Страница 26 из 49
– Что вам за дело до моего точного возраста? Вы уже знаете, что мне двадцать восемь лет, как и вам.
– Вы правы. Это мелочь. Так почему бы не сказать?
– Может, вы настаиваете потому, что для вас это необычно, – не сдавалась Грир. – И вы лишь хотите узнать, старше я вас или нет.
Сев подошел так близко, что Грир пришлось отступить, и она уперлась спиной в папоротник, а взглядом – в широкую грудь принца. Такая близость мужчины очень волновал а.
– Вы стыдитесь своего возраста?
– Почему я должна его стыдиться? – фыркнула Грир. – Это смешно.
– Именно. Так скажите же мне.
Он смотрел на нее сверху вниз и улыбался. Как же ей хотелось стереть поцелуем эту раздражающую ухмылку с его красивого лица, но лишь от одной мысли об этом внутри все перевернулось и подкосились колени. Улыбка, с которой Сев смотрел на Грир, легко прогнала из мыслей других гостей, притаившихся вблизи, лишь в шаге от них.
– Почему вас хоть сколько-нибудь заботит мой возраст? – выдохнула она.
– Просто… любопытно.
Грир облизнула пересохшие губы.
– Вам любопытно узнать, не флиртуете ли вы с женщиной старше вас?
Она увидела, как его улыбка постепенно становится шире, и поняла, что совершила роковую ошибку, заговорив на такую тему.
– Так вы думали об этом?
«Каждую минуту».
– Нет, – отрицала Грир. – Совсем нет.
– А я думал, – продолжил Севастьян, подвигаясь еще ближе. – Каждую минуту.
«Не может быть, чтобы он говорил серьезно!»
Сердце в груди Грир бешено забилось.
– Остановитесь. Не нужно! – Грир отвела от Севастьяна тревожный взгляд и оглянулась вокруг. Казалось, никто не замечал пару, стоящую за папоротником. Они были скрыты от посторонних взоров. Затерялись в собственном, принадлежащем только им мире. А положение на самом деле сложилось очень опасное.
Севастьян замотал головой.
– Боюсь, я не смогу остановиться. Всякий раз, закрывая глаза, я вижу эти темные глаза. – Принц ласково погладил Грир по щеке. – Эти веснушки. – Он нежно коснулся ее переносицы, усыпанной веснушками, которые она изо всех сил пыталась не замечать большую часть жизни. Потом он опустился ниже и провел пальцем по верхней губе. – Эти губы.
– Остановитесь, – повторила Грир, но в голосе не доставало уверенности. Возражение больше походило на выдох, слетевший с дрожащих губ.
Сев поднял взгляд и посмотрел в ее глаза:
– В самом деле, Грир. Ты действительно хочешь, чтобы я остановился? Будь честна с собой. Я решил перестать лгать. Почему бы тебе не сделать то же? Ты действительно можешь покинуть этот дом, зная, что мы больше никогда не увидимся?
Принц впервые назвал ее по имени. А как он произнес его… Грир задрожала.
Он продолжал говорить мягким, завораживающим голосом:
– Можем ли мы расстаться, зная, что тогда нам не удовлетворить того… того, что мы чувствуем?
– А, Сев, вот ты где. О, и мисс Хадли, я вас не заметил.
Грир подпрыгнула от неожиданного появления в их мирке постороннего. Севастьян же просто отошел от нее, будто кузен вовсе не прерывал интимной беседы. Только в глазах вспыхнуло сожаление.
Сердце Грир бешено стучало, лицо пылало. Она кинулась мимо принца, уверенная, что любой, кто взглянет на нее, поймет: она пропащая женщина. Нужно уйти. Как можно быстрее. Найти место, где можно перевести дыхание, унять колотящееся сердце и напомнить себе, почему она терпеть не может наследного принца Малдании и почему его заигрывания должны вызывать отвращение.
Он всего-навсего забавляется с ней, завоевать же собирается другую.
Для него Грир – ничего не стоящая женщина. Простолюдинка. Нельзя об этом забывать.
Никто не окликнул Грир, когда она выскользнула из гостиной; лишнее доказательство того, что важности она не представляет, и скучать по ней не станут.
– Ты выбрал не лучшее время, кузен.
– Я подумал, тебя пора спасать.
