Роковое дело (ЛП)

– Ник… - Сэм боролась с сильным искушением обойти стол и обнять этого сильного мужчину. Прочистив охрипшее от избытка чувств горло, она произнесла: – В шесть придут его родители. Они хотят его видеть. Как думаешь, может, ты тоже смог бы прийти? Им легче будет, если увидят знакомое лицо.

– Конечно.

– Я могу захватить тебя и привезти позже обратно, чтобы тебе не иметь дело с парковкой.

– Конечно.

Он встал и потянулся за пиджаком, висевшим на спинке стула.

У Сэм пересохло во рту, когда она увидела игру мускулов под бледно-голубой рубашкой, которую сегодня Ник надел без галстука. Вот он поправил воротничок красивыми руками. Сэм помнила, как эти руки скользили по ее возбужденному телу много лет назад. Разве память бывает такой живой? Однако воспоминания были столь яркие и реальные, словно все произошло только вчера.

Ник поймал ее взгляд:

– Что?

Лицо Сэм запылало.

– Ничего.

Не сводя с нее глаз, Ник вышел из-за стола и остановился перед ней. Провел пальцем по щеке.

– Я тоже думаю об этом. Никогда не переставал думать.

– Не надо. – Сэм удивилась, как легко он читал ее мысли. Как такое возможно? – Пожалуйста.

– Даже в разгар всего, что происходит, даже когда планирую похороны лучшего друга, когда справляюсь с травмированной командой и родителями Джона, я хочу тебя. Думаю о тебе и хочу тебя.

– Не могу, Ник. На кону моя работа. Вся моя карьера зависит от этого расследования. Я не могу ничего позволить тебе сейчас.

– А позже? Когда все кончится?

– Может быть. Тогда посмотрим.

– Что ж, обязательно посмотрим. – Он жестом пропустил ее вперед в дверь. – До поры до времени.

Глава 10

– Как планируют провести похороны? – спросила Сэм Ника, когда они встали в глухой пробке на Конститьюшен-авеню.

– Его выставят при полном параде в Капитолии в Ричмонде на сорок восемь часов, начиная с пятницы. Далее, панихида в Национальном кафедральном в понедельник и похороны на Арлингтонском кладбище неделю или две спустя. Столько понадобится, чтобы все организовать.

– Я и не знала, что он ветеран.

– Четыре года в морфлоте после колледжа.

– Если можно, я хотела бы присутствовать с тобой на панихиде. На случай, если ты мне понадобишься узнать кого-нибудь.

– Конечно, сделаю все, что смогу.

– Спасибо. – Она хотела еще что-нибудь добавить, но поняла, что неожиданно язык присох к небу. После долгой неловкой паузы Сэм взглянула на Ника. – Я, э-э, признательна тебе, что помог разобраться в закулисной жизни сенатора и его отношениях.

– Ты уже поговорила с Натали?

Сэм мысленно пробежала список друзей, семьи, коллег и знакомых Джона.

– Не слышала о Натали. Кто она?

– Натали Джордан. Пару лет она была подружкой Джона.

– Когда?

Ник подумал.

– Я бы сказал, около двух лет до того, как он баллотировался в Сенат, и, возможно, год после приведения к присяге.

– Они плохо расстались?

– Они расстались. Я не знаю почему. Он не вдавался в подробности.

– Все же ты считаешь, что нужным упомянуть ее имя при расследовании убийства.

Ник пожал плечами.

– Ты рассердилась, что я не сказал тебе о влюбленности Крис. Натали долгое время была важна для Джона. Считай, единственная из известных мне женщин, которая была ему важна. Я просто подумал, что тебе нужно о ней знать.

– Где она сейчас?

– Вышла замуж за другого парня, работающего в Верховном суде. Думаю, они живут в Александрии.

– Сенатор с ней встречался?

– Иногда они сталкивались на мероприятиях Демократической партии в Вирджинии.

– У нее еще есть ключ от его квартиры?

– Наверное. Они там жили последний год, когда были вместе.

– Тебе нравилась Натали?

Ник откинул голову на спинку сидения.

– Не мой тип, но, кажется, Джон был с ней счастлив.

– Но тебе она нравилась?

– Не особенно.

– Почему?

