Смоленский поход

- Ну, брат, перед таким подарком ни одна боярышня не устоит, смотри только выбери с умом.

________________________________________________

Первый отряд воровских казаков попался нам еще в двадцати верстах от Москвы. Сотен пять верховых казаков рыскали по окрестным деревням в поисках добычи и были замечены татарами царевича Арслана. Получив это известие, внук хана Кучума долго не раздумывал и с небольшой свитой выехал прямо к воровскому разъезду. После недолгих переговоров было выяснено кто против кого дружит, и передовой дозор был без затей посечен стрелами, после чего, сверкающие золотом парадных доспехов, мурзы и сеиты царевича показались основному отряду казаков. Некоторое время противники в обалдении смотрели друг на друга, а затем татары, взвизгнув, пустили в казаков по нескольку стрел и бросились наутек. Увидев, что богатая добыча нагло ускользает из рук, разбойники, взвыв от разочарования, бросились следом. Хотя кони их были похуже, чем у царевича, казаки не отставали ровно до той поры, пока не оказалось что они со всех сторон окружены касимовскими и мещерскими всадниками. Казалось вот-вот начнется резня, но поняв что положение безнадежно разбойники стали бросать оружие, сдаваясь на милость победителя.

Впрочем, не все казаки поддались на нехитрую татарскую уловку, нашлись среди них люди бывалые сумевшие сообразить, что разодетые как павлины татарские мурзы так просто в заснеженных полях не разъезжают, и что коней не худо бы и попридержать. Пока большая часть кинулась в чаянии зипунов в погоню, примерно полторы сотни остались стоять на месте, а увидев развязку, развернулись и попытались дать деру. Занятые их опрометчивыми товарищами, татары даже не пытались их задержать, однако уйти им все же не удалось. Едва узнав об обнаружении воров, Вельяминов повел свой полк в обход и попытавшиеся скрыться казаки безошибочно вылетели на готовых к бою рейтар. Прижатые кованой ратью к лесу казаки попытались скрыться в нем, бросая коней и захваченное ранее добро.

Преследовать их не стали, а по-быстрому собрав трофеи, двинулись дальше.

- Сабли то хоть доставали, - спросил я Вельяминова, когда он разгоряченный от погони вернулся ко мне.

- А как же, я троих срубил! - тут же ответил тот.

- Врешь поди?

- Вот тебе крест государь!

- Ладно, троих, так троих. Ты мне вот что скажи, а не соберутся воры вновь?

- Нет, они сейчас отсюда уходить будут. Потом может и пристанут к кому, а сейчас нет. Повелишь оставить ратников чтобы переловили воров?

- Недосуг сейчас, да и сил мало.

- Да кто же тебя государь гнал то из Москвы с малыми силами, да еще на такой город как Коломна? Ее изгоном взять дело мудреное.

- Как воры побегут, так город сам сдастся. Надо только чтобы они побежали, думая что я с пехотой, да большим нарядом иду.

- Хитро, государь.

- Посмотрим, хитро или нет. Слушай Никита, а отчего у меня такое ощущение будто я что-то неладно сделал? Вроде войско быстро собрали, идем в порядке, бить вот уже начали, а на душе не спокойно.

- Известно что, государь, с Салтыковым неладно вышло.

- Не понял?

- Да чего же тут непонятного? Оно, конечно, ты государь повелел в походе без чинов быть, и не след Бориске хвост поднимать, однако бесчестить его не следовало. Нет, опалу он всяко заслужил, за то разговору нет. А вот выдал ты его Василию зря.

- Ты же мне сам про порядки рассказывал...

- Я то рассказывал, да ты, царь батюшка не больно слушал. Вот если бы Бориска в поход пошел, да Бутурлина в походе не слушал, да лаял и бесчестил всяко и прилюдно, вот тогда в самый раз. А за то, что отказался от похода, следовала ему опала, вотчины отобрать тоже можно.

- А чего же не удержал?

- Удержишь тебя, к тому же тут это покушение с письмом случилось.

- Злобиться бояре будут?

- Сейчас нет, больно их эта грамота отравленная напугала, а потом припомнят!

- А прочие Салтыковы?

