Страница 19 из 24
«Откуда происходит этот голос? — тихо воскликнула Альтея. — Разве это Джаро?»
Доктор Флорио развел руками и беспомощно опустил их: «Мы еще не смогли сделать осмысленные выводы. На первый взгляд возникает впечатление, что перед нами классический случай раздвоения личности. Но в таком диагнозе приходится сомневаться по нескольким техническим причинам, в подробности которых я не хотел бы сейчас вдаваться».
Хильер неуверенно спросил: «Какие еще существуют возможности?»
Флорио осторожно ответил: «На данном этапе остается только строить гипотетические предположения, а они могут вводить в заблуждение».
Хильер уныло усмехнулся: «Я не прочь рассмотреть любые предположения, принимая во внимание их гипотетический характер. Например, в Сронке стерли часть памяти Джаро. Возможно ли, что по ошибке целая область мозга — сознания, если хотите — была изолирована и лишена связи с органами чувств? Может быть, мы слышим призывы о помощи, исходящие из этой изолированной области?»
Доктор Флорио задумался: «Удачная идея и, казалось бы, даже правдоподобная. Но любой такой изолированный сегмент неизбежно проявился бы на структурной схеме. Следовательно, разгадка не в этом, несмотря на привлекательную простоту вашей гипотезы».
«Тем не менее, должно иметь место нечто подобное?»
«Возможно».
«Но вы сможете помочь Джаро?» — осмелилась спросить Альтея.
«Да — хотя я еще не совсем понимаю, с чего начать. Если бы мы узнали прошлое Джаро, может быть, нам удалось бы изгнать этот печальный призрак, навязчиво преследующий его изнутри».
«Это было бы, конечно, целесообразно, — отозвалась Альтея, — но практически неосуществимо».
«Невозможно! — заявил Хильер. — Потребовались бы многократные межзвездные полеты и большие затраты времени и денег, а следы происходившего много лет тому назад давно простыли, и у нас все равно не будет почти никакого шанса на успех».
«Боюсь, что это так», — подтвердил Флорио.
«Значит, вы не испытываете особого оптимизма по поводу дальнейших перспектив Джаро», — тоскливо сказала Альтея.
Доктор Флорио поморщился: «Не хотел бы внушать вам ложные надежды, но в то же время нет никаких причин отчаиваться. Мы просто-напросто еще не накопили достаточный объем информации».
Хильер скептически разглядывал врача: «И это все, что вы можете сказать?»
Флорио помолчал несколько секунд: «Как правило, мы не раскрываем необработанную информацию, пока она не будет полностью проанализирована. Тем не менее, не вижу никакого вреда в том, чтобы указать на обстоятельство, способное вас заинтересовать».
Доктор Флорио прервался, собираясь с мыслями. Хильер потерял терпение: «Так что же? В чем дело?»
Бросив на Хильера укоризненный взгляд, Флорио сказал: «Во время обследований и процедур постоянно работают мониторы, регистрирующие слабые токи, свидетельствующие об активности мозга. Когда говорил записанный «внутренний голос», мониторы не регистрировали никакой активности. Точнее говоря, если бы этот голос стимулировался памятью, следовало бы ожидать характерных всплесков активности в соответствующих областях мозга. Такие всплески не наблюдались».
«Что это значит?»
«Мой вывод подлежит дальнейшей проверке, но по сути дела это значит, что голос исходит из внешнего источника, находящегося за пределами мозга и сознания Джаро».
Наступило молчание, после чего Хильер напряженно заметил: «В это трудно поверить. Ваша концепция граничит с мистицизмом».
Доктор Флорио пожал плечами: «Я не могу нести ответственность за тот или иной характер неизбежных выводов. Могу оперировать только имеющимися конкретными данными».
Супруги Фаты поднялись на ноги и направились к двери. Доктор Флорио провожал их до вестибюля. «Вы интересовались гипотетическими предположениями, — сказал он по пути Хильеру. — Теперь в вашем распоряжении есть факты, и вы можете строить всевозможные предположения. Я сделаю то же самое — как только приму душ, переоденусь в легкий полотняный костюм и устроюсь за стойкой бара в салоне клуба «Палиндром», где мне тут же подадут пару горьких коктейлей с джином».
