Битва за Фолкленды

Большинство британских капитанов не верили, что их судов не заметили. На мостике фрегата «Аргонот» кэптен Кит Лаймэн смотрел на компании корабельных гардемаринов, поваров и связистов на постах у пушек «Бофорс» и семнадцати «Эрликонов» и пулеметов. «Я не мог поверить, что нам тут все так запросто сойдет с рук. Не покидала мысль: идем в ловушку? Не будет ли как с японцами на Окинаве, когда тоже дали спокойно подойти близко, а уж потом мы нахлебались будь здоров?» Генерал-майор Мур послал десанту пожелание доброй удачи, содержавшее, как казалось некоторым, неуместные напоминания о грустных прецедентах: «Красные и зеленые береты[296] отлично показали себя на Суэце. Я верю, они отлично покажут себя и в Сан-Карлосе». Джулиан Томпсон бездеятельно сидел в каюте командира «пассажиров» на «Фирлессе», даже на беглый взгляд, казалось, донельзя вымотанный постоянным напряжением. Он думал о невероятной уязвимости плавучих мишеней вокруг, например об «Элке» с 2000 тоннами боеприпасов на борту. Комбриг страшно злился на себя из-за того, что, потратив множество усилий на рассредоточение подразделений бригады, даже не подумал о штабе, собранном целиком в одном месте, — на «Фирлессе». Если всех выведут из строя разом, кто тогда и как будет направлять действия бригады? Теперь, однако, было уже слишком поздно. Офицеры молча сочувствовали командиру, но ничего не могли поделать для успокоения его страхов.

А в более чем ста милях восточнее Вудвард с авианосцами курсировал своей привычной уже «беговой дорожкой». Позднее адмирал говорил «о борьбе с собой, о попытках заставить не брать в советчики собственные страхи». Много раз на протяжении войны он ловил себя на мысли, что не может постичь того, как адмиралы Второй мировой многие годы подряд выносили стресс ведения боевых действий с неприятелем, имея в море сотни кораблей. С каждым этапом кампании, с тех пор как ударная группа отправилась в поход на юг из Гибралтара, количество вариантов развития событий, имевшихся в распоряжении британцев, неуклонно сокращалось. Теперь их не осталось ни одного. Если Нортвуд, военный кабинет или сам адмирал не воспользовались правом отдать десанту приказ поворачивать до 6 часов вечера того дня, значит решено — битве на суше быть. А уж взяв старт, они были обязаны выиграть гонку. На мгновение в темных глубинах сознания Вудварда зашевелилась неприятная мысль, заставившая его задать вопрос самому себе: как же идти домой в Англию, если провалюсь? Однако командирам, занесшим меч для битвы, не должно размышлять о подобных вещах. Высадка будет успешной.

Многие из солдат не получали прямого приказа к действию — они просто осознавали, что достигли момента, после которого пойдут вперед, если только их не догонит команда остановиться. Подполковник Херберт Джонс находился среди бойцов своего 2-го парашютного батальона на пароме «Норланд». Он попросил морского связиста просигналить соседям на «Бродсуорд»:

«Приказ получили?»

«Да, — отозвались с Бродсуорда. — А вы нет?»

Несколькими минутами спустя фрегат сблизился с паромом и произвел выстрел из сигнальной пушки, заряженной вынужденно коротким сообщением:

СОВЕРШЕННО СЕКРЕТНО

ОПЕРАЦИЯ «САТТОН»

ООГ[297] 317.019N май 190230 Гр.

Кораблям приготовиться к высадке десантов

1. День «Д» — 21 мая 82 г.

2. Час «Ч» — май 82 г. 210639 Гр.

3. Тотчас же обеспечить подвоз боеприпасов на передовую

4. Приступить к действию

Бойцы внизу готовили к бою гранаты, проверяли оружие, запихивали патроны в пулеметные ленты, дремали или разговаривали. Когда свет начал меркнуть, они поняли — первый из крайне рискованных моментов миновал благополучно. Познакомившись с истинной мощью неприятельских военно-воздушных сил в следующие дни, они стали хорошо представлять себе, от какой беды уберегла их судьба 20 мая. Если бы распогодилось хоть на час, и противник устроил серию налетов вроде тех, которые разворачивал уже назавтра, у десанта осталось бы совсем мало шансов избежать катастрофы. Зенитные ракетные комплексы «Си Вулф» и ствольная артиллерия ПВО на кораблях уничтожили бы какую-то часть самолетов, но многим другим удалось бы прорваться точно так же, как получилось 21 мая. Потеря одного или более десантных кораблей послужила бы огромным политическим ударом в самом начале сухопутной фазы кампании.

