Страница 18 из 24
Хильер не был впечатлен тремя загнутыми пальцами доктора Флорио: «Как Джаро реагирует на все эти процедуры?»
Флорио пожал плечами: «Его сдержанность достойна похвалы. Он ни на что не жалуется; даже если он устает, он продолжает сотрудничать с нами настолько, насколько это в его силах. Вы можете им гордиться».
«О, мы им гордимся! — воскликнула Альтея. — Вы не можете себе представить, как мы им гордимся!»
Доктор Флорио поднялся на ноги: «Не могу больше ничего сказать до тех пор, пока не завершится следующий этап нашей работы. На это может уйти еще одна неделя».
6
Через четыре дня, когда уже вечерело, доктор Флорио присоединился к коллегам в помещении для совещаний. Молодая женщина в аккуратной, белой с голубым форме младшей медсестры подала им чай и ореховое печенье. Некоторое время три мудреца молча сидели, развалившись в креслах, словно обессиленные утомительным упражнением. Постепенно напряжение разрядилось. Доктор Флорио вздохнул, протянул руку к чашке с чаем и сказал: «По меньшей мере мы больше не продвигаемся вслепую. Это само по себе радует».
Доктор Виндль хмыкнул: «Не исключено, что он просто морочит нам голову».
Флорио снова вздохнул: «Это было бы невероятнее всего».
«А какие еще гипотезы у нас остались? — воскликнул Виндль. — Волей-неволей приходится признать, что это явление контролируется чьим-то более или менее рациональным сознанием!»
Доктор Гиссинг с издевательским укором погрозил Виндлю пальцем: «С таким же успехом можно было бы утверждать, что мы волей-неволей вынуждены признать влияние зодиакальной астрологии, объясняя утренний восход солнца».[8]
«От меня ускользает логика ваших замечаний», — отозвался доктор Виндль.
Гиссинг с готовностью пояснил: «Наличие «контролирующего сознания», если оно не воздействует извне, означало бы раздвоение личности. Если же оно воздействует извне, мы вынуждены рассмотреть возможность существования телепатического источника — что, насколько мне известно, выходит за рамки нашей квалификации».
В голосе Виндля проявилась некоторая резкость: «Вы предложили нам полезную номенклатуру. Позвольте заметить, однако, что присвоить заболеванию наименование — не то же самое, что найти способ его исцеления».
«Все это несущественно! — раздраженно махнул рукой Флорио. — Векторы указывают на конкретное мозговое образование, а именно на бляшку Огга».
Доктор Виндль неодобрительно хмыкнул: «Вы заманиваете нас в ловушку мистицизма. Если мы повесим себе на шею такое ядро, нам это дорого обойдется — и в том, что касается эффективности исследований, и в том, что относится к престижу нашей фирмы!»
«Цель заключается в выяснении истины, — возразил доктор Гиссинг. — Не следует захлопывать дверь перед носом любой теории, если она не носит чисто механистический характер».
«Каково же, в таком случае, ваше заключение?» — потребовал ответа Виндль.
«Я считаю, что в данном случае нельзя говорить о простом помешательстве», — сказал Гиссинг.
«В этом я с вами полностью согласен», — весомо отозвался Флорио.
Прозвучал звонок. Доктор Флорио поднялся на ноги: «Прибыли Фаты. Придется изложить им факты, как они есть. Не вижу другого выхода».
Доктор Виндль взглянул на часы: «Сегодня я не смогу участвовать в консультации — уже опаздываю на совещание. Представьте родителям фактический отчет, не занимаясь обычными догматическими разглагольствованиями, и все будет в порядке».
Доктор Флорио поморщился, но рассмеялся: «Мои «догматические разглагольствования», как вы изволили выразиться — не более, чем поддержание взаимовыгодных отношений с клиентурой. Без них вы все еще постукивали бы стареющих дам по коленям резиновым молоточком».
«Да-да, разумеется, — не стал спорить Виндль. — Делайте, как знаете». Он удалился.
«Мне тоже придется вас покинуть, — огорченно сказал доктор Гиссинг. — Я давно пытаюсь просунуться, правдами и неправдами, в круг «Жирандолей». Сегодня настает решающий момент: у них состоится церемония «усмирения простаков», и мне надлежит явиться, чтобы меня усмирили. Кто знает? Может быть, ваш партнер станет членом клуба «Жирандолей» уже через несколько дней!»
