Страна людей

– Такого не было давно! – в ужасе отпрянул он от стола.

– Такого не было никогда, – поправил он себя. Стремительно встал, надел халат и отправился по палатам. Еще два врача едва за ним поспевали. Он подолгу разговаривал с больными, с теми, которые в состоянии были что-то сказать, подолгу их осматривал. Увиденное не укладывалось в голове.

Теперь он снова находился в своем кабинете и мучительно соображал. Все эти несчастья и болезни не случайны, они носят закономерный характер, а всех этих людей объединяет необъяснимая общая причина. Наваждение, словно облучение неведомым лучом, который толкает несчастных на странные, маниакальные поступки.

– Магнитные бури?… Нет, этого недостаточно. Здесь что-то другое, – мучительно соображал он. – Весеннее обострение? Но такого раньше не было никогда!

Вдруг поймал себя на мысли, что, сидя за столом и раздумывая, он тщательно и привередливо точит карандаши. В его руках находился маленький перочинный ножичек (он всегда пользовался только им), и сейчас вручную, доводя до немыслимого совершенства, он заточил уже штук десять… Нет, пятнадцать… Восемнадцать карандашей!!! Он делал это и раньше, он не терпел тупых карандашей! Это занятие успокаивало, и от нечего делать мог заточить их красиво и гладко. Но ВОСЕМНАДЦАТЬ!!! И тут ему показалось, что если бы коробка карандашей не закончилась, он продолжал бы делать это и дальше. От этих мыслей его отвлекла старшая медсестра. Новые папки, обвязанные тесемками разных цветов, легли на стол. Случаи, по большей части, похожие на утренние.

– Может, попросить еще коробку карандашей? – лихорадочно подумал он.

– Хотя, можно заточить эти же, но с другого конца, – серьезно рассуждал он. Вдруг зазвонил телефон. Его просили, нет, требовали на выезд. Частный визит. Такие просьбы поступали и раньше, но не столь категорично и срочно. Он с сожалением отставил свое занятие, снял халат и отправился на выезд. Иван Степанович был главврачом маленькой больницы в маленьком провинциальном городке, а другой здесь и не было.

Глава 3

Это не был рядовой вызов. Человеку, ожидавшему его, принадлежало самое крупное, пожалуй, единственное промышленное предприятие, а весь этот город работал на него и, можно сказать, принадлежал ему. Двери шикарного, по меркам их города, особняка открыл секретарь доморощенного олигарха, с нетерпением провожая его куда-то вглубь, наверх, на какой-то этаж, на высоту, в святая-святых. То, что он наконец увидел, заставило остановиться и на мгновение замереть. На долгое мгновение. Он стоял и не знал, что предпринять.

– Так продолжается уже четвертый день, – прошептал секретарь. Большая комната или зала, (он не знал, как это называется) была заставлена на первый взгляд различным хламом, но, присмотревшись, Иван Степанович понял, что каждая вещь в этом нагромождении и хаосе имеет определенное значение и смысл. Все здесь имело свою цену или скорее ценность. Десятки картин маленьких и больших штабелями располагались посреди комнаты, на столах были расставлены канделябры, золотые вещи, часы, украшения. Особое место занимала гора драгоценностей – россыпи цепей, монет, колец, каких-то кулонов и браслетов, сваленных на длинном столе. Судя по хозяину, можно было представить, из какого металла они сделаны и сколько стоят. Целая коллекция ваз, посуды, предметов старины, мебели и антиквариата. Он и не представлял, что такие вещи могли находиться в их городишке, да еще в таком количестве! Сокровища Монте Кристо или древних Майа! В углу за компьютером посреди этого хаоса сидел хозяин – маленький, полный человечек, который лихорадочно стучал по клавиатуре, не обращая на них никакого внимания.

– Петр Ильич, – робко попытался окликнуть его секретарь, – вы скоро освободитесь?

В ответ тишина и только стук по клавишам.

– Так уже четвертый день, – прошептал помощник олигарха.

– Все это время он не ел, не пил и, даже, пардон, не выходил по нужде.

– Чем он занят? – строго спросил Иван Степанович.