Грудь Севастьяна сдавило от резко вспыхнувшего раздражения. С большим усилием он оторвал взгляд от убегающей Грир. Свет золотил ее рыжие волосы, и у Севастьяна зудели руки от желания прикоснуться к прядям и узнать, такие ли они гладкие и теплые, какими кажутся.
– И отчего же ты так подумал? – спросил он мягким тоном, который вовсе не соответствовал чувствам.
– Ты слишком очарован ею. Признаю, это меня беспокоит. Ты же не можешь на самом деле рассматривать ее как возможную невесту…
– Конечно же, нет, – сказал Севастьян, голос его звучал легко, в отличие от тяжелых переживаний. С раннего детства его приучали прятать чувства за маской совершенной невозмутимости. Никто не должен даже догадываться о его мыслях. – Я уже говорил.
– И все же ты просишь меня разузнать о ней все, что смогу найти.
Сев пожал плечами и признал:
– Она меня привлекает.
– В качестве кого? Любовницы? Ее отец этого не одобрит. Он примет только ее мужа. Прости, кузен, но под теми юбками тебе не найти утешения.
Севастян сжал руки в кулаки, стиснул зубы и скользнул по брату предупреждающим взглядом.
– Малкольм, до сих пор твоя помощь была полезна. Если мне нужен будет твой совет, то я спрошу тебя. И не лезь, куда не просят.
Малкольм покраснел: несомненно, подумал, что не хотел бы возвращаться в свои комнаты в трущобах раньше времени.
– Разумеется. Прости. Но любому заметно твое внимание к ней.
Севастьян резко посмотрел на кузена:
– Что значит «любому»?
– Ну, здесь, полагаю, не все это замечают, разве что самые проницательные. Как принц ты в центре внимания. И можешь считать себя счастливчиком, что леди Либби, кажется, ничего не знает о многочисленных взглядах, что ты обращаешь на мисс Хадли. – И лукаво добавил: – Думаю, граф тоже ни о чем не догадывается.
Сев ударил рукой по воздуху при упоминании дочери богатого дворянина. Он явно зашел слишком далеко с Грир, если рисковал потерять столь многообещающую партию. Рисковал потерять ту, что вернет его домой, на родину.
– Я добьюсь благосклонности леди Либби. – И забудет о темно карих глазах и очаровательных веснушках. – Больше медлить нельзя. – Снова преисполненный решимости, он окинул комнату взглядом в поисках девушки с золотистыми волосами. – Дедушка будет ею доволен.
– Да-да, она ему понравится, – согласился Малкольм.
Севастьян почувствовал, что должен ослабить возникшее между ними напряжение, и произнес:
– Спасибо за совет, Малкольм. Я не продвинулся бы так далеко без тебя.
– Зачем же еще нужен брат?
Сев решительно кивнул и тихо произнес:
– Пойду, найду леди Либби и начну ухаживать как следует.
Не обращая внимания на тяжесть в груди, Севастьян обошел комнату, ища глазами золотистые кудри, даже если своим мысленным взором видел лишь рыжую шевелюру.
Грир знала, что Джек строго выговорит ей за ранний уход, но оставаться в одной комнате с принцем Севастьяном, вносившим смятение в душу, больше не могла. Чего он хотел? Неужели думал, что она проигнорирует все нормы морали и вступит в недозволенную связь во время приема?
Грир не могла больше выносить поддразниваний принца, пристальных взглядов янтарных глаз и близости. Нет, не могла, если желала сохранить здравый рассудок. Достаточно только взглянуть на это красивое лицо, как мысли переполняли воспоминания о прижимающемся к ней Севастьяне, о тех минутах, когда она из глупости забывалась рядом с ним.
Она спешно шла по коридору в компании вытянувшейся впереди тени, словно так могла убежать от неприятных мыслей.
Ковер заглушал шаги. Грир почти добралась до спальни и расслабила плечи, когда подумала о ждущей ее постели.
И тут какой-то звук нарушил могильную тишину. Легкий, как дым, кружащий в воздухе, еле слышный шепот, пронзив безмолвие, достиг ушей Грир. Она остановилась и прислушалась. Шептуны относились к тому типу, что, в действительности преуспевают в достижении противоположной своим намерениям цели.