Стратегия (ЛП)

Но это не длится долго. Вскоре Фи отодвигается и целует мои брови. Мои глаза закрываются, и она целует веки. Ее голос доходит до меня, словно во сне.

- Я не особенная, просто девушка, которая пытается сделать все верно.

Мои глаза резко распахиваются.

- Ты - это все, - протестую я, сердито шепча. - Ты - совершенна...

Она быстро чмокает меня.

- Для тебя. Но думаю, в этом все дело. Никто никогда не смотрел на меня так, словно хочет меня - на всю меня целиком - до тебя, Итан.

- Но я смотрю, - говорю ей. - И всегда буду.

- И я не хочу никого, кроме тебя. Неважно, будем мы в тысяче миль друг от друга или рядом, я всегда буду хотеть тебя. Потому что именно так происходит, когда ты находишь свое "навечно".

Мои ноздри раздуваются от резкого вдоха. Я притягиваю ее ближе, обнимая так крепко, что, вероятно, ей больно. Но я не могу отпустить. Мое лицо зарывается в ее волосы. На следующем вдохе, я перекатываюсь наверх и толкаюсь в нее, поддаваясь безумной потребности ощутить то, как крепко сжимает меня ее тело.

Она издает тихий звук – полухныканье, полустон - и я замираю, осознавая, что поддавшись своему отчаянью, не проверил, готова ли она. Ее киска влажная, но не достаточно. Я отстраняюсь, надеясь, что если поцелую ее между ног, то все станет лучше.

Но ее руки скользят по спине, хватаясь за мой зад.

- Не останавливайся, - шепчет она. - Прошу, не останавливайся.

Стон вырывается из меня, и я снова толкаюсь, накрывая ее губы своими. Все ее тело отдается мне, такое мягкое и сочное, влажное и упругое.

Осознание происходящего накрывает мое тело. Я чувствую, как напрягается моя задница, когда толкаюсь вперед, как сжимается пресс, когда отстраняюсь. Моя кожа покалывает от жара, а дыхание смешивается с ее.

Я теряюсь в занятии любовью с Фи, двигаясь в нее и из нее сильными, уверенными движениями, от которых мой член пульсирует, а яйца крепко сжимаются. Я целую ее до тех пор, пока мои губы не опухают и не становятся чувствительными.

Подо мной худенькое тело Фи дрожит, прерывистые ахи покидают ее, когда она приподнимает бедра мне навстречу.

- Тебе нравится, милая? - бормочу напротив ее рта. - Нравится, когда мой член движется внутри тебя?

Она сильнее сжимает мой зад, призывая проникнуть глубже.

- Да. Да.

- Хорошо, потому что он твой, Вишенка. Ты - единственная, кто когда-либо будет обладать этим членом. - Я раскачиваюсь над ней, кровать скрипит под нами. - Единственная, кто вообще его получит.

Она хнычет, ее спина выгибается, скользкая от пота кожа блестит в тусклом свете.

- Итан...

Твердые кончики ее сосков скользят по моей груди, когда она извивается.

- Итан...

Она близко. Так близко. Это понимание посылает поток горячего удовольствия к внутренней поверхности моих бедер.

- Отпусти, любимая. - Я вколачиваюсь, воздействуя на то место внутри нее, которое, знаю, ей так сильно нравится. - Давай же. Ты моя.

Все тело Фи сковывает беззвучный крик. Ее голова вжимается в подушку, ногти зарываются в мою плоть, и она кончает. Влага просачивается на мои бедра, когда стеночки ее киски буквально доят мой член, ритмично сжимаясь.

Это бросает меня за грань, и я кончаю вместе с ней, крича так громко, что звук эхом отдается по комнате. Тяжело дыша, я перекатываюсь на бок, притягивая ее ближе. Мое тело вздрагивает от облегчения. Фи лежит тихо, и я могу почувствовать, как колотится ее сердце напротив моих ребер.

Одинокая слеза катится по ее щеке, но она слегка улыбается, ее выражение лица расслабленное.

- Мне нужно было это.

Уверен, что мне это нужно было больше.

Я вытираю ее слезу кончиком большого пальца и целую уголок ее глаза.

- Все, что тебе нужно, Фи, я дам.

Даже если это разбивает мне сердце.