8
Еще через неделю, когда доктор Флорио снова совещался с Фатами в приемной, он явился в сопровождении Джаро. Альтее показалось, что Джаро побледнел и слегка осунулся, но оставался спокойным и уверенным в себе.
Джаро устроился на софе между Хильером и Альтеей. Доктор Флорио присел на край стола: «Мы имеем дело с загадочным случаем — хотя теперь понимаем его несколько лучше. По сути дела, нам удалось положить конец проблемам, мучившим Джаро — по меньшей мере, в данный момент возникает такое впечатление».
«Прекрасная новость!» — воскликнула Альтея.
Доктор Флорио кивнул, но без энтузиазма: «Не могу сказать, что я полностью удовлетворен. Использованный нами метод нельзя назвать ни элегантным решением задачи, ни блестящей импровизацией, ни даже процедурой, продиктованной классической теорией. Вместо этого мы проявили грубый, примитивный прагматизм, единственным достоинством которого является успех».
Возбужденная Альтея весело рассмеялась: «Разве этого не достаточно? Вы слишком скромно отзываетесь о своем достижении!»
Флорио печально покачал головой: «Наша цель заключалась в том, чтобы разгадать тайну — тайну фундаментального значения. По существу, требовалось ответить на вопрос: генерировался ли голос внутренне, в памяти Джаро, или внешне, посредством какого-то воздействия, подобного телепатии? В ходе исследования мы более или менее случайно обнаружили способ избавить Джаро от этого нарушения. Голос больше не стонет и не проклинает судьбу у него в голове — теперь остается только выключить оборудование и объявить славную победу».
Хильер поджал губы. Помпезное легкомыслие доктора Флорио — если можно было так назвать его способ выражаться — больше не казалось профессору подобающим случаю; оно начинало действовать ему на нервы. «Прошу прощения, — сказал Хильер, — но мне не совсем понятно, что именно вы пытаетесь сказать».
«Все очень просто — постараюсь не злоупотреблять терминологией».
«Будьте так любезны», — процедил Хильер.
«Разумеется, разумеется! — доктор Флорио не мог даже подозревать, что смиренный научный сотрудник, не имеющий никакого социального статуса, мог испытывать к нему, к его профессиональной репутации и к его принадлежности к клубу «Палиндром» что-либо, кроме благоговейного почтения. — Как я упомянул, мы определили область мозга, по-видимому являющуюся средоточием проблемы: скопление губчатой нервной ткани с тыльной стороны продолговатого мозга, известное под наименованием «бляшка Огга». Случайная стимуляция этого образования привела к регистрации голоса, который вы слышали. Мы пытались стимулировать этот участок снова, что не позволило получить последовательные результаты. Нам так и не удалось ответить на основной вопрос: что именно служило источником внутреннего голоса? Теперь этот вопрос отпал».
«Почему же?»
Флорио помолчал, выбирая слова, и ответил: «Попросту говоря, мы изолировали бляшку Огга от входящих нервных окончаний, заключив ее в оболочку из паннакса. Теперь этот небольшой участок мозга находится в капсуле, непроницаемой для синаптических сигналов. Как только мы это сделали, шумы, связанные с бляшкой Огга, исчезли. Джаро сразу ощутил нечто вроде облегчения или освобождения. Он чувствует, что голос замолчал, и его это более чем устраивает. Не так ли, Джаро?»
«Вы правы», — кивнул Джаро.
Хильер не преминул подметить некоторую неуверенность в ответе Джаро и резко спросил: «Что-нибудь не так? Тебе чем-то не понравилось то, что с тобой сделали?»
«Нет-нет! Все в порядке! Я просто боюсь, что со временем это средство перестанет действовать, и голос вернется».
«Значит, ты считаешь, что голос проникает откуда-то снаружи?» — спросила Альтея.
«Да».
Альтея поежилась: «В этом есть что-то сверхъестественное».