Под вопросом

– С ним все будет в порядке, – говорю я. – Просто дай ему время проснуться. Сейчас только восемь.

– Ты права. – Келлан похлопывает меня по руке. – До ланча я больше не буду беспокоиться.

Неловкость убивает меня.

– Вообще-то, – говорит он, останавливаясь на полпути в ванную, – это ложь. До ланча я не буду волноваться о Кросби. Но ты – другое дело.

– Я?

– На твоем полу обертка от презерватива, Нора Кинкейд. А мы договаривались не приводить никого сюда.

– Мы… я… – О, боже.

–И я знаю, что Кросби часто приходит, но он не считается.

Я с жаром трясу головой:

– Мне так жа...

Келлан ухмыляется и громко хохочет:

– Ты шутишь? Не извиняйся, Нора! Ты наконец нашла кого-то, и я счастлив за тебя. И немного завидую везучему ублюдку. Ты хорошо провела время?

Мне не нужно видеть Кросби, чтобы знать, что он прижался ухом к двери шкафа.

– Да, – бормочу я.

– Он заставил тебя кричать?

– Келлан, иди в душ.

Он смеется еще сильнее, протягивает кулак, и я неохотно бью по нему. Усмехнувшись, он исчезает в ванной, и я неподвижно сижу на стуле, прислушиваясь к звуку воды, а затем к его приглушенному пению.

– Кросби! – с шипением восклицаю я, вскакивая на ноги.

Дверь шкафа распахивается, и он вываливается оттуда, одетый в шорты Келлана для бега и футболку на два размера меньше, которая облепляет каждый из тысячи его мускулов. Куртка в одной его руке, а костюм и телефон в другой.

– Он послал мне сорок одно сообщение прошлой ночью!

– Он думает, ты в депрессии!

Он прикрывает лицо, когда смеется.

–Ты на полном серьезе хочешь, чтобы я рассказал ему о горячей чике, которую подцепил?

– Придумай что-нибудь, – говорю я, подталкивая его в сторону лестницы.

– Может, я скажу ему, что заполучил мисс Вашингтон, – говорит он, натягивая куртку. – Не совсем ложь.

– До тех пор, пока мисс Вашингтон остается безымянной, мне правда все равно.

– Хэй. – Кросби ловит меня за руку, прежде чем я успеваю распахнуть входную дверь.

– Что?

– Ты правда думаешь, что он должен больше поддерживать мою магию? – Он умудряется целых три секунды сохранить невозмутимый вид.

– Напиши ему, что ты жив, – приказываю я, поворачивая замок.

– Напишу. – Поймав мою руку, он прижимает меня спиной к стене, и, глядя в глаза, опускает голову, чтобы поцеловать – пара нежных скользящих движений губами и мимолетное прикосновение языка. И вот так запросто все мое хваленое самообладание угрожает рассыпаться, и я готова умолять его снова трахнуть меня прямо здесь.

Душ выключается, чем ставит крест на этих мыслях для нас обоих.

– Я хорошо провел время, Нора, – говорит Кросби, открывая дверь.

– Я тоже.

– И хочу сделать это снова.

Если его репутация правда, Кросби Лукас никогда не хочет повтора.

– Хочешь?

– Да. Скоро. После долбанного разговора по душам с Мистером Чувствительность.

– Просто напиши ему.

– Уже написал.

Слышу, как Келлан перемещается по ванной.

– Кросби, тебе нужно идти.

– Дай мне свой номер.

Я одним духом выпаливаю его, зная, что он не запомнит.

– Ясно, – говорит он. – А теперь иди сюда. Еще один. – Он постукивает по своим губам.

– Кросби…

Но я не сопротивляюсь, когда он сгребает мою футболку и притягивает меня для еще одного поцелуя, хотя ледяной воздух холодит мои ноги и ворует дыхание.

– Это лишь разминка, – говорит он, наконец выпуская меня. – Я не заставил тебя кричать прошлой ночью. – О, боже. Ну конечно он зациклился на этом.

Я выпихиваю его за дверь.

– Это потому, что я не порно-звезда.

Он ухмыляется.

– Спорим, я заставлю тебя кричать.

– В эту секунду я очень близка к этому.

Он смеется и сбегает по ступенькам.

– Скоро увидимся, Нора.

* * *

В понедельник на занятиях почти никого нет, все мучаются с похмелья после Хэллоуина. В прошлом году, залив в себя алкоголя количеством в половину своего веса и перепихнувшись с игрушечным солдатиком, я провела три дня подряд, оттирая зеленую краску и раскаиваясь о своем жизненном выборе.