Глава 43

Фиона

УСТАЛО ТАЩАСЬ В ванную, я чувствую пустоту, но и спокойствие. Прошлая ночь с Итаном заставила меня вспомнить, как хорошо все может быть между нами, как необходимо. Ничто не идеально, но теперь я чувствую землю под ногами. Чувствую себя немного больше собой.

В душе я включаю воду настолько горячую, насколько могу вынести. Душ Итана - великолепная штука, с кучей головок и регулировкой уровня силы подачи струи с разных сторон. Впервые, когда им воспользовалась, он был отрегулирован под рост Итана, так что все струи устремились мне прямо в лицо.

Услышав мои истошные крики, Итан примчал в ванну и стал смеяться до боли в животе. Мокрое полотенце по лицу резко прекратило его смех. Он исправился, трахая меня возле плиточной стены душа, пока не стала умолять о пощаде.

Я улыбаюсь воспоминанию, мои бедра приятно напрягаются, и от того я хочу Итана здесь прямо сейчас, чтобы он любил меня жестко и глубоко снова. Но он уже ушел на стадион готовиться к сегодняшней игре.

Знаю, он не хочет, чтобы я уезжала в Лондон. Пока он отлично скрывает свои мысли от остального мира, я могу прочесть парня, как открытую книгу. Знаю, сама мысль о моем отъезде причиняет ему боль. Но он все равно согласился. Потому что я хотела этого.

Так долго я думала, что мне нужен мужчина, который всегда будет рядом. Тот, кто будет привязан ко мне и скажет, что не может вынести жизни без меня. Поэтому теперь гадаю, чем, блин, я думала. Мне нравится, когда у меня есть личное пространство, спокойное время в моем собственном мире, пока я создаю дизайн или работаю по дереву.

Привязанный же ко мне человек лишь раздражал бы меня. Итан не такой. У него есть своя собственная жизнь, и хотя довольно отстойно оставаться одной, когда он уезжает на игру, по возвращению мы снова образуем совершенство вместе. Быть порознь и оставаться на какое-то время одной лишь вызывает во мне еще большую жажду этого парня, заставляет ценить наше время вместе.

Я говорю себе, что когда поеду в Лондон, все будет так же, что наше возможное воссоединение будет невероятным. Но почему-то все это кажется в некотором роде неправильным. Я думаю об отъезде и ощущаю себя несчастливой, мне грустно, я отчаянно пытаюсь удержать Итана и не отпустить. Может, это делает меня саму слишком привязанной к нему?

Хмурясь, я выключаю воду и тянусь за полотенцем. Вот только когда чищу зубы, совершаю опрометчивый шаг, включая свой телефон. Это привычка, проверять сообщения, лазить по интернету. Глупая привычка.

Потому что они снова меня нашли. Неважно, что я сменила все учетные записи.

Уродливые сообщение нашли свой путь ко мне.

Ты ебаная тупая пизда.

Ты не заслуживаешь его, шлюха!

Я хочу хорошенько тебя оттрахать.

Дрожащей рукой я удаляю их все, выключаю телефон и закрываю глаза. Я не подписывалась под это, никогда не желала внимания. Но сейчас таков мой мир.

Реальность угрожает сломать меня. Даже сейчас я могу чувствовать, как осуждение давит на мою плоть и распространяется внутри, наполняя меня ненавистью и отвращением к себе.

От этого мне хочется бежать. Далеко. Лондон кажется ответом. Но даже если я цепляюсь за мысль, то все равно думаю об Итане. Я боюсь, что побег сломает нас. Он винит себя в этом. Если уеду, то лишь подтвержу это.

Все утверждают, что любовь побеждает все. Обычно я верю в это. Я привыкла думать, что если кто-то любит меня достаточно, то это все исправит.

Но теперь мне известна истина. Любовь Итана не исправит меня. Я должна сделать это сама. Так что нет, его любовь - не лекарство. Но это то, ради чего стоит жить. Без него, возможно, я бы не хотела исправлять себя. Итан Декстер вызывает у меня желание быть лучше. Быть храбрее.

Резким движением я стираю конденсат с зеркала. Версия меня самой смотрит оттуда, ее глаза покраснели от усталости и стресса, щеки впали. Я провожу пальцами по мокрым волосам, и лицо Фи в зеркале искажает выражение облегчения.

Я гляжу на нее, изучая немигающие глаза. Она дерьмово выглядит. Растрепанная. Пораженная.