– Ничем, – ответил тот.

– Может быть, что-то важное и срочное – такое иногда случается с каждым!

– Он аккумулирует "активы".

– Вот! – уважительно повторил врач, – "активы".

– Но, он делает это в сотый раз – перевернул весь дом, стащил все сюда, перетряхнул счета во всех банках и так по кругу, заканчивает и начинает с начала – четвертый день кряду.

– Наверное, есть причины? – возразил Иван Степанович.

– Перевел деньги со всех счетов и оффшоров в столичный банк… Какая глупость! – воскликнул секретарь. – Почему не у меня такие средства?! Потерял на этом огромный процент, – громким шепотом продолжал он, – обналичил эти деньги, потеряв еще больше, заплатил за частный самолет и перевез сюда, – в сердцах продолжал тот. – Какая несправедливость?!

– Сюда? – повторил, не понимая, доктор.

– Сюда, – ответил секретарь, едва сдерживая раздражение и обиду, и кивнул на коробки, окружавшие рабочее место олигарха. Тот сидел за ними, словно за картонной стеной в игрушечном маленьком замке.

– Простите, я не совсем понимаю тонкостей вашей работы, но что в этом плохого? – прошептал доктор. Теперь уже на него секретарь смотрел, словно на идиота.

– Только сумасшедший может переводить деньги, которые хранятся в швейцарских банках, в эту дыру, – ответил он.

Коробок было много, они стояли друг на друге, были вскрыты, и от них воняло деньгами. Незнакомыми иностранными деньгами.

– Запах, как из химчистки, – невольно пробормотал доктор, – а говорят, деньги не пахнут.

– Когда их так много и они чужие – просто смердят! – зло отвел помощник олигарха.

– Вы мне мешаете! – внезапно грозно закричал коротышка за компьютером, – идите работать! Время – деньги!

Он не мог оторваться от экрана компьютера, но было заметно, что эти двое ему мешают и если он сейчас собьется, то уничтожит их. И тут доктор на какую-то долю секунды понял этого человека, вспомнив о карандашах…

Стоп! Каких карандашах?

– А теперь ищет, кому бы еще продать свой товар! – тихо, с неподдельной досадой закончил его собеседник. Иван Степанович посмотрел на больного и перевел взгляд на секретаря. Тот нервно с раздражением смотрел на своего хозяина, его колотило, и непонятно было, кто из этих двоих нуждается в помощи больше.

– Пожалуй, ему нужно пройтись, – воскликнул доктор.

– Пройтись? – удивился секретарь.

– Да.

– Куда? – не понял тот.

– Куда-нибудь, – разумно ответил Иван Степанович.

– Но, зачем?

– Подышать свежим воздухом… Я выпишу кое-какие таблеточки. И покой. Полный покой.

– И все? – удивился секретарь.

– Да… И вам, голубчик, тоже следует пройтись…

Он выписал успокоительное, отдал рецепт секретарю, и вышел из огромного особняка на улицу, где солнце по-прежнему ярко светило и успокаивало.

– М-да! Пожалуй, нам всем необходимо пройтись, – подумал он.

Глава 4

Не успев сделать и пару сотен метров, столкнулся с одним знакомым. Знакомым, громко сказано – раньше им приходилось встречаться лишь несколько раз. Тот стоял напротив магазина и что-то внимательно рассматривал на витрине. Заметив врача, почему-то покраснел и неуверенно поздоровался. Это был уважаемый в их городе человек, правая рука самого МЭРа. Он заведовал госпоставками, земельными подрядами и так далее. Никакое крупное коммерческое предприятие не обходилось без его участия. Именно он решал, где будет открыт новый магазин или построен дом, какие школы или детские сады нужно будет снести, чтобы отдать эту землю под коммерческие проекты. И даже памятники давно ушедших из жизни замечательных людей, казалось, побывали в очереди его приемной, чтобы выбить место под солнцем на той или иной улице городка, и потом с благодарностью кланялись ему бронзовыми и мраморными фигурами со своих постаментов. Этот человек решал все! Город был маленьким и люди в основном знали друг друга, поэтому неудивительно, что эти двое были знакомы.