«Что ж, ступайте! Усмиряйтесь на здоровье! — прорычал Флорио. — Мне придется иметь дело с Фатами одному — что, скорее всего, к лучшему в любом случае».
7
Доктор Флорио вышел в приемную к ожидавшим его родителям Джаро. Те сидели молча, с печально сосредоточенными лицами. Сегодня Хильер надел свободные брюки из коричневато-серой саржи и темно-коричневый свитер с черными рукавами. На Альтее были темно-зеленая юбка, белая блуза и темно-оранжевая безрукавка из мягкого бугорчатого материала. Флорио слегка удивился тому, что они не щеголяли никакими значками или символами, свидетельствовавшими о статусе, но тут же вспомнил, что перед ним — профаны. Не станут же они носить значки, оповещающие об этом всех и каждого! Проскользнув в кресло за столом, доктор Флорио вежливо поздоровался с профессорами. Те ответили примерно тем же, внимательно наблюдая за ним — они уже чувствовали, что им предстоит услышать какие-то новости.
Флорио сказал: «Мы добились явного прогресса в том, что относится к состоянию вашего сына. Остаются неразгаданные тайны, но мы наконец оказались с ними лицом к лицу».
Альтея спросила дрожащим голосом: «Вы нас порадуете или огорчите?»
«Ни то, ни другое. Вам придется самим составить мнение о значении наших результатов».
«Очень хорошо! — вмешался Хильер. — Скажите: что вам удалось узнать?»
«Как вам известно, мы систематически изучали структуру сознания Джаро, регистрируя на схемах векторы, указывающие интенсивность и направление связей. К нашему удивлению, интересующие нас векторы указывали на малозаметное небольшое сплетение нервной ткани, именуемое «бляшкой Огга» и расположенное с тыльной стороны продолговатого мозга. Сегодня, по мере того, как мы изучали эту область, Джаро начал время от времени издавать звуки. Эти звуки нас не очень интересовали, но мы их регистрировали. А затем зондирующая вибрация, по-видимому, стимулировала особый участок бляшки Огга, и теперь вы услышите то, что последовало».
Доктор Флорио поставил на стол небольшую черную коробку: «Вслед за посторонними шумами и сигналом оповещения о начале записи вы услышите голос Джаро. Предупреждаю вас: он звучит странно. Соберитесь с духом — запись может вас потревожить». Врач прикоснулся к кнопке, после чего повернулся в кресле и стал ждать, наблюдая за Фатами.
Из коробки донеслись звуки: шелест бумаг, какие-то шаги и постукивание, бормотание доктора Флорио, обращавшегося к помощнику, скрежет, тихий сигнал, напоминающий звон колокольчика, а за ним — голос, низкий, хриплый и напряженный. Голос формировался в глотке Джаро, но практически ничем не напоминал ни обычный тон Джаро, ни его манеру выражаться. Голос взывал — негромко, но отчаянно: «О, жизнь моя! Моя драгоценная жизнь! Она проходит, а я беспомощен во мраке! Я — затерянная душа; жизнь моя сочится, иссякает по капле с каждым вдохом и выдохом — исчезает, испаряется! Проходит бесследно! Я всеми забыт в темной бездне, а моя чудесная, драгоценная жизнь проходит». Голос всхлипнул, после чего зазвучал еще отчаяннее: «За что мне такая судьба, забытому во мраке — навсегда, на веки вечные?» Снова послышались приглушенные всхлипывания, наступила тишина.
Из коробки послышался голос доктора Флорио, напряженный и резкий: «Кто ты? Скажи, как тебя зовут?»
Ответа не было. Коробка молчала — молчанием одиночества и пустоты.
Доктор Флорио прикоснулся к кнопке и прекратил воспроизведение. Повернувшись, он оказался лицом к лицу не с теми Фатами, каких он знал, а с двумя незнакомцами с белыми вытянутыми лицами и огромными округлившимися глазами, подобными лужицам черной жидкости. Флорио моргнул: видение исчезло, вернулась действительность. Словно со стороны, Флорио услышал собственный голос, автоматически говоривший: «Впервые нам удалось получить конкретную информацию. Для нас это хорошие новости: мы рады тому, что больше не гоняемся за призраком — точнее, тому, что теперь мы знаем, где прячется призрак».
8
Читатели, знакомые с работами барона Бодиссея, могут припомнить его притчу о приглашенном на ужин госте, который, стремясь произвести впечатление любой ценой, утверждал, что только что прибыл с невероятной планеты, где солнце восходило на западе и заходило на востоке.