Ведун

- Вот уроды, стрелять вздумали?! - яростно заорал я, и ударил обеими ногами по педали тормоза, чуть не вбив её в пол.

Выскочив наружу с автоматом в руке, со стороны я напоминал боевика, разве что бородки не было, цифровой городской камуфляж, разгрузка, кепи, армейские ботинки, автомат в руке. Почти сразу я открыл огонь. По людям не стрелял, ещё чего, но машины начали пятнадцать дыры. Двое дэпэсников что бежали в мою сторону, просто упали в овраге. Сейчас они в мёртвой зоне, я их не достану, пусть не боятся. Другие попрыгали на противоположную обочину, тоже в мёртвой зоне, зато машины вот они, на виду. Сменив автомат на гранатомёт, я прицелился и выстрелил в «Форд» с эмблемами «ДПС» и работающими проблесковыми маячками. Вспухнув изнутри, разбрызгивая в разные стороны стёкла, даже одна дверца вылетела, а другие распахнулись, тот зачадил. Это я фугасом пальнул. Встав в приёмник следующую гранату, я выстрелил в «десятку» той же службы. Эта не загорелась, но вид стал плачевный, трудно узнаваемый. Снарядив третью гранату, выстрелил в «уазик» имеющий эмблему «ППС». Видимо на помощь пригнали. В четвёртую машину я стрелять не стал, водитель грузовика здесь не причём, а ремонт машины наверняка на него повесят, хватит и того что колёса расстрелял, да немного тент на трейлере попортил.

На этом обстрел из гранатомёта я закончил. Кстати, стрелок, кажется прапор пэпээсник, тоже откатился в мёртвую зону. Шустрый. Дав пару очередей по машинам, намекнув чтобы пока не вылезали, я вернулся в салон своего магоавтомобиля и, сменив накопитель, рванул дальше. Через пару километров был подъём на дорогу, так что, выехав на дорожное полотно, снова развил приличную скорость. Через пару километров ещё один «уазик» с мигалками встретился, гнал в сторону места расстрела, экипаж мою машину не сразу распознал, так что в зеркало заднего вида я видел, как тот заложил крутой поворот, даже встав на два колеса, и рванул за мной следом. Правда, быстро отстав. Я даже жалеть стал, что не поставил в «запор» рацию со сканером, вышел бы на полицейскую волну и спросил, есть потери или нет. Всё же старался не стрелять на поражение.

Дальше пришлось остановиться, что-то ментов в округе стало на удивление много, вертолёт здесь ещё в небе. В общем, поставив на машину амулет отвода глаз, я помчался дальше. Объехал три поста, где досматривали машины, и наконец, вот она, окраина Москвы. Въезжать в город я не стал, ни к чему. Повезло, что подъезжал с нужной стороны, вот он поворот, деревянный мост через небольшую речку и сосновый бор. Раньше здесь была охраняемая территория, но с падением Союза охрана была снята, и дома разных академиков, генералов и других высших чиновников и учёных остались представлены самим себе. Какие-то из них пустые не один год стоят, а в других жили, даже постоянно, как мой дед и бабушка. После того как их родная дочь выгнала из московской квартиры, по-другому я это скотство назвать не мог, они жили на даче. А что, отопление газовое, вода есть, всё есть. До магазина далеко, но ходили, да и бабушка в больнице ближайшей работала терапевтом. Сейчас-то она конечно на пенсии, но иногда принимает пациентов из соседей, запас медикаментов у нас в доме всегда был.

Обогнав какой-то рыдван, вроде старый «опель» восьмидесятых годов, я на повороте на территорию дачи пошёл юзом. Но всё же в ворота вписался. Раньше здесь будка охраны стояла, да ворота, но будку давно разобрали предприимчивые соседи, а ворота кто-то снял и унёс. Кто, до сих пор неизвестно, так как ни у одной из дач они не красуются. Пару поворотов по узким улочкам и вот я юзом останавливаюсь у ворот такой родной дачи, где прошло моё детство и юность. Выскочив из машины, машинально свернув её и убрав амулет в карман, я подскочил к воротам. На калитке висела новая ещё блестящая цепь, которую венчал замок. Перелететь через ворота мне не составило труда. В переносном смысле перелететь, здесь два моих роста было, но ничего по перекладинам поднялся, спрыгнул, и вот я во дворе. В глаза сразу бросилось запустение и высокая трава, дед скосил бы. После этого я рванул к дому. Заперто, на крыльце старый мусор, листва, веточки. Окна, покрытые пылью, бабушка бы не допустила. Подбежав к гаражу, я посмотрел щель, гараж, вмещающий две машины, да и стояло их всегда там две, был пуст, а оббежав дом, я обнаружил, что огород на участке не трогали несколько лет. Сев прямо там, где стоял, я закрыл лицо руками. Надежда умирает последней. Плакал я тихо, лишь плечи подёргивались от той безутешной и страшной потери, что я понёс. Парень я уже достаточно взрослый, хоть и в теле мальца и понимал, что значит все вокруг. Нет моих дедушки с бабушкой, совсем нет. Некуда им больше идти, последний оплот, последняя собственность.

