Люди в масках

Громкое чавканье, доносившееся из-за соседнего столика, заставило меня нервно передернуть плечами. Я покосилась на того, кто издавал противные звуки, смачно уплетая большой белый батон, который запивал соком, активно хлюпая.

"Боже мой, даже свиньи едят тише", — сморщившись, решила я, подарив толстяку уничтожающий взгляд, который, впрочем, он даже не заметил, продолжая свою громогласную трапезу. Я закрыла ладонями уши, изо всех сил стараясь сосредоточиться на том, что было за окном. Однако мерзкие звуки всё равно долетали до моего слуха. Не выдержав пытки, я быстро поднялась и стремительно бросилась в тамбур, где, переведя дыхание, начала понемногу приходить в себя.

"И почему некоторые люди ведут себя так безобразно? — крутилось в голове, когда я провожала взглядом высокие здания Зеленограда. — Зачем я уезжаю отсюда?" — внезапно возникший вопрос, остался без ответа.

— Ларочка, ты из-за этого борова сбежала? — понимающе качая головой, спросила подошедшая бабушка, она держала в руках свою обшарпанную сумку.

— Не могу рядом с ним находиться, — честно призналась я.

— Понимаю… Надеюсь, что минут через пятнадцать он закончит набивать свое и без того большое брюхо. Так что не задерживайся особенно.

— Хорошо.

Она ушла, а я осталась стоять, предоставленная своим мыслям.

"Так зачем же все-таки я уезжаю? Чтобы всю оставшуюся жизнь трястись за собственную шкуру, ведя размеренную жизнь домохозяйки в каком-нибудь маленьком городке или, чего лучше, в деревне. Но ведь так выглядит трусость. Бежать, прятаться, бояться… Разве это жизнь? Больше похоже на вынужденное существование, — я тяжело вздохнула, представив свое скорое будущее. — Ну уж нет. Спасибочки! Я буду жить так, как сочту нужным. Вот только бабушку устрою, и сразу же вернусь в Москву".

Приняв решение, я отправилась на свое место, подарив толстяку, проходя мимо, презрительный взгляд. Но он, наевшись, теперь громко похрапывал, отправившись в объятья несчастного Морфея. Бабушка тоже дремала, облокотившись спиной о перегородку между сиденьями.

Мне не спалось, хотелось действовать немедленно, а вместо этого я была вынуждена торчать здесь, уезжая, Бог знает куда.

— Чего ты хмуришься? — голос Ирины Степановны прозвучал тихо, так как многие пассажиры поезда уже легли. За окном наступила ночь.

— Так, пустяки, — уклончиво отозвалась я.

— Неправда, Ларочка, я ведь с детства тебя знаю, может, поделишься тем, что мучает твое юное сердечко? — собеседница подалась вперед. В ее серо-зеленых глазах не было и намека на сон. Губы хитро улыбнулись, предвкушая интересную беседу.

— Ладно, — я сдалась, — проблема в том, что мне совсем не хочется куда-то уезжать. Я не люблю чужие указания, вынужденные ограничения и трусливые побеги. Что нас ждет в Новгороде? Обычная тоскливая жизнь вперемешку со страхами за собственную шкуру? Ну, хорошо. Допустим, мы спаслись, обустроились, живем припеваючи. Но ведь Слава не остановится, он найдет другую дурочку с квартирой в Петербурге. Разве можно позволить ему сделать это?

— И что ты предлагаешь?

— Я хочу вернуться, когда поселю тебя на новом месте.

— Глупости! — решительно воскликнула бабушка, забыв понизить голос. — Мы немедленно возвращаемся обратно. Вместе!

Я недоуменно моргала ресницами, глядя, как она, перекинув через плечо свою полную денег ношу, направляется к проводнику, чтобы выяснить, какая станция будет ближайшей. Так мы оказались ночью в Твери. Хорошо еще, что, следовавший из Питера поезд, подобрал нас за определенную сумму денег, которую пришлось дать молодому проводнику.

— Здравствуй, Москва! Я вернулась, — тихо, но торжественно прошептали губы, когда мои обутые в элегантные туфли ноги вновь ступили на гладкий асфальт перона.

