Добрые времена

— Да, это было бы хорошо, — согласился тот.

— Скажите, что это моя личная просьба, — обратился редактор к Роману. — Передадите?

— Конечно, с удовольствием, — ответил Роман.

— Ну, а теперь о том, что лично вас касается... — редактор слегка помедлил, повернулся к Герману Ивановичу: — Как там, готово, не знаете?

— Сейчас проверю, — он живо направился к двери и тут же вернулся, отдав редактору небольшой конвертик.

Тот не спеша открыл его, извлек алую книжечку, внимательно прочел, что написано внутри.

— Вот, Роман Павлович, удостоверение. Отныне вы наш нештатный корреспондент. Разрешите поздравить!

Он вручил книжечку Роману, крепко пожал руку и вновь усадил.

— Поверьте, таких корреспондентов у нас немного. Этим самым мы выражаем доверие и надежду на дальнейшее сотрудничество...

— Постараюсь оправдать... — пробормотал Роман, приподнимаясь.

— Сиди, сиди. И вот что еще мне пришло в голову, пока мы здесь разговаривали... — он еще раз цепко, как бы оценивающе взглянул на Бессонова. Потом перевел взгляд на Германа Ивановича и снова на Бессонова. — Короче, пошел бы к нам работать?

— Конечно, — не колеблясь, быстро ответил Роман и без паузы добавил: — Но, честно говоря, думаю, что рано мне...

— Как, Герман Иванович?

— Парень способный, я уже вам говорил свое мнение, — ответил Герман Иванович.

— Какие у нас сейчас вакансии? — сам себя спросил редактор, достал из ящика письменного стола какой-то гроссбух и углубился в него. — Так. Есть. Заместителем ответственного секретаря пойдешь?

Бессонов недоуменно поглядел на него и на Германа Ивановича.

— Но ведь это, если не ошибаюсь, работа больше административного характера? С ней я тем более не справлюсь, поскольку версткой никогда не занимался. И вообще, мне хочется писать...

Редактор, усмехнувшись, взглянул на разволновавшегося Романа.

— Ну, на этой должности тоже можно писать. Заместитель ответственного секретаря сутки дежурит по номеру, до подписания его в печать, потом сутки отдыхает, а на следующий день выходит с обеда, для подготовки следующего «своего» номера. Так что для писания время есть. Впрочем, не уговариваю. По все-таки подумай.

— Наш редактор не любит, чтобы ему противоречили, — сказал Герман Иванович, когда они вышли из кабинета, — так что действительно подумай.

— Герман Иванович! — взмолился Роман. — Неужели вы тоже советуете?

— Думай, — ответил заведующий. — Тебе решать самому. Я бы лично, наверное, отказался бы. Но когда предложат в другой раз? Да и предложат ли?

Роман ехал в электричке совершенно растерянный. С одной стороны, ему было приятно, лестно такое предложение. С другой — уходить из коллектива, к которому так привык? Потом он вспомнил о Ладе. Ведь на днях свадьба. Комнату завком обещает. Значит, весь быт опять летит в тартарары? Она-то уж точно будет против!

Однако оказалось, что Роман до сих пор еще плохо знает свою невесту.

— В областную газету? — Глаза Лады, и без того большие, стали еще больше. — Но это же замечательно!

— Так ты не против? — удивился Роман.

— А почему я должна быть против? — в свою очередь удивилась Лада. — Наоборот, я страшно горжусь тобой! Я сразу, еще когда читала твои первые маленькие заметки, поняла, что ты настоящий журналист.

— Ну уж! — отмахнулся Роман. — Как же — гений!

Зато Самсонов и Демьянов стали дружно отговаривать Романа от перехода, причем каждый по-своему.

Самсонов «жал» на материальную сторону вопроса.

— Ты меня послушай, — проникновенно сказал Николай Иванович, усаживая молодого литсотрудника рядом с собой. — Я ведь все-таки экономист по образованию. Ну, сколько ты будешь получать? На пятьдесят рублей больше. Это ж фикция!

— Почему? — удивленно поднял брови Роман.

— Сейчас докажу. На дорогу туда, обратно надо? Надо! Обедать надо? Надо. А то и ужинать. Вот и считай. Не то что пятьдесят, все сто истратишь. А всякие столичные соблазны! То захочется купить, это!

— Но там и гонорар, — возразил, впрочем, довольно вяло, Роман.

