Битва за Фолкленды

Осталась последняя проблема. Нельзя было посылать на штурм в Сан-Карлос целую бригаду на «Канберре». Чтобы уменьшить риск. следовало распределить личный состав между кораблями. И даже в этом случае начальники штабов предупредили военный кабинет о необходимости приготовиться к возможным потерям — утрате одного или даже двух подразделений в ходе захода на десантирование и в процессе высадки. Погодные условия в Южной Атлантике делали крупную операцию по переброске с палубы на палубу 1800 чел. в открытом море делом едва ли не немыслимым. Из штаба коммодора Клэппа в Нортвуд сообщили, что единственным реальным способом считают отвод кораблей в Южную Георгию или в относительно спокойные воды где-то южнее Восточного Фолкленда, дабы там устроить пересадку солдат. зятем выйти в море прямым курсом на Сан-Карлос. предложение вызывало беспокойство. В Нортвуде отозвались решительным «нет». Как-нибудь надо перебросить людей с палубы на палубу в открытом море, но использовать для этого драгоценные вертолеты, налетавшие уже немало часов, не разрешили. Утром 19-го, к ужасу морских пехотинцев, они получили распоряжение с «Фирлесса» приготовиться к леерной переброске — по одному человеку по канату между кораблями. Наверное, приказ этот следует считать одним из самых удивительных в ходе всей кампании, и, к счастью, реализовывать его не пришлось. В тот день произошло маленькое чудо. Южная Атлантика перестала штормить и ограничилась терпимой качкой. Десантные корабли высвободила свои LCU — большие десантные катера, способные нести по сотне человек каждый[294]. Один за другим они причаливали к расположенным внизу дверям кухни «Канберры». Длинные вереницы нагруженных оружием и снаряжением морских пехотинцев начали пересадку через столовые лайнера. Отяжеленные грузом, они спрыгивали с корабля на катер и, продуваемые ветром и осыпаемые брызгами. терпеливо ждали, пока он наполнится, дабы отвести их к стояли)им примерно в километре оттуда штурмовым кораблям. Один парни не рассчитал с прыжком и угодил в море между лайнером и LCU. Две напряженные минуты сотни глаз вцепившихся в перила солдат наблюдали за отчаянными попытками спасти его — не дать бортам судов раздавить человека в лепешку. Наконец бедолагу подняли на борт — насквозь промокшего и совершенно обалдевшего, но целого и невредимого. Ближе к вечеру гигантская операция по переброске личного состава между судами с успехом завершилась. Десант изготовился к броску.

В тот же день Вудвард получил от Филдхауза разрешение отдать бригаде коммандос приказ высадиться на Фолклендских островах по своему собственному разумению. Более всего теперь командир соединения нуждался в плохой — самой только возможно скверной — погоде, дабы лучше замаскировать процесс подхода кораблей к островам. Делать прогнозы для оперативного соединения приходилось специалистам на бортах кораблей, как говорится, на глазок, поскольку Аргентина, понятное дело, не транслировала для них метеосводки. И вот «меты» на «Гермесе» сообщили КПФ, что, по их мнению, завтра, 20-го, надо ожидать семидесятипроцентной вероятности «полного мрака». Затем, как есть основания предполагать, наступит период прояснения. Как некогда Эйзенхауэр накануне дня «Д», так теперь и Вудвард один отвечал за решение, на которое, как он точно знал, возлагала надежды нация. Джулиан Томпсон предпочитал вступить в Фолклендский пролив в сумерках, чтобы дать бойцам максимальное количество часов темноты для достижения наибольшего успеха в ходе выполнения поставленных задач. Но в ВМС ключевым моментом считали последнюю фазу движения по морю. После спора между коммодором Клэппом и бригадиром Томпсоном стороны выработали компромисс. Час «Ч» сдвигался на шесть часов назад, чтобы флот смог воспользоваться темнотой в процессе захода для десантирования. Затем Вудвард отдал приказ к выступлению ночью, рассчитывая произвести высадку на заре в пятницу, 21 мая.

