Страница 25 из 70
– Это был парень?
Я фыркаю и отталкиваю его.
– А что? Ты ревнуешь?
С секунду он не отвечает. Наши глаза встречаются, и у меня такое чувство, будто моя рука приклеилась к его груди, зарывшись кончиками пальцев в его грудные мышцы. А затем он качает головой, ухмыляется, и я убираю свою руку.
– Ты видишь меня насквозь, Нора.
– Ха. Я совсем не видела тебя с вечера пиццы. – С вечера, когда он притворился, что ищет Келлана, а на самом деле искал меня.
Он возвращает свое внимание к джинсам.
– Я был занят.
– Понятно.
– По учебе.
– Верно. Я тоже.
Пауза.
– А Келлан сказал мне, что у тебя были какие-то неприятности в прошлом году и тебе действительно нужно заниматься, поэтому ты не можешь позволить себе отвлекаться.
– Ты не отвлекаешь меня. – Слова вырываются чересчур быстро.
– Он сказал, возможно, видеоигры были проблемой.
– Я просто не прислушиваюсь к ним, как и к большинству ваших комментариев. Теперь это вроде фонового шума.
Он бросает на меня взгляд.
– Так ты говоришь… я помогаю тебе.
– Вот именно.
– Улучшаю тебя.
– Заткнись, Кросби.
– Ты скучала по мне.
Наши глаза встречаются, и хоть он и сказал эти слова в шутку, думаю, мы оба знаем, что в них есть немного правды. Может, много правды.
– Келлан прав, что мне нужно поднимать отметки, но нет ничего ужасного в том, чтобы иногда иметь компанию.
– Вот как? – Он выглядит решительно довольным и более чем самодовольным.
– Время от времени.
– Я твой лучший друг, да?
– Я передумала. Видеоигры – реальная проблема.
– Поэтому ты идешь на Хэллоуин?
– Почему «поэтому»? Из-за видеоигр?
– Поговорить с кем-то. Познакомиться с народом. Делать то, что делают на вечеринках. – Он многозначительно шевелит бровями и слегка наклоняется – достаточно близко, чтобы я ощутила слабый аромат шампуня от его все еще влажных волос.
Хоть я и знаю, о чем именно он говорит, притворяюсь, что не нюхаю его и спрашиваю:
– Что ты имеешь в виду?
– Ты когда-нибудь была на вечеринке, Нора?
– Конечно.
– Я не о вечеринках в честь дня рождения, когда ты была ребенком.
Я закатываю глаза:
– Ах. В таком случае нет.
– Да? Что тебе нравится на вечеринках? Ты стоишь в углу? Прячешься в ванной? Делаешь пару фоток, чтобы показать, что ты была там, постишь их на Facebook, а потом бежишь домой читать?
Я высовываю язык.
– Между прочим, я отличная тусовщица. – Или скорее Марсела была отличной тусовщицей – для меня было нормой забыть об осторожности после двух напитков.
– Расскажи мне.
– Ну, сначала я направляюсь прямо к столику для закусок.
– Ого.
– Я в самом деле налегаю на бесплатные чипсы.
– Это дикая история, Нора.
– Затем я изучаю все семейные фотографии на стене и расспрашиваю о них хозяев.
Кросби широко улыбается.
– Знаю, ты пытаешься рассказывать это как шутку, но думаю, это правда.
– А затем я иду домой. В девять уже в кроватке.
Он смеется:
– Как я и подозревал.
Я нахожу парочку джинсов и вешаю их на руку.
– Ладно, расскажи мне о своей стратегии на вечеринках.
– Хорошо. Слушай внимательно. Не многим девчонкам достается такого рода информация. По большей части они слишком поражены мной, чтобы оценить процесс.
– Не сомневаюсь в этом ни минуты.
– Первым делом я надеваю футболку.
– Ух ты.
– Затем джинсы.
– Не думаю, что в состоянии вынести больше.
– Затем заявляюсь. Бам. Игра окончена. – Он отряхивает руки, миссия выполнена.
– Послушать тебя, так это очень легко.
Он подчеркнуто самоуверенно пожимает плечами:
– Для некоторых из нас так и есть.
– Йоу! Королевы сплетен! – Мы поворачиваемся и видим, что Келлан машет из угловой примерочной. – Я почти оделся. Готовьтесь к самому незабываемому мгновению в жизни.