Но тогда… тогда наступил момент, когда британцы пожинали плоды отваги и счастливого неведения истинного положения дел — не знали способностей вражеских военно-воздушных сил. Тем временем пока парни на десантных кораблях в большинстве своем урывали немногие часы для сна, уверенность капитанов в удаче начинала постепенно расти. «С атмосферой все вроде бы было в порядке, — говорил Джереми Ларкен. — Похоже, затея выгорит». Они имели шансы проскочить. Около 10 часов вечера на большинстве кораблей бойцы получали походный ужин — бифштексы на «Канберре», жаркое на некоторых других кораблях, где царила страшная теснота. Затем воины начали готовиться: раскрашивать себя перед битвой черным камуфляжным кремом, дабы «придать лицу устрашающий вид», закрывать огромные рюкзаки берген и надевать каски. На десантных кораблях проводники вели роту за ротой через джунгли проходов, люков и трапов к танковым палубам. Когда морские пехотинцы и парашютисты пробирались через боевые посты моряков, те напутствовали солдат: «Задайте им там трепку, братишки». На танковых палубах царила почти полная темнота, немного рассеиваемая лишь тусклым светом красных ламп наверху. Тонкая цепочка красных фонариков, словно гирлянда с лампочками на рождественской елке, обозначала проход между «Вольво» и «Ленд Роверами», ведший в док, где, выбросив призывно сходни, стояли десантные катеры. Бойцы спустились туда, расселись на холодной стальной палубе, ожидая, когда док наполнится водой.

На каждом из десантных кораблей на четыре LCU и четыре меньших LCVP погружались подразделения первой волны высадки — всего два батальона с восемью единицами бронетехники двух взводов полка «Блюз-энд-Ройялс»[298]. Вдруг наступил нервный момент — зазвучала воздушная тревога. Скорчившиеся, притиснутые друг к другу в корпусах десантных катеров люди только тихо ругались, проклиная судьбу из-за невеселого шанса очутиться запертыми как в клетке в доке перед лицом атаки вражеской авиации. Но вот тревоге дали отбой. Огромная сходня в корме опустилась, под десантными катерами зажурчала вода — начиналось наводнение дока. Затем катера вошли в Фолклендский пролив возле устья залива Сан-Карлос-Уотер. Небольшая навигационная ошибка привела к опозданию — нарушению графика. Задержка с пересадкой 2-го батальона Парашютного полка с «Норланда» на LCU еще увеличила отставание. Но вот маленькая флотилия под руководством Юэна Саутби-Тейлура начала свой путь в темноту в тишине, нарушаемой только монотонным урчанием двигателей десантных катеров да «бух-бум» артобстрела с моря, предпринятого для отвлечения внимания противника — корабельная артиллерия била по его позициям на Западном Фолкленде и на высоте Фаннинг-Хед к северу от Порт-Сан-Карлоса (у самого входа в залив Сан-Карлос-Уотер). Туман полностью рассосался, в чистом небе над головами засияло солнце. Было жутко холодно и многие дрожали, с интересом поглядывая на вспышки выстрелов и на острые очертания гор Восточного Фолкленда, думами о которых многие жили последние недели. Парни тихо переговаривались друг с другом, жевали неизбывный «орешек» и получше устраивались с рюкзаками, боеприпасами и оружием при себе между ящиками с минометными гранатами.

Южнее крупная партия из состава эскадрона «D» САС уже вступила в действие, поливая огнем пулеметов, минометов и ракет MILAN аргентинский гарнизон в Дарвине. Атакующие вышли на позиции после крайне напряженного форсированного марша, как мулы нагруженные выкладкой и дополнительными боеприпасами. Один из тех парней позднее вспоминал: «Такого крутого рывка я не припомню за всю свою службу в САС». Уже потом аргентинский командир в Гуз-Грин признавался, что решил, будто его атакует подразделение размером с батальон. Тем временем «Гламорган» выполнял другой отвлекающий маневр — обстреливал ареал севернее залива Беркли, где первоначально британцы и предполагали осуществить высадку. Как раз в тот день исполнилось пятьдесят командиру эсминца, кэптену Майку Бэрроу, и когда тот вошел в оперативную комнату поздно ночью после 126-го выстрела артиллерийского «салюта», то нашел там всех своих офицеров, встретивших его пением «С днем рожденья».

296

Т. е. британские парашютисты и морские пехотинцы. — Прим. ред.

297

Объединенная Оперативная Группа. — Прим. ред.

298

Район высадки первой волны британского морского десанта у селения Сан-Карлос получил название «Блю Бич» (Blue Beech, «Синий пляж»), при этом 40-й отряд коммандос КМП высаживался с «Фирлесса» на участке «Блю Бич 1» (севернее Сан-Карлоса), а 2-й батальон Парашютного полка десантировался с «Норланда» и «Интрепида» на «Блю Бич 2» (южнее Сан-Карлоса). — Прим. ред.