На десантных кораблях морские пехотинцы и парашютисты сгрудились в столовых и в проходах, в кладовых и в каютах. Простор для движения и возможности расположиться поудобнее отсутствовал, кто-то устраивался отдохнуть на выкладке, кто-то чистил оружие, писал письма, читал пламенные истории о войне одна из добровольно выбранных культурных диет на протяжении долгого путешествия на юг. Молодые офицеры в скученных каютах проедали глазами карты и размышляли над приказами, а те кто постарше, всматривались в лица молодых и в тысячный раз в истории думали о том, какие, в сущности, пацаны идут на войну. Коки делали все возможное в стремлении накормить «гостей», в несметных количествах оккупировавших их корабли и выстраивавшихся в очереди с котелками, получавших порции и исчезавших в темноте среди себе подобных, рассевшихся то тут то там по углам и закоулкам. На освещенных причудливо-мистическим светом танковых палубах морские пехотинцы колдовали над своей техникой, ставили на станки пулеметы и крепили брезент. Проходили последние инструктажи, на которых офицерам впервые показывали сделанные с воздуха снимки аэродрома Порт-Стэнли со скучающей в одиночестве воронкой — следом работы «Вулкана». Зазвучали ядовитые комментарии по поводу «эффективности» воздушной блокады, и это после постоянных рассказов «Всемирной службы» о смелых налетах «Харриеров» и артиллерийских обстрелах с моря. В ту ночь при умеренном волнении одиннадцать кораблей конвоя, сопровождаемые мощным эскортом, пересекли границу полностью запретной зоны. Личный состав урывал любой часик сна на полу каюты или на горах ящиков, устраиваясь рядом с оружием. Укладываясь, они уже знали о глупой, нелепой трагедии: вертолет «Си Кинг», перевозивший крупную партию САС на корабль десанта «Интрепид», столкнулся с альбатросом, останки которого затянуло в двигатель, который тут же заклинило. Машина рухнула в море с двадцатью двумя военнослужащими на борту, в том числе с двадцатью бойцами САС. Все они утонули до того, как кто-то успел прийти им на помощь[295]. Таких больших единовременных потерь формирования САС не несли с 1944–1945 гг. В большинстве своем погибшие успели до того пережить аварии вертолетов на Южной Георгии и поучаствовать в великолепном рейде на остров Пеббл. Для парней из 3-й бригады коммандос наступил никем не объявленный траур. И все же природа людей на войне позволяет им быстро отдаляться мыслями от трагедии тех, кого унесло несчастье, которое, может статься, завтра выпадет и на их долю.

20 мая команды на судах поднялись задолго до рассвета, позавтракали и разошлись по боевым постам. Тогда аргентинские военно-воздушные силы не успели еще продемонстрировать свою внушительную ударную мощь. Тем не менее все знали, что самая опасная фаза десантной операции началась в дневные часы, когда эскадры приближались к Сан-Карлосу. Командованию очень бы хотелось, чтобы противник как можно дольше оставался в неведении о цели их движения. До второй половины дня они следовали курсом на юго-запад, в направлении самого Порт-Стэнли. Только приблизившись к берегу Восточного Фолкленда, флот резко повернул на запад, в сторону Фолклендского пролива — водного прохода между двумя островами.

С первым проблеском рассвета они узрели вокруг себя лишь плотный густой туман. Предсказатели не ошиблись. Вступив в четверг в этом бело-сером мраке на мостик «Фирлесса», кэптен Джереми Ларкен, чью голову покрывали каска и огнезащитный капюшон, отдал целый ряд сжатых и точных распоряжений на суда колонны. «Канберре» неоднократно говорили перестать травить за борт. Теперь они опять этим занимаются, — проговорил он твердо. — Скажите, пусть прекратят». Плавающий мусор мог стать опасным ориентиром для неприятельского корабля или летательного аппарата разведки — отличный шанс засечь конвой по оставленному им следу. Всего где-то в километре-полутора впереди показался «большой белый кит», торжественно вздымавшийся на поверхностью моря на очередном вираже зигзага. Собирались вроде бы покрасить лайнер в серый цвет еще тогда на стоянке, когда находились на острове Вознесения, но казалось, не хватит времени или краски. Теперь уже точно было поздно — судно представляло собой отличную мишень для самолета-штурмовика. Вокруг лайнера в тумане проглядывали серые силуэты фрегатов и десантных кораблей, державших курс в направлении Восточного Фолкленда. Шли со скоростью всего 11 узлов, равняясь на самое тихоходное судно. «Скажите канонирам смотреть в небо, — проговорил Ларкен, бросив взгляд через отверстия в ограждении из мешков с песком на позиции артиллерии ПВО и на расчеты у «Бофорсов». — Они на самом-то деле отличные парни, но в семнадцать с половиной труднее всего бывает сосредоточиваться на деле». Медленно текли часы. Метеорологи предупредили о возможном в любой момент прояснении. Более всего напряжения на мостике добавляли короткие донесения, приходившие туда время от времени по двусторонней оперативной связи: «Два «Скайхока» только что поднялись с Рио-Гальегос, курс такой-то, скорость такая-то. Предположительное время прибытия в ваш квадрат во столько-то». «Четыре «Миража» направляются в вашу сторону, дистанция сто шестьдесят миль, время прибытия во столько-то». Британские подлодки и разведка САС отслеживали движения на аргентинских авиабазах на материке и постоянно поставляли данные командованию соединения. Вражеские самолеты целый день крутились где-то совсем рядом с флотом, возникая на краешках экранов РЛС в оперативных рубках, но, по какому-то необычайному везению, так и не засекли или по крайней мере не попытались атаковать британские корабли.

