Джихад одинокого туриста

— Что стоим? — пробурчал его пассажир, пытаясь продрать глаза руками.

Мой был лапидарнее.

— Что? — спросил он, поднимая голову,

— Заправка. — я потянулся за биноклем, приоткрывая дверь. Пикап качнуло — восемьдесят пассажирских кэгэ шустро перекочевали в кузов. Встав на подножку я воззрился на самую обычную заправку, прилепившуюся к склону горы, почти в километре. Четыре колонки под желтым навесом, магазинчик, кафешка — под синим. Хохлы?

Оптика приблизила, но не прояснила. Заведение выглядело брошенным, но целым.

— Странно. Закрыто, но цело, — фраза доказала — одичать можно и за сутки.

Стеклянная дверь блеснула, отворяясь. На порог вышел дородный мужик. и уставился в нашу сторону.

Я обернулся к кузову, — Что думаешь?

Пулеметчик пожал плечами.

— Засада на заправке? Я бы не рискнул.

— То — ты. У местных мозгов могло хватить.

— Предлагаешь вернуться?

Мысль не грела.

— Собственно, деваться некуда. Поехали. Может новости узнаем.

— Я пока тут побуду. — сверху многозначительно лязгнуло.

Ладно. Передернув затвор и положив черный агрегат на сидушку, я глянул на ярославца.

— Вано, за нами, осторожненько. Если пальба — не останавливайтесь.

— Ладно, — втыкая передачу буркнул «сосед».т.

Заправка уютно расположилась меж двух отрогов, прижавшись спиной к скальной стене почти в середине широченной дуги описываемой дорогой. Она, как и сама дорога, превосходно просматривались с любой точки двухкилометровой дуги.

С отсутствующим стеклом открывать дверь не понадобилось.

— Салям, — глядя на собеседника поздоровался я, остановив машину. На лице заправщика читалась подавленная мрачность и нескрываемая настороженность. Дивный бланш вокруг темного глаза говорил лучше слов — с повстанцами он уже знаком. Толстяк молча пялился на тачки, разглядывая пулемет, дыры и выбитые окна.

Привычный вопрос — Говоришь по-русски? — приподнял правую бровь встречающего. Наклонив голову, отчего упитанная щечка слилась с шеей, он впился в меня взглядом.

— Русские?

— Да. Бензин есть?

— Есть. — сознался он. — Насос не работает. Электричество… — он потеряно махнул рукой.

— Мы заплатим. Миша! — я повысил голос.

Хлопнула дверь.

— Что?

— Дай денег. Сколько? — это уже было к заправщику.

— Электричество… — затянул песню заправщик, заткнувшись при виде вытягиваемой из кармана пачки денег.

Выйдя из машины я вытянул из стопки несколько бумажек.

— Запускай генератор и начинай, — проговорил я, вталкивая три сотни в нагрудный карман грязноватого комбеза заправщика. — Мы пока заглянем в магазин. Там есть кто?

— Племянник, — пробурчал прохвост, направляясь к задней стенке пристройки.

Мы пересекли порог магазина под звук чихающего движка. Звук сменился треском и вентилятор под потолком, медленно убыстряясь принялся месить воздух грязными лопастями.

Карты торчали прямо у входа. Цапнув сразу пяток, я протиснулся мимо стоек с восточными сладостями. Сластям был нанесен урон — даже старательная выкладка не могла скрыть пробелы в ассортименте. Дальше обнаружился ряд с водой и чипсами, а за стойкой — смуглый пацанчик лет семнадцати. Темные глаза принялись молча сверлить мне спину.

Я огляделся — вокруг, насколько хватало глаз простирались напитки, сласти и сувениры. И ни единой завалящей колбасы или хотя бы — Доширака.

Подхватив пластиковую упаковку воды и водрузив нее местную разновидность рахат-лукума с пачкой шоколада я подошел к кассе и огляделся. Сигареты торчали за спиной парня. Темные очки рядами пустых глаз висели на на стойке. Алкоголя не видать.

Сняв четыре пары очков я скомандовал — Блок Мальборо, — выкладывая на кассу еще несколько бумажек. Повеселев, пацан сцапал деньги и подал сигареты.

— Виски? — интонация была вопросительной.

Я показал виват. Две. Из-под стойки показался красный Дениэлс. Неплохо. Выдав парню еще сотку я позвал.

— Майкл, помоги!

