Цвет мести (ЛП)

– Заприте, – приказал Шустрый своим людям, продолжая осматривать людей перед собой. Его взгляд остановился на Розе, и улыбка слетела с его лица.

– Ты в порядке, сестрёнка?

Роза посмотрела на брата, и Бетрим понял, что она улыбается.

– Как никогда лучше, братец. Эти замечательные джентльмены были так любезны, что составили мне компанию.

Шустрый кивнул.

– Не сомневаюсь. А как поживает Дрейк?

Роза шагнула назад и врезалась в Бетрима, посмотрела ему в глаза, и он увидел в ней нерешительность.

– Что ты имеешь в виду, братец?

– Я имею в виду, сестричка, как поживает Дрейк Моррасс? Тот пират, с которым ты ебёшься? Уверен, ты б его узнала. Очень красивый, но самодовольный пиздюк. Не могу решить, отправить ли ему твою голову, или подержать тебя у себя, пока не смогу показать его голову тебе. – Шустрый рассмеялся. – Ну чё ты так удивляешься? Блядь, да это ж очевидно. Голову мамаши присылают в ящике от Дрейка, а всего несколько недель спустя у моих дверей объявляется его шестёрка и говорит, что держит тя ради выкупа.

Роза выглядела очень обеспокоенно, так что Бетрим оттолкнул её себе за спину и сделал шаг вперёд. Хаарин Шустрого ответил тем, что встал между Шипом и своим клиентом.

– И кто эт тут у нас? – спросил Шустрый. – Высоковат для Моррасса…

Бетрим откинул капюшон и получил большое наслаждение, видя явное удивление на лице Шустрого.

– Ах ты ж ёб твою мать, – сказал Шустрый, ухмыляясь. – Такого я не ожидал. Шип, я слыхал, ты помер.

– Эт не помешало те выставить награду за мою голову, – резко ответил Бетрим.

Шустрый рассмеялся.

– Тоже верно. Казалось хорошим вложением – люди в Чаде стали лучше ко мне относиться, и я уж точно не ожидал, что кто-нть потребует награду.

Бетрим увидел, как Генри вышла перед Тяжёлой Рукой и сняла шляпу.

И снова Шустрый расхохотался.

– Кажись, тут у нас день призраков. Надо признать, редко бабы, которых я ебал, возвращаются из могилы за добавкой, но для тя, пожалуй, могу сделать исключение.

Генри ничего не сказала, но Бетрим видел, как злобно она смотрела на Шустрого, и, на его взгляд, мало кто из живых людей мог от такого не испугаться.

– Ещё кто-нть из вас? Воссоединение не будет полным, если только… – Мослак встал, возвышаясь над своими людьми на добрый фут, даже несмотря на постоянную сутулость. – Мослак. Думал, мы заключили сделку, здоровяк?

Мослак остановился сразу за Бетримом. Надёжный человек за спиной, прямо как в старые времена.

– Так и было. Пока я не услышал, сколько золота ты мне не заплатил.

– Услышал? Жаль, – ухмыльнулся Шустрый. – И кто ж во главе этой толпы?

– Эт я, Шустрый, – сказал Бетрим, правой рукой вынимая топор.

– Ага. – Шустрый посмотрел на Бетрима, на Генри, а потом снова на Бетрима. – Как нащёт сделки. Я отдам те всю награду за твою голову и все монеты, что ты должен был получить за дело Х'оста. А в ответ ты отдашь мне Генри и мою шлюху-сестру и съебёшься куда-нть, где я тя больше никогда не увижу.

– Вряд ли такое сработает, Шустрый, – ответил Бетрим.

Шустрый глубоко вздохнул и выдохнул.

– Охуенно жаль.

Только долго тренированное чувство нависшей опасности спасло его от потери головы. Бетрим почувствовал, как что-то надвигается, и бросился на пол как раз вовремя – большой меч прорезал воздух как раз в том месте, где только что была его шея. Он перекатился, остановился и посмотрел на противника, когда все на складе пришли в движение.

Андерс вскочил с ящика, только чтобы обнаружить меч Железной Бет у своей шеи. Охотники Джоана обнажили сталь, но обнаружили, врагов с двух сторон: наёмников Шустрого и солдат Мослака. Бетрим медленно поднялся с пола и очень выразительно уставился на Мослака. Гигант не мог взглянуть ему в глаза, смотрел в пол, но свой чёртов огромный двуручный меч держал перед собой. Бетрим остро чувствовал, что где-то позади него стоит Шустрый со своим хаарином, но не собирался оборачиваться спиной к Мослаку во второй раз.