- Да пес, с ними. Кляузная семейка, да дядя его сейчас у короля Жигимонта... самое время всех их придавить, чтобы и не пискнули. Опять же, ты его на Заруцкого посылал, а он не шел и Бутурлину не давал, под это дело сыск надобно учинить.

- Полагаешь, найдется чего?

- Это как искать, государь.

- Тоже верно. Кстати, о сыске, Мелентий далеко?

- Да как ты велел государь, с нами и под присмотром, о чем-то с лекарем твоим беседует...

- С ОˊКонором, а по-каковски они беседуют?

- А я знаю, прикажешь позвать?

- Ага, только порознь.

Через некоторое время со мной поравнялся мой старый знакомец, иеромонах Мелентий с коим мы вместе обороняли Вологду. Святой отец был снова в драной рясе как при первой нашей встрече и смотрел без на своего царя хотя и не враждебно, но и без малейшей приязни.

- Здравствуй, честной отче, - поприветствовал я его.

- Здравствуй государь, - сдержано поклонился он мне в ответ.

- Что-то вид у тебя, батюшка, опять неказистый, нешто опять разбойники ограбили?

- Да какие разбойники, государь, слуги твои верные помяли чуток, это было, а более ничего.

- И чего же ты святой отец, в таком разе, как бродяжка одетый, по Москве ходил?

- Да выгнал меня отец-настоятель из монастыря, хожу вот теперь неприкаянный. Негде мне голову приклонить сиротинушке, подаянием одним и живу. Чем добрые люди пожалуют, тем и сыт.

- Ну этому горю легко помочь, помнишь я тебя на службу звал? Приходи, хочешь в рейтары возьму, а хочешь в духовники пожалую, мне добрые ратники да верные люди везде нужны.

- Грех тебе государь смеяться над иноком убогим, - скорбно провозгласил монах, услышав мои слова.

- А тебе, пес бородатый, не грех царю своему лгать столь бессовестно?

- Государь, что ты меня пытаешь? Ведомо ведь тебе что искал я.

- Ребенка убить не дам.

- Господь с тобой государь, и в помыслах того не было!

- Опять лжешь.

- Государь, смута может быть. Отродье Бориса и Самозванца...

- Кончилась смута монах! Вот как меня царем выбрали, так сразу и кончилась. И чего там раньше было никакого значения не имеет. Не знает про то никто и, слава богу, пусть дальше не знают. Вырастет девочка, выдам замуж за хорошего человека и дело с концом.

- Ой ли, государь, а идешь ты сейчас походом куда? Там ведь тоже дитя невинное?

- Не трави душу! Честно скажу не знаю что сделаю. Пусть господь решит.

- Все вы на волю божью надеетесь, а паче того что его воля с вашей совпадет.

- Тоже верно, так ты чего, пойдешь ко мне на службу?

- Я государь, нынче только богу служу.

- А я что против? Говорю же, иди ко мне в духовники, а то мне Иона надоел хуже горькой редьки. Ну, а чего? Роду ты хорошего, насколько я знаю, грамоте учен, латынь вот знаешь. Ты же по латыни с лекарем моим беседы вел?

Пока татары и рейтары "развлекались" с казаками основная часть моего импровизированного войска продолжала движение. Теперь впереди шел "государев полк", следом за ним я с драбантами, а замыкали движение по-прежнему конные стрельцы Анисима. Темнеет зимой рано и примерно в двадцати верстах от Бронниц я приказал остановиться на привал. Ночевка в зимнем лесу дело для русского человека в сию пору почти естественное. Одни ратники кинулись рубить лапник, для лежек, другие разводить костры для того чтобы сварить кашу. Третьи, тем временем, обихаживали лошадей. Я немного переживал за своих мекленбуржцев, которые, как мне думалось, были непривычны к таким спартанским условиям. Однако я ошибался, стараниями фон Гершова и моей щедростью у каждого драбанта была хорошая шуба, шапка и сапоги, а сами они были людьми тертыми и неприхотливыми. Так что русская мудрость о солдате, который дымом греется, а шилом бреется, сработала и тут. Единственным кого ночлег в лесу привел в ужас, оказался мой лекарь. Бедняга ОˊКонор смотрел на приготовления солдат с округлившимися от ужаса глазами и казалось вот-вот упадет в обморок.

- Ваше величество хочет моей смерти, - жалобным голосом проговорил он, топчась в снегу.