Нагрузившись скарбом мы вышли из магазина. Заправщик уже заканчивал. Закинув барахло в салон я поинтересовался у вешавшего пистолет на колонку, толстяка.

— Связь есть?

— Телевизор.

Уже лучше.

— Что говорят?

— Военное положение. Все велено сидеть по домам, пока армия не переловит мятежников.

— А она переловит?

— Говорят, что из Санталии их почти выбили.

Нормально. По крайней мере понятно где находится линия фронта.

— А там? — я кивнул по ходу нашего движения.

Мужик замялся.

— Вы туристы? — наконец решился он.

— Да.

— А это? — красноречивый кивок на автомобили и оружие.

— Отобрали. У мятежников.

Недоверчивый взгляд на меня. На машины. На многочисленные дыры в кабине. Мужик засопел и вытянул из кармана мои деньги.

— Бензин бесплатно. Продай автомат.

Я задумался.

— Бух, у нас лишние есть?

Миша оживился — намечалась прибыль.

— Поищу, если добавит.

Мужик соориентировался мгновенно.

— Абдуло! — взревел он. — Неси деньги гостей!

— Другое дело, — Миши сунулся в салон.

Лицо вышедшего пацана было темнее тучи. Увидев буха, протягивающего автомат родственнику прикладом вперед, парень расцвел.

Деньги опять поменяли хозяев, автомат — заботливые руки.

— Отнеси, — велел племяшу дядя, передавая ствол и четыре магазина.

— Кстати, я — Догу, — наконец представился он. — Кофе?

Я вопросительно посмотрел на своих — почему нет?

Через несколько минут, потягивая кофе, мы вчетвером сидели под навесом — Догу, Иван, Бух и я. Терминатор пил бодрящий напиток прямо на посту, у пулемета, разжившись новым пластиковым стулом.

Вкратце рассказав хозяину о сегодняшних и вчерашних приключениях в покинутом поселке, я поинтересовался — знает ли уважаемый Догу о том, что лежит впереди?

Дядька задумался и попросил одну из карт, торчавших из отворота разгрузки.

— Куйнюк. — толстый палец уперся в протяженное пятно на побережье. — Мы, — палец переместился на точку, сантиметров на пять отстоящую от следующей прибрежной кляксы под названием Кердеби, оттуда мы выехали этим утром.

— Здесь их много, — палец опять ткнулся в поселок с неприличным названием. — До него на дороге ничего нет. — Ноготь с темным ободком поерзал по отрезку заправка- Куйнюк.

— Корабли, лодки?

— Здесь. — заправщик показал на дальний конец поселка.

Мда. Что есть поездка по городу, в котором тебя активно не любят — я уже представлял. Каюк, тьфу, Куйнюк был заметно побольше нашего Кердеби. А следовательно — проблем там будет больше.

— Есть другая дорога в Санталию?

Дядька махнул рукой на вэн.

— Не для него. Там пройдет только этот, — кивок на пикап.

— Где она?

— Здесь.

Вместо дороги палец показал на реку.

— Она сейчас пересохла, — пояснил хозяин. — Свернете здесь и доедете до этого места — палец показал на едва видный проселок километрах в пятнадцати от побережья.

— Дальше поедете по этой дороге.

Извивающаяся козья тропа упиралась в пригород Санталии.

— А дальше?

— Иншалла. — мужик развел руками. — Не знаю. Война.

— Спасибо, друг, — встав, я подумал и сходил к машине, вернувшись с еще одним стволом.

— На. Отдашь племяннику.

Не знаю, куда и в кого будут палить эти двое, но живущим на войне оружие нужнее денег. А мы… просто туристы.

Впервые уезжал с курорта с искренним напутствием аборигенов — «Доброй дороги!».

Среда. Утро, 07.40.

Разбитый мотоцикл встретился километров через двадцать. Спортбайк, раскрыв трубы рамы распластался у подножья скалы. Труп в красно-серой куртке и расколотом шлеме лежал метрах в пятнадцати. Костя уехал недалеко.

— Знакомый, — пояснил я притормаживая и ища взглядом чоппер.

Загонщик мамонтов нашелся метров через сто. Тезка успел понять. И даже — встать.

И все… Могучее тело, пяток дырок…

Скулы свело — десяток пуль походя отнял у парней дорогу и жизнь. Вздохнув, я заглушил мотор и открыл дверь. Обыскав тела и забрав документы я нагнулся к телу тезки.