– Мослак, хули ты делаешь? – выплюнул Бетрим.

Шустрый рассмеялся из-за спины Шипа.

– Похоже, цена есть даже у нашего большого дружелюбного гиганта, хотя эт была охуенно большая цена. Но всё же, он привёл большую часть людей на вечеринку, так что, по-моему, тут можно и заплатить.

– Прости, Шип, – сказал Мослак, по-прежнему не встречаясь взглядом с Бетримом. – Недёшево править городом.

Шустрый снова встрял, всегда он любил звук своего голоса:

– Особенно когда он расположен посреди тумана, от которого гниёт дерево, а металл ржавеет, и окружён духами, которые имеют привычку жрать людей. Но кое-что решает все проблемы – деньги. Ну… кроме духов, наверно.

Бетрим посмотрел на Шустрого. Ни он, ни хаарин не двинулись, и Шустрый вроде как не собирался вытаскивать оружие. Бетрим снова посмотрел на Мослака. Гиганта взять будет нелегко, его сила была практически легендарной, и он отлично знал, как Чёрный Шип любит драться. Покрытое шрамами лицо Бетрима расплылось в ухмылке, и он как раз собирался броситься на Мослака, когда раздался крик.

Сузку

Спустя мгновение Перн понял, что крик доносится снаружи склада. Внутри никто не двигался. Крик оборвался, и что-то тяжёлое ударилось в деревянную стену. Перн слышал приглушённые звуки, доносящиеся снаружи, но не мог точно определить, что они значат. Очередной крик пронзил тишину следом за первым. Но чем бы это ни было, не возникало сомнений, что оно было опасным.

Перн глянул по сторонам, на людей внутри склада – их взаимные конфликты временно позабылись, все ждали, пытаясь понять, что происходит. Его же взгляд был прикован к женщине, которую Шустрый назвал Генри. На её ауру стоило посмотреть, Перн таких никогда раньше не видел. Она была красной – глубоко красный цвет самой тёмной запекшейся крови – и пульсировала жутким светом. Волны ненависти и гнева исходили от неё, отравляя воздух и подчиняя ауры ближайших людей, заражая их её яростью. Это было, словно Перн смотрел на эмоцию, принявшую человеческий облик, и сама эта вероятность одновременно и пугала и завораживала его.

Аура Чёрного Шипа была прямой противоположностью ауре Генри. Она была светло-голубой, сильной и яркой – цвет контроля. Что бы Чёрный Шип не чувствовал, он плотно контролировал своё эмоциональное состояние. Такой аурой хаарин мог бы гордиться.

Кричало уже больше человек. Перн насчитал по меньшей мере троих. Раздался быстрый стук в дверь, кто-то вопил, умоляя впустить. Потом эти звуки оборвались, и что-то очень тяжёлое трижды ударилось об стену здания. Один за другим крики прекратились, оборвались булькающими воплями ужаса. Липкий страх разрастался в складе, и Перн с трудом сохранял контроль.

– Чё там за хуйня? – услышал он слова одного из людей Шустрого.

Теперь все отпрянули от дверей. Из-за угрозы снаружи враги внутри внезапно позабылись. Перн отметил, что Чёрный Шип и гигант, который только что пытался его убить, теперь стояли бок о бок, обнажив оружие и готовые сражаться, но уже не друг с другом. Маленькая женщина – воплощение ненависти, – перестала таращиться на клиента Перна и напряжённо смотрела на дверь лихорадочно-яркими глазами. Даже чистокровный – дурачок, доставивший сообщение о выкупе – обнажил меч. Он стоял рядом с другой женщиной, со шрамом на горле, словно они были старыми товарищами. Перн сожалел о своих действиях против чистокровного – клиент приказал держать его, и Перн подчинился. Шустрый жутко избил мужчину, сломал ему руку и нос, а Перн держал его всё это время, участвуя тем самым в нанесении увечий. Он был свидетелем великого множества зла, причинённого его клиентом, но лишь в этом случае Перн действительно стал частью этого. Где-то внутри него поднималось чувство отвращения, он был отвратителен сам себе.

– Может, это Дрейк? – прошептал Шустрый.

Перн взглянул на клиента. Тогда он заметил свечение, исходящее с его пояса. Драгоценный камень, тот, который Кессик дал Шустрому, чтобы определять магический потенциал, сейчас сиял. Не просто сиял – он полыхал таким ярким светом, что смотреть было больно. Кто бы ни был снаружи, он обладал магическим потенциалом, и даже с такого расстояния заставлял сиять драгоценный камень с такой силой.