Вешаю еще одни джинсы на руку, прежде чем последовать за Кросби вглубь магазина, чтобы увидеть шоу Келлана. Он хватает два дешевых деревянных стула и ставит их рядом, и когда мы садимся, то кажется, что мы единственные зрители в странном дисконтном театре.
– Так чем ты занималась последние пару недель? – спрашивает он, поднимая и изучая одну пару джинсов.
– А что? – спрашиваю я, повторяя его шутку: – Ты скучал по мне?
Он смотрит на меня краешком глаза:
– Отчаянно.
Я смеюсь:
– Ну…
– Хэй, Кросби.
Мы поворачиваемся к двум девушкам, прогуливающимся с разнообразными костюмами в руках. И хоть я и не благодарна им, что прервали разговор, но по достоинству оцениваю, что они сторонятся костюма развратной горничной.
– Хэй, – отвечает Кросби и, улыбаясь им, вытягивает руку вдоль спинки моего стула. Если бы я была идиоткой, то могла бы подумать, что это собственнический жест, будто говорящий: «Эй, я тут занят». Но у меня есть глаза, я понимаю, что жест был больше для того, чтобы его пальто распахнулось, являя четко очерченную грудь под его белой футболкой.
Я вздыхаю про себя, пока они болтают. Мой взгляд перемещается по магазину, останавливаясь на витрине с солнцезащитными очками. Они в любом случае нужны мне, и внезапно мне кажется, что сейчас лучшее время, чтобы подобрать их себе. Однако, когда я встаю, Кросби обхватывает мою талию своими грубыми пальцами и удерживает меня на стуле.
– Не ходи, – тихо говорит он. И добавляет, обращаясь к девушкам: – Увидимся на Хэллоуине, леди.
Они понимают намек и прощаются, но я не упускаю, что перед уходом их взгляды перемещаются на все еще закрытую дверь примерочной.
– Мне нужно посмотреть темные очки, – говорю я, прежде чем Кросби сможет обвинить меня в ревнивости и в чем-то настолько же нелепом и не соответствующем действительности. Но на этот раз меня останавливают не его пальцы, а слова:
– Они разговаривают со мной, только чтобы подобраться к Келлану.
Я замираю:
– Что?
Он барабанит пальцами по спинке моего стула и фокусируется на чем-то за моим плечом, избегая моего взгляда. Что, наверное, к лучшему, потому как нас разделяет лишь около десяти дюймов, и я слишком уж ощущаю тепло от его руки, лежащей вдоль моих плеч, и то, что его колено прижимается к внешней стороне моего бедра.
– Ты меня слышала.
– И это… проблема? – Кросби, которого я знаю – думала, что знаю, – было бы плевать, почему на него обращают внимание, коль скоро он получает это внимание.
Его ноздри чуть раздуваются, когда он делает вдох.
– Я не жаловался на это в прошлом году. Знакомился со множеством девчонок, с которыми я бы не встретился при иных обстоятельствах. Но в этом году… меня не привлекают девушки, которых привлекает Келлан.
Я отшатываюсь от него, уязвленная:
– Ясно. – Внезапно в груди что-то сжимается, я смаргиваю пелену перед глазами.
– Я не имел в виду…
Дверь примерочной с треском распахивается, являя Келлана, опирающегося о стену из дешевой фанеры: его руки в карманах, а ноги скрещены в лодыжках. На нем темно-синий костюм, галстук в красную и белую полоску и очки в черной оправе. Он выглядит скорее как модель, чем журналист, но кто жалуется?
– Что думаете? – Красуясь, он выходит из примерочной и прогуливается шагов десять по ближайшему проходу, прежде чем эффектно развернуться и двинуться назад. Он позирует, задрав подбородок, затем приспускает очки, чтобы впиться в меня комично напряженным взглядом.
Я хихикаю, и мои раненые чувства на мгновение утихают:
– Очень мило.
Он изучает ценники на рукаве пиджака и на галстуке.
– И все это за… двадцать два доллара.
– Благодаря тебе, они выглядят на все сорок.
Он подмигивает мне:
– Я знаю. – Затем поворачивается к Кросби, который выглядит более чем слегка встревоженным. – Не говори мне, что я жирный, бро. Это темно-синий. Ты сказал, он стройнит.
Кросби прочищает горло.
– Десять из десяти. Хороший ход с галстуком.