Мы проторчали остаток ночи на Ленинградском вокзале, пытаясь безуспешно вздремнуть в жестких креслах зала ожидания. С утра нужно было найти жилье, чтобы хорошенько выспаться, потому что кости ломило от неудобных поз, в которых нам пришлось находиться. Купив газету, я ткнула пальцем в первое попавшееся объявление о сдаче квартир. Решив действовать наобум и вложив в это решение все наше огромное желание, мы отправились в агентство, где и сняли благополучно небольшую квартирку в Жулебино. Оформив все необходимые документы и заплатив взнос за три месяца вперед, нам, наконец, удалось добраться до нового дома. Там было уютно, чисто и светло. Из мебели в комнате стоял двуспальный диван, два раздвижных кресла, стол, телевизор на тумбочке и набитая книгами стенка. Бабушка очень обрадовалась этому факту, так как теперь у нее появилось занятие для бессонных ночей. Читать Ирина Степановна очень любила. Кухня, конечно, не изобиловала атрибутами интерьера, как у Алекса, но, в принципе, была ничего. Жить можно и… не плохо.

Окинув взглядом обстановку, я подумала, что нужно сходить в магазин, чтобы купить постельное белье и другие необходимые вещи, но усталость брала свое, и мы, завалившись на диван, быстро заснули, позабыв о том, что было запланировано сделать на сегодня. Очнулась я вечером. Бабушка тихо посапывала, уткнувшись носом в подушку. Настенные часы уже показывали семь.

Поднявшись с дивана и скептически осмотрев помятые брюки, я мысленно заметила, что утюг нам тоже необходим. Пришлось сделать три рейда в ближайший магазин, чтобы купить все то, что я аккуратно внесла в список жизненно важных вещей. Благодаря доброте и великодушию Алекса, денег у нас хватало. Вот только вряд ли его обрадует новость о том, что мы вместо Новгорода поселились в Москве. Хотя, возможно, он об этом никогда и не узнает, во всяком случае, я постараюсь, чтобы это было именно так.

Ночью мы сидели в темной комнате на разобранных постелях, с включенным телевизором и, уплетая мороженое, смотрели детектив. На душе было легко и свободно, наконец-то, жизнь повернула в то русло, которое мы сами ей указали.

Глава 3

Утро наступило внезапно. Соскочив с постели, я бросила косой взгляд на мирно посапывающую бабушку, которую даже пушкой разбудить было невозможно, и, быстро одевшись, направилась к дому моего бывшего мужа. Добралась я туда на удивление быстро, его сверкающая иномарка, блестя в утренних лучах солнца, стояла возле подъезда. Позабыв об осторожности, я стремительным шагом направилась к заветной двери, намереваясь вызвать мерзавца на откровенный разговор. Сердце сжималось от страха и боли, но я продолжала следовать неожиданно родившемуся в голове плану. Его машина бесила меня своей безупречностью, поэтому я, набрав в легкие побольше воздуха, уверенно воткнула вытащенное из сумки шило прямо в колесо. Раздался звук спускаемого воздуха, а вместе с ним бешеный визг сигнализации.

"Ну вот, и чудно! — мелькнуло в голове, — теперь мне не придется самой звонить в его дверь. Прибежит спасать свого любимого железного коня, как миленький!"

Предчувствия меня не обманули, и вскоре из чистенького, увенчанного клумбами подъезда кирпичного дома, выскочила группа лиц с выпученными глазами и пистолетами наготове. Они даже не удосужились закрыть за собой дверь, поэтому к воплям оглушительной сирены, прибавился противный визг домофона. Возглавлял делегацию сам Слава. На нем был изящный серый костюм с галстуком. Странно, куда это он так вырядился с утра пораньше? Я благоразумно спряталась за большой квадратной колонной, одной из тех, на которой держался массивный козырек. Не понимаю, почему эти гориллы не заметили меня сразу. Вероятно, их мозги с ничтожным количеством извилин были направлены только на истерично вопящую "Шевроле", которая отчаянно мигала фарами, призывая на помощь.

— Выключите сигнализацию! — приказал Ларин. Двое верных псов кинулись исполнять повеление господина, а один остался стеречь его дражайшую персону. Причем, встал справа от Славика, в то время как я пряталась слева.

В очередной раз поблагодарив тупоумие телохранителя, я стремительным прыжком выскочила из своего убежища и, схватив сзади Славочку за волосы, приставила к его шее кухонный нож с длинным острым лезвием, который приобрела вчера в магазине.