Однако в этом году я чувствую себя прекрасно. Вообще-то, лучше, чем прекрасно. Может даже немного… оптимистично.

Что глупо, знаю. У Кросби репутация парня на одну ночь, и гораздо проще сказать «увидимся позже», чем «прощай навсегда», даже если именно это и имеешь в виду. Тем не менее с тех пор как Нэйт начал приводить Селестию в кофейню, это первый раз, когда я не наблюдала за ними с легкой тоской. Теперь, когда кое-какие мои насущные потребности были удовлетворены, я увидела некоторую перспективу.

Та самая перспектива быстро изменяется, когда приходит Марсела. Она одета скромно для Марселы – обтягивающие темные джинсы и столь же обтягивающий блестящий белый свитер, на ней черные бархатные туфли на каблуках и красная помада. Кофейня наполовину заполнена, и когда она входит, каждый смотрит, как она вышагивает по ней, включая Нэйта и Селестию.

– Привет, – говорю я, когда она протискивается за стойку и тянется за фартуком. – Тебе лучше?

– Для этого и нужны лекарства, – отвечает она, наполняя кружку горячей водой и бухая туда неимоверное количество меда. – Думаю, у меня есть добрых три часа, прежде чем свалюсь. Я просто должна была выбраться из квартиры.

– Я предлагала навестить тебя вчера.

– Знаю, – говорит она, похлопывая меня по руке, – и это очень мило с твоей стороны. Но дома полно микробов, а я хотела уберечь тебя.

– Ты очень добра.

– Так и есть, да ведь?

Сказать по правде, я была рада, что она отвергла мое предложение, и не только потому, что не хотела заразиться. У Марселы шестое чувство на секс, поэтому мне нужно было сохранить некоторую дистанцию между моей… ситуацией… с Кросби и природной способностью Марселы узнавать, когда кто-то чем-то занимался.

Может, я великолепная актриса или просто простуда помешала ей понять. Или может тот факт, что она так старается притвориться, что не замечает их, одним глазом посматривая на Нэйта с Селестией, которые сидят в углу и разгадывают вместе кроссворд.

– Хочешь пойти на кухню и приготовить пончики? – спрашиваю я в надежде остановить ее гневную тираду на счет Селестии еще до того, как она начнется.

– Я пойду на кухню и поем пончики, – отвечает она, неохотно отводя взгляд от милующейся парочки. – Мы… – Она замолкает и смотрит мне за плечо, когда открывается дверь и вместе с новыми клиентами в кофейню проникает уличный шум. – А вот это интересно, – бормочет она, и ее губы изгибаются в притворно застенчивой улыбке.

Мое сердце начинает колотиться, когда я медленно разворачиваюсь, ожидая увидеть Кросби.

Но это не Кросби. Это Келлан.

– Хэй, – говорит он, ухмыляясь мне. Он в толстовке, шортах и кроссовках, а его темные волосы влажные на висках.

– Хэй, – отвечаю я, надеясь, что не выгляжу настолько же разочарованной, какой себя чувствую.

– Хэй, – говорит Марсела.

Не нужно быть гением, чтобы понять, к чему все идет.

– Хэй, – отвечает Келлан.

Они улыбаются друг другу, никакие другие слова не нужны.

– Хочешь напиток? – громко спрашиваю я. – Я угощаю. Марсела, почему бы тебе не пойти на кухню и не начать делать пончики?

– Пончики? – крайне заинтересованно повторяет Келлан.

– Давай, – говорит Марсела, поднимая панель стойки, чтобы он мог зайти, – я покажу тебе, как мы их делаем.

– Ты болеешь! – упрекаю я. – Ты не можешь делать пончики. – Возвращаю свое внимание к Келлану: – А ты не работаешь здесь, поэтому тоже не можешь делать пончики. – Я выпроваживаю их обоих из-за стойки и иду следом, успешно блокируя нас всех.

Келлан поднимает руки в защитном жесте.

– Остынь, Тельма. Я думал, ты будешь менее напряженной после…

Я делаю большие глаза, предупреждая Келлана, и он сразу же понимает намек и обрывает себя, прежде чем заявить Марселе о моей таинственной сексуальной эскападе. Нахмурившись, Марсела хватает лимон из корзины на стойке и разворачивается к нам спиной, чтобы отрезать кусочек для своего напитка. Пока она не видит, Келлан корчит рожицу, типа, «почему она не знает?»