294

Аббревиатура LCU расшифровывается как Landing Craft, Utility — десантный катер общего назначения. — Прим. ред.

295

В действительности 19 мая 1982 г. при аварийном падении транспортно-десантного вертолета «Си Кинг» НС.4 (с бортовым номером ZA294) из 846-й эскадрильи ВМА погибли 18 военнослужащих САС (7 из эскадрона «D», 5 из эскадрона «G», 2 из обслуживающего персонала 22-го полка САС и 4 из группы связистов 264-го эскадрона связи, приданной эскадрону «G»), а также двое военнослужащих 603-й партии наведения тактической авиации — флайт-лейтенант Гарт У. Хокинз, ставший первой и единственной безвозвратной потерей личного состава КВВС в ходе Фолклендской войны, и капрал Королевского корпуса связистов Даглас Ф. Маккормик. Из троих членов экипажа «Си Кинга» погиб один (капрал Майкл Д. Лав) и двое сумели спастись. Всего на борту рухнувшего в воду британского вертолета находилось 30 чел., из которых уцелели только 9 (они успели выскочить через открытую боковую дверь, прежде чем машина скрылась под волнами). Следует отметить, что М. Хастингс и С. Дженкинс, вероятно, по причине отсутствия у них соответствующей информации в период работы над книгой, не сообщают подробностей о другом вертолете «Си Кинг», уничтоженном в то время на территории Чили. Этот вертолет 846-й эскадрильи ВМА с бортовым номером ZA290, пилотируемый лейтенантом Королевской морской пехоты Ричардом Хатчингзом, взлетел в ночь с 17 на 18 мая с авианосца «Инвинсибл», чтобы перебросить команду бойцов из эскадрона «G» САС на остров Огненная Земля, где объектом их наблюдения или, возможно, диверсии должна была стать аргентинская военно-морская авиабаза «Альмиранте Кихада» в Рио-Гранде (по другим источникам, он имел задание высадить две группы спецназа — одну на Огненной Земле, а другую на юге провинции Санта-Крус, в районе авиабазы Рио-Гальегос). В условиях плохой погоды Хатчингз не смог доставить спецназовцев в назначенное место и высадил их в районе Магелланова пролива, на берегу залива Байя Инутиль в чилийской (западной) части Огненной Земли. Затем он должен был утопить свою машину, чтобы сохранить тайну операции, однако этот план сорвался, и ему пришлось совершить посадку на пляже возле Агуа Фреска, на расстоянии около 20 км (11 морских миль) к югу от чилийского города Пунта-Аренас. Там британский пилот и два других члена экипажа подожгли в ночь с 18 на 19 мая свой летательный аппарат и спустя несколько дней сдались чилийским властям (в Чили им оказали хороший прием, поскольку тогдашнее правительство генерала Аугусто Пиночета занимало пробританскую позицию). Когда бойцы САС, уже проникшие на территорию Аргентины (возможно, это были две отдельно действующие разведгруппы), услышали об уничтожении вертолета, они прервали свою миссию и отправились назад в Чили (согласно некоторым данным, спецназовцев, находившихся на Огненной Земле, в конце мая подобрала британская подводная лодка «Оникс»). На их поиски командование аргентинской 11-й механизированной пехотной бригады выделило специальный отряд из 20 чел., сопровождаемый офицерами контрразведки. 4 июня два британских «туриста» были обнаружены при попытке пересечь границу возле небольшой шахтерской деревни. Одному из них удалось бежать, а другого, имевшего при себе новозеландский паспорт, аргентинцы задержали, однако вместо того, чтобы отослать пленника в Буэнос-Айрес, бригадный генерал Оскар Энрике Герреро, возглавлявший 11-ю механизированную пехотную бригаду и аргентинский гарнизон в Рио-Гальегос, приказал отпустить его (вероятно, он сделал это под дипломатическим давлением). — Прим. ред.