Тут от калитки послышалось позвякивание цепи и какие-то голоса, настороженно прислушавшись, я стал вытирать мокрое лицо. Достав платок высморкался. Приведя себя в порядок, посмотрел в зеркальце и поморщился, веки покраснели и припухли, видно, что я плакал. Нахмурившись, удивляясь, кто это ко мне пришёл, я был единственным наследником дачи, дед как наследство его на меня отписал, обошёл дом и вышел к гостям. Те меня не замечали в зарослях сирени, так что по тропинке из дикого камня обойдя её, я посмотрел на гостей. Не сказать что приятных гостей.

- Тетя Лена? - удивлённо сказал я с вопросительной интонацией. - Вы-то какого хрена здесь делает?

Дочь деда, уже пожилая располневшая женщины с неприятным злым лицом удивлённо обернулась и осмотрела меня.

- Хамишь мальчик. Ты кто, соседский?

- Ты меня тварь не слышала? Какого хрена ты у меня на даче делаешь, где дед и бабушка, куда ты их сука дела?

- Ах ты гадёныш, - рванул ко мне её муд, Степан. - Я научу тебя со взрослыми разговаривать!

Махнув рукой, спуская воздушный кулак, я с безразличием посмотрел, как тот улетел в сторону. Правда на то, что тот влетит в окно дачи, проломив раму, и исчезнет внутри под звон стекла, я не рассчитывал, случайно получилось.

- Что не узнала? Я Егор. Твой племянник, тварь. Повторяю вопрос. Где дед с бабушкой и что ты здесь делаешь? Дед что сказал? Чтобы ноги твоей здесь не было.

- Егор? - растерялась та, испуганно глядя на меня и с ужасом в сторону выбитого окна. - Ты ведь умер.

- Не твоё дело, - ответил я, и воздушным кулаком сбил её с ног, после чего ещё двумя кулаками прокатил по участку, в результате чего серьёзно пострадали кусты крыжовника, вид и одежда тётки. Я не любил когда игнорируют мои вопросы.

- Ты ещё кто такая?! - грубо спросил я у третьего и последнего посетителя участка моей дачи.

- Риэлтор, - тихо ответила девушка, в аккуратном костюме, прикрываясь от меня такой же аккуратной папочкой.

- Уходи, не трону, - глубоко вздохнув, сказал я.

Девушка действительно была перепугана, поэтому воробушком, быстро и незаметно покинула территорию дачного участка. Подойдя к тетке, я поднял ногу и силой опустил подошву ботинка ей на лицо.

- Пришла в чувство? Я слушаю.

- Дача наша, мы получили её как наследники. Это ты здесь никто! - взвизгнула она.

- Ах ты тварь, ещё права качаешь?! - добавив ещё раз, разбив губу и порвав щеку, я продолжил допрос. - Где дедушка с бабушкой?

- Где им ещё быть, здесь, на кладбище.

Я на секунду замер, зажмурившись, задержав дыхание. Последняя надежда рухнула. Эта надежда довела меня до того что я серьёзно думал что после моей гибели тётка забрали их к себе. Глупо конечно, но надежда она такая.

- Дача моя, дед оставил мне её в наследство, - глухим и безжизненным голосом устало сказал я. - Значит вы здесь никто, поэтому валите. Если через пару минут вас здесь не будет, живьём сожгу.

- А вот и нет! - яростно воскликнула тётка, характер она имела. - После того как ты умер, отец переписал дачу на Нюшу. Она в университете учится, замуж собралась, квартиру ей надо, поэтому мы дачу и продаём. Она сейчас в самой цене.

Я уже поднял ногу, чтобы выбить зубы этой твари, золотые между прочим, когда замер. Младшая дочка в отличие от матери и отца характер имела золото, и я её любил, впрочем, как и старшую сестру, мы общались с ними, да и внучки бывали у деда. Хорошие девочки, что старшая уже лет десять замужняя женщина, что младшая. Ей сейчас получается девятнадцать. Молодая совсем.