– Она всегда считала меня выскочкой из низов. Мы раздражали друг друга. Наверное потому, что никак не помогал ей продвинуться в своих планах, она считала меня бесполезным.

– То, что сенатор встречался с такой личностью, кажется, противоречит тому портрету, что нарисовал ты и другие. С моей точки зрения, он не стал бы такую терпеть.

– Джон был ей ослеплен. Она поразительная… ну, если ты поговоришь с ней, увидишь, что я имею в виду.

– Что ты думаешь о его сестре и зяте? – Похоже, Ника поразил вопрос. – Какова его история? Ройса Гамильтона, то есть?

– Он тренирует лошадей. Один из лучших, насколько я слышал. Лизбет всю жизнь сходила с ума по лошадям. Джон всегда говорил, что брак сестры и Ройса предначертан на небесах.

– Какие-нибудь финансовые проблемы?

– Никогда о таких не слышал. Не то чтобы я вообще много прислушивался. Я виделся с ними по праздникам, когда случалось обедать в Лисбурге или то тут, то там на мероприятиях по сбору средств, но мы вращались в разных кругах.

– А в каких кругах вращались Гамильтоны?

– В кругах коневодов Лаудуна. Джон обожал племянников. Все время о них говорил, повсюду развешивал их рисунки.

– А что сенатор О’Коннор думает о том, что единственная дочь вышла замуж за лошадиного тренера?

– Ройс – умный парень. И главное – джентльмен. Сенатор смог оценить эти качества в потенциальном зяте, хотя тот не имел ни докторской степени, ни адвокатского звания и не был политиком. И кроме того, Лизбет влюбилась в него по уши. И ее отцу хватило ума понять, что ничего тут не поделаешь.

– А что насчет нее? Не мог ли у нее быть конфликт с Джоном?

Ник помотал головой.

– Она полностью и безоговорочно предана Джону. Была лучшей участницей кампании и сборщицей средств. – Он хмыкнул. – Джон звал ее Таран. Никто не мог ей отказать, когда она выезжала на агитационную тропу за младшенького братика. Она ни за что не стала бы его убивать. – И повторил настойчиво: – Ни за что.

– У нее был ключ от его квартиры в «Уотергейте»?

– Очень похоже. Любой в семье пользовался ей, когда бывал в городе.

– Эта квартира имеет больше ключей, чем какой-то мотель.

– Похоже, Джон раздавал ключи всем знакомым, не задумываясь.

– Еще он единственный в мире имел ключ от твоего дома. Какая ирония, ты не находишь?

– Он вел более насыщенную жизнь.

– Расскажи мне о своей жизни, – поддавшись импульсу, попросила Сэм.

Ник поднял темную бровь.

– Это кто спрашивает? Женщина или полицейский?

Сэм в момент оценила его живой ум, вспомнив, как привлекла ее эта черта, когда они впервые встретились, и призналась:

– И та и другая.

Ник пристально смотрел на нее, и хотя Сэм не отрывала глаз от дороги, чувствовала жар его взгляда.

– Я работал. Много работал.

– А когда не работал?

– Спал.

– Любому, не только мне, такое покажется скучным.

Он сверкнул веселой кривой ухмылкой, которую она поймала краем глаза.

– Стараюсь пару раз в неделю посещать тренажерный зал.

Судя по рельефной мускулатуре, к которой Сэм прижимали вчера вечером, Ник с толком использовал посещение тренажерного зала.

– Ну и? Ни жен, ни подружек, ни личной жизни?

– Ни жен, ни подружек. Играю с несколькими парнями в баскетбол по воскресеньям, когда могу. Иногда после игры ходим выпить пива. Прошлым летом входил в Лигу Конгресса по софтболу, но больше пропустил игр, чем участвовал. О, и примерно каждый месяц обедаю с семьей отца в Балтиморе. Вот и все примерно.

– Почему ты не женился?

– Не знаю. Просто никак не получалось.

– Наверняка попадался кто-нибудь, на ком ты мог бы жениться.

– Да была одна девушка…

– И что случилось?

– Она не ответила на мои звонки. – Лишившись дара речи, пораженная Сэм уставилась на него. - Ты спросила, я ответил.

Оторвав от него взгляд, она прибавила газу, проехала последний перекресток и свернула на общественную стоянку. И резко бросила: