже, холодильник у меня работает слишком эффективно, и пробирает оно не хуже!

Не обращая внимания на мой истерический хохот, Рю прошёл на кухню и несколько минут искал там что-то, после чего, всё-таки остановив выбор на просроченном и ледяном молоке, вернулся в зал и хмуро посмотрел на меня. С выражением странного презрения он отпил из пакета, но, вдруг содрогнувшись, вернулся на кухню и выбросил его в мусорное ведро. Я рассмеялся вновь, пытаясь сдержать в себе отупляющий страх.

- Саюки, - Рю подошёл ко мне и опустился на одно колено напротив, заставил встретить взгляд его невыразительных глаз. - Здесь что-то произошло, так? Что? Что случилось?

- Я нашёл "Серебряные Нити"! - сначала я готов был пробормотать это просто так, для верности, но с упоминанием проклятой рукописи вдруг осознал, что нахожусь в довольно незавидном бреду...

- Подожди, что?.. - Рю коротко отвернулся от меня, не веря этим простым словам.

- Нет, я серьёзно, - мне вдруг стало тяжело и горестно, голос сам собой сорвался, и я продолжил уже шёпотом: - Акане не сожгла книгу. Она спрятала её на чердаке, под настилом пола. И я... Я нашёл рукопись там, полчаса назад.

- Не может быть, - Рю зажмурился, прогоняя остатки пустого волнения. - Я думал - надеялся! - что со всем этим покончено...

Я посмотрел на него исподлобья, снова увидев перед собой молодого редактора, только-только вступившего на свой собственный путь и вызвавшегося сопровождать меня в проклятой экспедиции. Тогда с нами пошло ещё четыре человека. Вернулось всего трое. Я, Рю и ещё одна девушка, которую после всего, что с нами произошло, заперли в психиатрической клинике без надежды на освобождение.

- Оказалось, что всё не так уж и хорошо, - я снова посмотрел на свою левую ладонь. Резко взмахнул ею, пытаясь перебороть обжигающую нервную дрожь. - И, знаешь... Кажется, они пришли за мной... Все эти... жрицы... и плакальщики... и та девушка в татуировках...

- Саюки, ты преувеличиваешь, - Рю устало уселся на диван неподалёку от меня.

- Но... Я видел их, видел! Сначала чёрную плакальщицу в иглах, потом - жрицу, которая пронзила мне руку...

- Саюки, Саюки, не надо! - он примирительно взмахнул раскрытой ладонью. - Я ожидал от тебя чего угодно, но только не такого!

- Но почему ты?..

Рю не дал мне договорить:

- Саюки, в твоей книге нет ничего подобного, и не может быть! Это рукопись, текст, иероглифы на бумаге, и в них нет никакого проклятия! Ты не мог забрать с собой что-нибудь в этом роде, и ровно настолько же ничто из увиденного нами не могло появиться здесь...

- Но я же видел...

- Я понимаю, но... Возможно, твои нервные потрясения...

- Ты считаешь меня ненормальным, так?

- Нет, я...

- Ты серьёзно считаешь, что я схожу с ума? Что я здесь как в одиночной камере, гнию и жду, когда разум окончательно меня покинет?!

- Я только хотел сказать, что...

Пальцы мои сцепились у груди. Белые от напряжения, они тряслись всё ощутимее, и слова сами собой начали срываться с моего языка:

- Сначала госпожа Мисато, психотерапевт, а теперь и это?! Такое вот давление, да? Как я должен ещё это понимать? Разве есть ещё варианты?! Но нет уж, нет! Я не псих, Рю, не псих!

- Значит, ты действительно видишь мёртвых? Думаешь, это достаточно правдоподобно?!

Я осёкся. Долгая, мучительная пауза заставила меня задуматься обо всём, что произошло за последние дни, о чём я говорил и о чём думал. И вывод ударил в голову сам собой, обернувшись скользящим сквозь сжатые зубы стоном. Рю опять был прав...

- Наверное, ты прав. Прости, - я опустил голову, пытаясь снова обрести упорхнувшую уверенность.

- Всё нормально, - Рю вежливо кивнул. - Дело в том, что я... Я верю: за тобой может следить какая-то непонятная женщина. Могу принять даже то, что это так или иначе связано с Акане, но... Всё остальное - это просто безумие...

- Да, конечно, я понимаю.

Я действительно слишком много всего создал сам, сам для себя, желая испытать страх, желая уйти из собственной серой и угрюмой тюрьмы для единственного заключённого - меня самого, но... Наверное, у меня получилось слишком уж хорошо. Моё воображение заставляло видеть то, чего просто не могло быть, а воспалённый разум моментально создавал необходимые галлюцинации...

- А "Серебряные Нити"... Где книга? - Рю вдруг поднял на меня чуть растерянный взгляд.

- Её забрала та самая девчонка, про которую я тебе уже рассказывал, - я не знал, плакать мне сейчас или смеяться.

- Забрала? "Серебряные Нити"?! Ты сам понимаешь, о чём говоришь?

- Книга ведь безвредна... Ты сам сказал...

- Да, но... Разве это нормально?! Кто-то просто приходит и берёт то, о чём ты так... И этот кто-то...

- Она - сестра Коджи Натсуме...

Рю неожиданно замолк. Переварил новую информацию, после чего обессилено откинулся на спинку дивана. Ему сейчас было почти так же тяжело, как и мне - связывающие нас воспоминания оставили след, похожий на шрамы на венах от порезов бритвой: сначала может показаться, что впереди ждёт свобода и тепло, но, если тебе не повезёт выжить, уродливое напоминание останется на всю оставшуюся жизнь...

- И всё равно, - он упёр локти в колени и подпер ладонями голову. - Ты не чувствуешь себя... жутко... после того, как отдал этой девушке книгу?

- Я чувствую себя жутко последние три дня, - я пытался иронизировать, но ирония получилась неуместной и жалкой. - Но что ты хотел этим сказать?

- Если бы я был братом Натсуме и узнал бы, что на самом деле произошло с моей родной сестрой...

Я приглушённо выругался, почувствовав себя совершенно никчёмным и слабым представителем рода человеческого. Рю снова мыслил слишком верно, слишком правильно... Он был хорошим человеком, по сравнению со мной. Очень хорошим... Пусть и пытался скрыть это за множеством профессиональных психологических масок.

- А Миоко? - слабо поинтересовался я. - Ты говорил с ней?

- Да, - Рю спокойно хмыкнул.

- И?

- Мы скоро поженимся, - он заключил просто и ясно, как если бы отвечал мне на простейший вопрос о погоде или времени, но в то же время вся его утончённая фигура на миг вспыхнула несдержанной, яркой гордостью.

- Потрясающе, - только и смог вымолвить я. - Надеюсь, у вас всё будет хорошо...