— Гонорар? — всплеснул руками Самсонов. — А кто тебе здесь мешает иметь? Я тебе хоть слово против сказал? Наоборот, хвалю. Давай, расти в творческом отношении сколько хочешь! А потом подумай и о жилье. Сколько еще будешь по углам мотаться? Ведь жениться собрался. В Москве, чай, жилье не обещают?

— Нет, — покачал головой Роман. — В обозримом будущем, как сказал Герман Иванович, никакого просвета.

— Вот видишь, — обрадованно сказал Николай Иванович, — ну, убедил?

Роман отрицательно покачал головой.

— Что? Нет?

— Для меня деньги — не главное, — упрямо сказал литсотрудник.

— А что же тогда главное? — изумился Самсонов. — Поглядите на него, какой бессребреник...

— Главное, чтоб работа интересная была, — упрямо настаивал Роман.

Тут не выдержал Демьянов, до этого молчавший и лишь свирепо попыхивавший сигаретой.

— Скажите на милость — чтоб работа интересная! А у нас тебе уже не интересно? Сделал два или три более-менее сносных материала и считаешь, что все уже превзошел? Ты же завода толком не знаешь. Да и в газетном деле птенец. Вот тебя замом ответственного секретаря сватают, а верстать ты умеешь? Нет. Тебе еще учиться и учиться.

Он вскочил и забегал по маленькому кабинету редактора, натыкаясь на стулья. Потом остановился напротив Бессонова, засунул руки в брюки и уставился на литсотрудника.

— Ну, что вы на меня так смотрите? — поежился Роман.

— Разочаровываешь ты меня, Роман Палыч! — буркнул Демьянов. — Надеялся, что человек из тебя получится. Думал, вот на пенсию спокойно пойду. Подготовлю из Романа себе смену... Мы уже с Николаем прикидывали. Было?

— Говорили, — подтвердил Самсонов.

— А ты... как птичка! Тю-ить! — Демьянов неумело свистнул.

— Ну что вы за меня взялись! — взмолился Роман. — Я с вами посоветоваться хотел. Думаете, не понимаю, что рано?

— А понимаешь, так звони, категорически отказывайся! — указательный палец Демьянова был строго направлен на телефон.

Герман Иванович, которому позвонил Бессонов, отнесся к отказу благожелательно, не уговаривал, а, напротив, сказал:

— Ну и правильно! В областную газету надо идти с определенным житейским багажом. Парень ты, безусловно, способный, так что все у тебя впереди.

— Редактору скажете?

— Конечно, скажу. И между нами, я думаю, что он будет доволен.

— Доволен отказом? — удивился Роман. — Зачем же тогда предлагал?

— Ну, надо знать нашего Василия Николаевича. Он тебя как человека проверял. Дескать, клюнет на приманку или нет. Он карьеристов терпеть не может. Вот так-то. Ну, бывай! Если напишешь что-нибудь хорошее, привози. Нам, кстати, очень нужны проблемные материалы по движению за коммунистический труд, подумай!

* * *

Свадьба была очень скромной. Так хотели и Лада, и Роман. В загсе их свидетелями были Любимов и Немов. Они без конца подшучивали, сбивая рабочее настроение у пожилой дамы, ведавшей бракосочетанием.

— Тринадцатого, да еще в пятницу! — притворно вздыхал Евгений. — Всю жизнь промучаетесь!

— Для нас тринадцатое — число счастливое, правда, Ромочка? — нежно взглянула на жениха Лада.

— Это уж как пить дать! — подхватил Любимов, уже приступивший к раскупорке шампанского. — Тринадцать детей будет. Пухленьких, как Лада.

Пробка с гулким хлопком вылетела из бутылки, напугав даму, собравшуюся было произнести заученную речь.

— Будьте счастливы, дети! — сказала она неожиданно для себя просто и тепло, слегка прослезилась и охотно выпила шампанского.

Вечером в домике Крутовых пир горой. На столе — дары щедрой осени. Жареные баклажаны, фаршированные кабачки, маринованный чеснок и перец, грибы... Обстановка царила самая непринужденная. Отвечая на «горько», выкрикнутое Самсоновым, Роман и Лада с удовольствием расцеловались. Но когда Немов через какой-то промежуток попытался вновь закричать «горько», Роман решительно пресек друга, погрозил ему кулаком.